Ученица палача

– Граф, я не понимаю, для чего все эти... – она тряхнула ногой, пытаясь сбросить его руку, но он сжал её ногу и начал поглаживать. Чуть выше – и он наткнётся на прикрепленный к бедру кинжал. – Домогательства... Руку уберите. – прошипела так же тихо Манон.

– Не хочу... мне интересно... куда подевалась та тигрица, едва не прирезавшая меня на балу лишь за то, что я приобнял её за талию, – наглец сместил руку на внутреннюю часть бедра.

– Граф, Вы испытываете нездоровое влечение к уродливым женщинам? – Манон сомкнула колени, зажимая руку.

– Я люблю разнообразие, – выдохнул он в самое ухо. Его взгляд вдруг зацепился за тонкую белую прядку, и на него накатило видение: тёмный силуэт на фоне огня, влажная белая прядь, змеящаяся по обнажённой шее... он непроизвольно произнёс: – И да, я испытываю нездоровое влечение...

Что ж, в эту игру можно играть и вдвоём. Она повернулась к нему, их лица почти соприкасались, облизнула губы.

Тембр её голоса изменился, став бархатисто-обволакивающим, интимным.

– Если Вы не уберёте руку, – она стиснула ноги сильнее, чувствуя, как рука упорно протискивается выше, – я воткну в неё вилку.

– Но как же я уберу её, Вы так крепко сжали ноги... – он не сводил с её губ взгляд, они уже не были бледными – во время еды грим почти стёрся, и сейчас они были нежно-розовые, красивой формы. Илиан впервые настолько близко видел лицо баронессы. Заметил, что на коже слишком много белил. Полупрозрачная вуаль скрадывала черты, но с такого близкого расстояния он отлично разглядел большие, полыхающие яростью чёрные глаза... Вот мерзавка, столько времени водить его за нос, маскируясь под Бледную Моль – восхитился Илиан. Рука его с усилием протолкнулась выше. На губах заиграла вызывающая ухмылка.

– Я предупредила, – ответила такой же вызывающей ухмылкой Манон.

– Не осмелишься, – шепнул он. – Ауууу!! – воскликнул он в голос, подпрыгивая на стуле от боли, когда острые зубья возмездия воткнулись ему в зад.

Все за столом замолчали и уставились на Илиана.

– Прошу прощения. Язык случайно прикусил... ножка... индейки очень вкусная, – проговорил мужчина, отпивая из бокала и переводя дыхание, похоже, уколола до крови. Все вернулись к прерванной беседе. Только Аманда прожигала ненавидящим взглядом баронессу. А та “случайно” уронила вилку и попросила слугу заменить прибор.

– Это была не рука, – проговорил обиженно Лиан, наклонившись к баронессе.

– Промахнулась... метила выше и правее, – ответила она, указав подбородком на пах мужчины и отвернулась. Илиан сглотнул и более не донимал.

Ужин закончился и все перешли в гостиную, где слуги приготовили чай для дам и бренди для господ. Кто-то сел играть в карты. Аврора Дюбуа музицировала за клавесином, Климентина с Аделью Форе пили чай, беседовали. Аманда Фонтен изо всех сил кокетничала с Илианом, тот отвечал взаимностью, бросая временами взгляды на Манон, стоявшую у клавесина и переворачивающую ноты для Авроры. Она следила, когда виконт Марсель Маршанд закончит разговор с Тиграном Аландер. Наконец виконт отошёл к карточному столу. Манон, извинившись, покинула музыкантшу и подошла к герцогу.

– Милорд, – она склонилась в лёгком поклоне. – Примите благодарность за приглашение провести несколько дней в таком замечательном месте и прекрасный ужин...

– Баронесса, очень рад, что угодил Вам, – герцог склонил голову в ответ.

– Милорд, мне нужно поговорить с Вами.

– О чём же?

– О детях.

– О детях?! – вскинул удивленно бровь герцог. И внимательно всмотрелся в лицо женщины.

– М-м-м, дорогая баронесса, не припомню между нами настолько близких отношений. Мы даже не целовались, а уже дети... – шутливо проговорил герцог.

Ага, не целовались, все губы стёр да искусал... и не только губы, засос, оставленный на шее, так и не удалось замазать окончательно. Пришлось надеть самое закрытое платье с воротником-стойкой.

– Само собой, не о наших, милорд, – серьёзно проговорила баронесса. – Недавно я была в храме и слышала разговор об убийстве некоего Альфонса... он содержал притон с малолетними... – баронесса сделала паузу, не смогла продолжать.

– И что? Что вы хотите? – сухо спросил герцог, не понимая, к чему этот разговор. Он сам мучился вопросом, что делать с этими никому не нужными детьми.

– Я хочу стать их опекуном, – проговорила она быстро, – я знаю, сейчас они в приюте, но что с ними будет? Они уже изгои, искалеченные тела и души. Что их ждёт дальше? Панель, воровство...

Манон разволновалась, схватила Тиграна за руку.

– Милорд, сейчас казна несёт расходы на их содержание. Я хочу взять эту обязанность на себя. Увезу в поместье, организую пансион для них, я уже подыскиваю учителей. Они получат образование, освоят ремесло, которое будет им по душе и поможет прожить.

Герцог смотрел на эту женщину в полнейшем недоумении, не понимал, для чего ей это нужно – брать на себя подобную обузу.

– Баронесса, простите, но я не понимаю...

– Для чего мне это нужно? – закончила она за него. Герцог кивнул.

– Милорд... Барон Перрэ нашёл меня... вернее, то, что осталось от меня, в замке Гайлар, ничего не помнящую – ни кто я, ни как попала в этот замок, ни что со мной происходило в нём, – немного солгав: всё она отлично помнила, что было в замке. – Барон спас меня, лекари восстановили моё тело, но не смогли вернуть память, сказали, что разум таким образом блокировал ужасные воспоминания, иначе сошла бы с ума. Они считали, что воспоминания вернутся постепенно. Но прошло пять лет, а я по-прежнему ничего не помню из того, что было. Так вот, милорд, любовь и забота барона помогли мне снова начать жить, я хочу вернуть свой долг. Хочу помочь этим детям.

Тигран Аландер

Тигран смотрел на женщину и не мог понять, где же она настоящая: Бледная Моль или эта, с горящими глазами, видимыми даже сквозь идиотскую вуаль. Было видно, что ей действительно важно получить опеку. Тем более, это снимало с него ответственность и проблемы. Но, тем не менее, он сказал:

– Баронесса, я серьёзно подумаю над вашей просьбой и дам ответ через несколько дней.

– Благодарю, милорд, – тихо проговорила она, отпуская его руку, но он перехватил её ладонь и поцеловал. Он почувствовал, как она задрожала. Баронесса сейчас открыта, нужно использовать.

– Не скрою, Вы удивили меня, – Тигран подхватил её под локоток, и они начали прогуливаться по комнате под любопытными взглядами гостей.

– Чем же?

– Своей просьбой... и тем, что Вам пришлось пережить. Расскажите мне о себе, милая Манон.

Герцог слегка погладил локоть и вновь почувствовал, как задрожала её рука, он улыбнулся. Такая же женщина: немного лести, ласки, участия – и она твоя.

– Надеюсь, Вы позволите мне называть Вас так... милая Манон? – мужчина приподнял её руку и поцеловал в костяшки пальчиков.