Училка

— А сама как?

— Что имеешь в виду?

— Хотелось бы узнать, почему ты так сияешь?

— Просто мне очень хорошо, — улыбнулась Настя. — Весна скоро, вон солнышко как светит.

— Ладно, «солнышко», иди, загоняй своих ребятишек в класс уроки учить, а то ты совсем замерзла. Пальто тебе нужно зимнее купить, продрогла совсем.

— Весна уже скоро. А Кирилл так быстро растет, ему надо еще обувь покупать.

— Послушай, почему бы тебе не попробовать найти отца мальчика? В конце концов, он имеет право знать о своем ребенке. Ты хоть догадываешься, кто бы это мог быть?

— Не знаю. Если Галка не хотела к нему обращаться, то почему это должна делать я? Мне кажется, я не имею права.

— Странное рассуждение. А о себе ты подумала? Ты свою жизнь думаешь устраивать или нет?

— Мне пока некогда об этом думать.

— А напрасно.

— Хватит, Наташа, — почти умоляюще попросила Настя. — И пойду малышей собирать.

Настя подозвала раскрасневшихся малышей и повела их в класс. Набегавшиеся дети не сразу успокоились, но постепенно в классе воцарилась рабочая атмосфера — зашуршали переворачиваемые страницы тетрадей и учебников. Настя ходила по классу и следила, как ее питомцы выполняют домашние задания. Ей очень хотелось, чтобы все они успели выучить уроки до того, как их разморит в душном, жарком классе. Настя прекрасно понимала, что уставшим после рабочего дня родителям порой бывает трудно проверять домашние задания, а тем более заставлять своих детей делать их. Сегодня группа у нее была целиком составлена из детей первых классов, поэтому задания у всех были однотипные и одного уровня сложности. Покончили с ними довольно быстро, и Насте пришлось занимать малышей, чтобы они не бегали и не шумели на этаже. Все вместе вспоминали загадки и пословицы. Потом Настя почитала вслух. Наконец у нее забрали последнего малыша, она собрала вещи и пошла домой.

Калерия Андреевна приходила в школу и забрала Кирилла и Марьяшку домой, хотя Настя утром и предупредила маму, что оставит детей с собой на продленке.

Настя подошла к окну класса и проводила глазами уходивших. Кирилл и Марьяшка шли, весело размахивая руками, Калерия Андреевна с достоинством поглядывала на детей, как и полагается заслуженной, умудренной опытом бабушке. Насте не хотелось лишний раз утруждать свою маму, но последнее время ей все чаще приходила в голову мысль, что Калерия Андреевна начинает скучать, когда дома тихо и не звенят детские голоса.

Настя вошла в квартиру, поставила сумку, сняла пальто. В большой комнате Кирилл и Марьяшка смотрели телевизор, Калерия Андреевна на кухне готовила ужин.

— Пришла? Только что звонил Валерий.

— Что-то случилось?

— Почему должно было что-то случиться? Он просто хотел узнать, как прошел твой визит к юристу. Спрашивал, не нужна ли тебе его помощь.

— Я сейчас перезвоню ему, только руки помою.

— Боюсь, он уже уехал, он сегодня улетает в Санкт-Петербург.

— Тогда зачем звонил?

— Чтобы узнать, как у тебя дела. Я на кухне записала телефон его друга, в случае каких-либо осложнений он просил обращаться к нему.

— Неужели он всерьез думает, что я буду тревожить его друзей?

— Что-то ты сегодня не в духе… Пойду накрывать на стол. Может быть, после ужина с тобой можно будет разговаривать спокойно.

— Мама!

— Сейчас твой тон выражает усталость и раздражение, обиду и некоторое разочарование.

Настя рассмеялась. Усталость и раздражение сняло как рукой.

— Можно, я пойду пока поработаю немного? Пока ты разогреваешь ужин, хорошо?

Когда Калерия Андреевна через полчаса зашла в комнату, Настя сидела за столом и что-то сосредоточенно печатала.

— Иди ужинать.

— Сейчас, подожди немного, мне мысль пришла в голову…

Калерия Андреевна пожала плечами и вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

25

Прошла еще одна неделя, о которой можно было бы сказать только то, что Настю никто не мог застать дома. Когда она приходила домой, то ее у двери обычно встречала Калерия Андреевна и, заглядывая в бумажку, начинала перечислять, кто звонил Насте в ее отсутствие. Настя молча кивала, садилась есть, иногда, если оставались силы, работала за компьютером или шла спать, если сил не оставалось совсем.

Когда ученики уходили на уроки физкультуры, музыки или рисования, Настя проверяла тетради, а порой просто дремала, укутавшись в теплую кофту.

— Настя, да что с тобой происходит? — Голос Натальи Сергеевны раздался над ухом Насти. — Ты же спишь на ходу. Нельзя столько работать по ночам. Роман романом, но нельзя так переутомляться!

Перед столом стояла Наталья Сергеевна, держа в руках термос и две чашки.

— Не на ходу, а сидя. Просто последнее время приходилось много ездить после работы. Но теперь будет полегче — все документы Кирилла я оформила. Осенью после смерти Галки я стала его опекуном, а теперь пришлось заниматься квартирой — приватизировать комнату. Даже заключила договор о сдаче комнаты. Представляешь, у меня теперь целая папка документов на Кирилла, на квартиру, куча справок. Я в них уже стала путаться.

— Умница ты моя, как же тебе удалось так быстро все оформить? Валерий помог? — Наталья Сергеевна пододвинула к учительскому столу свободный стул, поставила на стол термос и чашки, быстро разлила чай и протянула чашку Насте: — На, пей. Я теперь травы завариваю, очень хорошо тонизирует и вкусно. Мы летом с моей младшей дочурой трав насобирали и насушили, а теперь лето вспоминаем. Так ты с помощью Валерия все так быстро провернула?

— Да, меня очень подробно проконсультировал его юрист, рассказал, что нужно делать в первую очередь, что во вторую… А как у тебя дела?

— По-прежнему. Вечная борьба без отдыха и надежды на прекращение. Сказала вчера, что буду собирать документы на развод, а дочери в слезы. Так мне их жалко стало.

— А муж?

— Как обычно… то слезы, то любовь. Только на что мне это? Сама не пойму. Ты меня сейчас не слушай, я ерунду говорю. У меня настроение плохое, да еще мои охломоны из девятого класса контрольную отвратительно написали. Ничего учить не хотят, хоть плачь. За что мне это наказание?

— Ничего, не грусти. Завтра будет новый день, и он наверняка будет хорошим.

— Конечно. Ты только мне скажи о своем романе. Они помирятся?

— Кто?

— Вера и Степан. Можно подумать, ты не знаешь. Или у тебя есть еще один роман?

— Пока нет. Я не знаю. — Настя пожала плечами. — Он же ее бросил.

— Но ты не можешь сделать плохой конец.

— Почему?

— Потому что они хорошие, они должны помириться, у Веры должен родиться ребенок, а Степан узнает об этом… Ой, ну я не знаю. Ты должна придумать хороший конец.