Ученик колдуньи

Далеко внизу, у подножия башни астрономии, раскинулись кленовые рощи и водные каналы. Сновали туда-сюда огоньки, кружились в воздухе невесть откуда взявшиеся лепестки, похожие отсюда, с высоты, на белых мух. Прохладный вечерний ветер пах морем. Прятались во мраке недостижимые холмы, на один из которых взбиралась запущенная тропинка — дорога в человеческий мир. А если перегнуться через подоконник, можно было разглядеть слева нагромождение развалин.

— Раньше замок насчитывал несколько дворцов и башен, — сообщила Нанну, вставая рядом с Гвендолин. Она недавно вернулась из парка — прием гостей и предпраздничные хлопоты были отложены до утра. — Но две сестры-ведьмы не поделили его между собой, и вот результат.

— Я думала, это последствия землетрясения или урагана.

— Так и есть. Только ураган был магический. Это случилось триста с чем-то лет назад.

— Триста восемнадцать, — уточнил педантичный Дориан, не отрываясь от своего занятия.

— А вон из того окна хорошо видно арену, — Нанну запнулась, словно испугалась, что сболтнула лишнего.

— Ту самую? Для сражений с драконами? — да, да, Гвендолин уже наслышана о здешних обычаях и развлекательных мероприятиях. Нет нужды конфузиться и замалчивать правду.

— Значит, ты в курсе?..

— …единственного способа покинуть этот мир? Конечно, — призналась Гвендолин и добавила с твердой решимостью: — Только я не считаю его единственным. Я знаю, где находится портал.

Нанну с Дорианом переглянулись.

— Разве Айхе не рассказал? Без колдовства через портал не проникнуть. Его даже не найти.

Потребовалось несколько минут, чтобы Гвендолин переварила услышанное. Новость в корне меняла… да все меняла! Начиная с того, что улизнуть под шумок, разыскав Дэнни, не выйдет: потребуется помощь Айхе (Кагайю из помощников вычеркивалась автоматически). Но, хлебнув ведьминого гнева, сполна расплатившись за минутную слабость, захочет ли мальчишка якшаться с ней? Встреча на лестнице повергла Гвендолин в смятение: Айхе выглядел злым и колючим.

А во-вторых, спасительные чары в деревне вдруг предстали в совершенно ином свете. Получается, они не только отпугивали шша, но и указывали путь к порталу? И именно этой помощью пренебрегла Гвендолин? Именно это колдовство учуяла Кагайя, едва завидев ее на пороге своего кабинета? Не невинную шалость мальчишки-волшебника, вздумавшего подразнить плотоядных шша, а грубое, наглое нарушение запрета! Своей дерзкой выходкой Айхе бросил Кагайе вызов. Естественно, та взбеленилась.

Новость требовала дополнительных размышлений, но сейчас Гвендолин слишком устала.

— Бессмыслица какая-то, — пробормотала она. — Почему нельзя просто отпустить людей в человеческий мир?

— Люди здесь превращаются в призраков или крыс, — Нанну пожала плечами. — Кагайя возвращает им природный облик, но взамен требует подчинения и использует как дармовую рабочую силу. Кого ещё можно заставить пахать там, где обитают одни духи и божества?

— А Айхе? — сердце екнуло, когда имя сорвалось с губ. — Он откуда? Как сюда попал?

— Свалился как снег на голову лет пять обратно с во-о-от таким эго и нахальной претензией на звание волшебника. Я так понимаю, Кагайя из-за тебя ему шею намылила?

Гвендолин смущенно кивнула.

— Не обольщайся на его счет.

— Он и во второй раз пытался меня выручить, в гроте…

— Наш Айхе взбунтовался? — Нанну удивленно вскинула брови. — Ну и ну. Чем же ты его зацепила?

Гвендолин не нашла, что ответить.

