Ученик чародея

Все оставшееся до вечера время Андрей провел дома, готовясь к самому необычному в своей жизни путешествию. Спокойно и неторопливо собрал большую черную сумку. Собрал так, словно действительно ехал всего лишь в командировку. Эта сумка была непременной спутницей всех его путешествий, вот и теперь она была с ним. Андрей не знал, что ему может понадобиться, Более того, он вообще не был уверен, что там ему понадобится хоть что-то. Тем не менее, сумка была собрана, закрыта на «молнию» и поставлена в прихожей.

Почти четыре. Скоро надо будет ехать — Андрей вздохнул, сел в кресло. Его взгляд задумчиво скользнул по комнате. Очень многое было связано с этими стенами. Было. Какое все-таки нехорошее слово…

Он подумал о том, где сейчас Настя, и улыбнулся. Они попрощались утром — попрощались, может быть, навсегда. Андрей не выдавал Насте своих чувств, не желая пугать ее. Все-таки дурак он, как ни крути. Да, она ему действительно нравилась, теперь Андрей отдавал себе в этом отчет. Нравилась всегда, может быть, даже с того первого далекого дня, когда он впервые ее увидел. Только теперь все это стало совсем другим. Жестче, острее. Ранимее. Он не называл это чувство любовью, боясь обмануть самого себя. И все-таки понимал — это что-то более глубокое, что-то более важное, нежели простое увлечение. И именно эти чувства говорили ему, что не имел он права втягивать Настю в эту историю, не имел права подставлять ее. Он боялся поверить и все-таки чувствовал, что и она его любит. Или, по крайней мере, он ей не безразличен — так будет точнее. Понимание это и вселяло надежду, и разрывало сердце. Что будет с ней, если он не вернется? Если погибнет? Ведь это, как ни крути, весьма вероятно. Имел ли он право выдавать свои чувства, влюблять ее в себя — если уж на то пошло? Не честнее ли было сохранить все в себе, в надежде на то, что он когда-нибудь вернется? И тогда все пойдет так, как должно идти?

До чего все сложно! Господь поступил ужасно несправедливо, наградив человека разумом. И еще любовью. Жестоко поступил, глупо. Не подумавши…

— Вот и все, — вслух подумал Андрей, глядя за тем, как стрелка настенных часов неумолимо ползет по кругу.

Пора было идти. Он встал, взглянул на телефон. Настя так и не позвонила. Впрочем, Андрей тут же поправил себя — а почему она должна была ему звонить? Она сейчас на работе, ей просто некогда…

Андрей улыбнулся, подумав о том, что как раз сейчас губы Насти наверняка пахнут шоколадом. Не могут не пахнуть. Ничего, когда он вернется — а он обязательно вернется, — то купит ей огромную коробку самых лучших конфет, какие только сможет найти. Обязательно купит, что бы она там ни говорила…

Он не спеша оделся, перекинул через плечо ремень сумки. Погасил свет в коридоре. Вздохнув, подумал о том, что, может быть, уже никогда сюда не вернется. Затем быстро вышел на лестничную площадку, захлопнул дверь. Вставил ключ в замочную скважину. Один щелчок, второй. Вот и все.

Он подъехал к дому Мегеры ровно в пять. Коротко посигналил и стал ждать.

Марианна вышла через несколько минут, в руках у неё был большой коричневый чемодан. Андрей улыбнулся — Мария всегда подходила ко всему основательно и серьезно. Выбравшись из машины, он помог ей погрузить чемодан, затем открыл дверь и помог сесть.

— Новость слышал? — спросила Мегера, глядя на него с довольной улыбкой. — Смотря какую, — ответил Андрей.

— Фольмер сбежал, — засмеялась Марианна. — Все-таки достали мы его.

— В самом деле? — спокойно осведомился Андрей, заводя машину.

— А ты не рад? — Мария удивленно взглянула на него.

— А чему тут радоваться? — Он пожал плечами. — Сбежал и сбежал. Теперь наверняка цены на бензин подскочат.

— Странный ты все-таки человек, — сказала Мегера, покачав головой. — Опасный.

Андрей едва заметно вздохнул. Зря все это. Нельзя было разочаровывать Мегеру. А впрочем, черт с ней. Ну не лежала у него душа сегодня ко всяким играм. Место, куда они ехали, не располагало к этому. Совсем не располагало.