— Знаешь, как он нос задирал? От горшка два вершка, а уже требовал, чтобы мы — всякая чернь — его господином величали. Расхаживал тут, как петух, раздавая указания направо и налево, и все козырял своей волшебной кровью: мол, его отец — какое-то могучее божество, которого он, правда, совсем не помнит. Гонору-то было… — Нанну усмехнулась. — Только божества тут точно ни при чем. Слухи про него разные бродят…

— Будто он душу продал?

— Глупости, — встрял Дориан, звеня своими склянками.

— И ничего не глупости! — возмутилась Нанну. — Откуда же у него взялась колдовская сила, скажи на милость? Люди колдунами не рождаются. Кагайя, например…

— У мальчика талант, — с нажимом перебил Дориан, — который и привел его к госпоже. Как путеводная звезда…

— О пять ты за свое! Еще скажи, будто видел его в телескопе.

— И скажу.

— В телескопе? — не поняла Гвендолин.

— Да не слушай, — отмахнулась Нанну, — он вечно пургу гонит. То про живые планеты, то про апокалипсис. У него вон и календарь есть, где каждый конец света отмечен.

Гвендолин проследила за жестом Нанну и уперлась взглядом в изрядно потрепанный пергамент, приколотый к боковой стенке шкафа двумя кинжалами и десятком алмазных кнопок. Пергамент был таким длинным, что его нижний край, загибаясь, почти касался пола. И он был весь исчеркан странными значками.

— Поверь, у мальчишки давно уже камень вместо сердца, иначе бы он не исполнял беспрекословно все приказы Кагайи. Мерзкие, гадкие приказы, — Нанну понизила голос до шепота. — Говорят, он для нее всякую пакость добывает, вроде выколотых человеческих глаз и вырванных сердец. И даже убивает…

Гвендолин передернуло.

— Вот сплетницы бабы! — с отвращением выплюнул Дориан. — Делать вам больше нечего, кроме как всякую дрянь выдумывать.

— А ты докажи, что это неправда, — парировала Нанну.

— Толчетесь изо дня в день у каналов и сочиняете байки, — не унимался алхимик. — Бесстыжие. Превратили мальчишку в чудовище.

— А вы как считаете? — спросила Гвендолин. — Айхе хороший? Или злой?

— Что за подразделение: хороший, злой? Разве миры бывают черно-белыми?

— Если ты снова ударишься в философию, я уйду, — мрачнея, предупредила Нанну. — И останешься без ужина.

Дориан фыркнул, но от философских изречений все же воздержался.

— Айхе необычный мальчик, — сказал он. — Госпожа говорила, очень талантливый и схватывает все на лету. Она преподает ему разные аспекты магии, и он терпеливо впитывает науку. Однако, — Дориан кинул быстрый взгляд через плечо в сторону дверцы, ведущей на крышу башни, — его амбиции невозможно удовлетворить знаниями о волшебных свойствах трав и прочими безобидными заклинаниями. Айхе мечтает о боевой магии, даже в тайне от госпожи тренируется. Руины — отличное прикрытие: большего бардака, чем есть, там уже не наведешь. Удобно скрывать последствия упражнений. — Дориан рассеянно уставился в окно. — Волшебство влияет на работоспособность моего телескопа, и если неподалеку плетутся боевые чары, я узнаю об этом мгновенно.

— Ну я же говорю: мальчишка себе на уме! — удовлетворенно заявила Нанну. — Вот выучится и тихонько сживет нашу старушку со света. Вонзит ей нож в спину. И нечего на меня так таращиться! Ты его защищаешь, потому что тебя, в отличие от нас, он уважает. Видишь ли, Гвендолин, мальчики, выросшие без отца, как наш Айхе, очень нуждаются в мужском примере и признают только…

— Да хватит уже! — возопил Дориан.

— Мой младший брат-безотцовщина постоянно выбирал себе авторитеты, один страшнее другого, и таскался за ними, высунув язык от восторга. А однажды даже умудрился проиграть собственную сестру в кости — на спор, заезжему торговцу побрякушками, чтобы не ударить в грязь лицом перед мужиками. Мне повезло, что барыге перерезали глотку раньше, чем тот уволок меня на какие-нибудь Пепельные острова, откуда уже точно было бы не выбраться.