— Далеко это? — спросила Марианна, когда они выехали на Площадь.

— Минут двадцать, — ответил Андрей, останавливаясь у светофора. — Ты смотри по сторонам, наслаждайся. И запоминай. Потому что можешь никогда уже больше этого не увидеть… — Он с какой-то необъяснимой злостью включил передачу, подождал, пока красный огонек светофора сменится желтым, и рванул машину вперед. И тут же снова подумал о том, что зря он это. Зря, ведь не на кого злиться. Не принесет ему ничего эта злость, не станет легче.

Марианна молчала — видимо, чувствовала, что он не в духе. Андрей поджал губы — похоже, надо мириться. Нельзя ссориться с Мегерой, нельзя настраивать ее против себя.

— Вадим вчера не звонил тебе? — спросил он, пытаясь вновь завязать разговор.

— Нет. А что? — Марианна с интересом взглянула на него.

— Да так, просто. Похоже, они нас не ждут сегодня.

— Ну и что? — Она пожала плечами. — Он сказал, что мы можем приезжать в любое время. У него большой дом?

— Да, — сказал Андрей после секундной заминки. — Даже больше, чем ты можешь себе представить.

— Я могу себе представить очень многое, — усмехнулась Марианна.

— Тебе понравится, — заверил ее Андрей. — Только будь все-таки осторожна — я уже не раз говорил тебе, что за нашу жизнь там никто не даст и гроша.

— Ты ничего не понимаешь, — Марианна взглянула на него с легкой усмешкой. — Ты просто не знаешь Вадима. Он не сделает мне ничего плохого. Я нравлюсь ему.

— Хорошо, если так. — Андрей тихо вздохнул. — И все-таки мне хотелось бы кое о чем договориться. — Он подумал о том, что это, пожалуй, его последняя попытка.

— И о чем же? — В глазах Марианны мелькнуло любопытство.

— Скажи мне, только честно. Мы с тобой работаем уже не первый год. Я когда-нибудь тебя обманывал? Поступал когда-нибудь с тобой или вообще с кем-либо в редакции подло, нечестно? Было когда-нибудь со мной такое?

— Не было, — спокойно ответила Мария. — Только я не пойму, к чему все это.

— Сейчас объясню, — сказал Андрей. — Итак, меня все-таки можно считать достаточно порядочным человеком — без лишней скромности. Теперь о тебе. — Он взглянул на Марию, та неуверенно улыбнулась. — Когда Марычев назначил тебя к нам — только не отрицай, это все знают, — Андрей жестом остановил, попытавшуюся было возмутиться Марию, — все были в шоке. Это я тебе говорю — честно, как оно было. Уволить Дегтяреву и назначить на ее место какую-то девчонку… Он свернул на Кирова, затем продолжил.

— Первое время мы не знали, чего от тебя ждать, — думали, что ты все развалишь. Но у тебя все получилось, и сейчас вряд ли кто захотел бы другого редактора. Это я тебе говорю. При всех твоих недостатках, — тут Марианна фыркнула, — за тобой тоже не числится ни подлости, ни лжи. Ты действительно хороший человек, что бы ты там сама о себе ни думала.

— Спасибо за комплимент, — язвительно отозвалась Мегера. — Ты там что-то о недостатках упомянул.

— Это не главное, — отмахнулся Андрей. — Просто я хочу кое о чем попросить тебя. — Я слушаю, — спокойно сказала Мегера.

— Там, у Владыки, мы с тобой будем одни. В том смысле, что вокруг нас будет совершенно новый мир. Иная реальность, иные люди. И нам там совершенно не на кого будет рассчитывать. И если вдруг что-то покажется тебе неправильным, или ты заметишь что-то непонятное — обещай, что расскажешь мне об этом, придешь посоветоваться. Вместе нам будет легче.

— Ты это серьезно? — Она взглянула на него с явным удивлением.

— Да, Мария. Ты действительно не понимаешь, куда мы едем, не понимаешь, куда ты попала. Это моя вина, это я втянул тебя в эту историю. И предлагаю свою помощь — если она вдруг тебе понадобится. Просто обещай, что придешь ко мне, если вдруг тебе станет трудно.