Учитель

– Ну, ничего страшного, - сказала Оксана.
– Как-то оно да будет. Вы лучше попробуйте пирожки с чаем. Чай, наверное, уже остыл.

– Конечно, конечно, обязательно попробую.

В прихожей послышалась какая-то возня.

– Шарик, скоро пойдем. Подожди немножко, - сказал старик и повернулся к собаке.

Рядом с Шариком Александр Петрович увидел Машу. Та сидела на корточках и гладила собаку по голове.

– Ой, я и забыла про собаку, - улыбнулась Оксана.
– У меня кости есть. Думала, собакам на улицу вынести. Давайте я их лучше вашему Шарику отдам.

– Он вряд ли откажется, - улыбнулся Александр Петрович, пробуя пирожок.
– Как вкусно! Домашние пирожки - самые вкусные пирожки.

– Спасибо, - поблагодарила Оксана, после чего достала из холодильника кулек с костями и вынесла его в прихожую собаке.

– Маша, я же просила тебя посидеть в детской, - услышал Александр Петрович.

– Я хочу с Шариком поиграть, - отозвалась девочка.

– Потом поиграешь, Шарик сейчас будет кушать, так что можешь пока посидеть в детской и присмотреть за Леной.

– Лена спит. Я хочу посмотреть, как Шарик будет кушать.

– Тогда смотри, только близко не подходи. Пусть поест спокойно.

– Он у вас не кусается?
– спросила Оксана у Александра Петровича, вернувшись на кухню.

– Нет, не беспокойтесь, - улыбнулся Александр Петрович.
– Детей он точно не укусит.

– Ну, и слава Богу, - сказала Оксана, присаживаясь на стул.

– Я вот все думаю, как бы помочь Владимиру, - сказал Александр Петрович.

– А как ему поможешь? Он сам не хочет, чтобы ему помогали. Ему нравится пить. Ну и правильно, о детях и я могу позаботиться, - Оксана вытерла слезы и взяла в руку пирожок.
– Не знаю, за что меня так бог наказывает?

– Если нас кто-то и наказывает, то только мы сами, - пробормотал Александр Петрович, касаясь губами чашки.
– Если Владимир сам себе не поможет, ему никто не поможет.

– Давайте не будем о плохом, - Оксана попыталась улыбнуться.
– Расскажите мне лучше о себе. Вы на какой улице живете? Где-то возле нас?

– Нет, - губы старика тронула легкая улыбка.
– Я, признаться, киевлянин, а в Борисполе я, так сказать, проездом.

– И куда же вы едете?
– Оксана отпила из чашки и посмотрела на Александра Петровича.

– Если быть точным, то я иду, а не еду, - улыбнулся старик.

– И куда же вы идете?

– Не знаю. Куда вот глаза смотрят, туда и иду.

– Как так?
– чашка замерла у рта Оксаны.

Александр Петрович вздохнул и сказал:

– Я странный человек, Оксана. Никогда таким не был, но, знаете, многое в нашей жизни происходит впервые.

Старик отложил в сторону недоеденный пирожок и рассказал Оксане обо все, что с ним произошло, о болезни, об истине и своем желании поделиться ею с миром.

Когда он закончил, на кухне воцарилась тишина, изредка прерываемая треском костей, над которыми трудился Шарик.

Оксана поставила чашку на стол.

– Даже не знаю, кто вы, сумасшедший или гений, - наконец сказала она и улыбнулась.

– И я не знаю, - улыбнулся Александр Петрович и взял в руку отложенный ранее пирожок.
– Да и не хочу знать. То, что я делаю, находит отклик в моем сердце, а это для меня главнее всего.

– Я бы так не смогла. Мало, кто смог бы, даже зная о болезни. Это, в самом деле, надо быть или гением или сумасшедшим.

– Очень часто это одно и то же, - улыбнулся старик.

– Да, наверное, - улыбнулась в ответ Оксана.

На кухню вернулась тишина. Александр Петрович и Оксана пили чай, ели пирожки и молчали, каждый погруженный в свои мысли.

Спустя мгновение на кухню зашла Маша.

– Мамочка, а мне с Шариком можно пирожок? Шарик уже съел все кости.

– Давай я тебе сделаю чай и ты попьешь его с пирожком, - отозвалась Оксана.

– А Шарик со мной тоже будет чай пить?

– Нет, Машунь, Шарик чаи не пьет, - улыбнулся Александр Петрович.

– А пирожки ест?

– Пирожки, думаю, ест.

– Тогда я буду пить чай, а он будет есть пирожки, - улыбнулась Маша.

– Нет, Машунь, мы с Шариком уже скоро пойдем. Вот сейчас допью чай и пойдем.

– А когда вы еще придете?
– допытывалась Маша.

– Не знаю, Машунь, - улыбнулся Александр Петрович.
– Не знаю.

– И Шарик не знает?

– И Шарик не знает, - старик поставил чашку на стол и поднялся из-за стола.

– А кто знает?

– Боюсь, Машунь, этого никто не знает.

– Тогда не идите никуда, - Маша подняла голову и посмотрела на старика.

– А знаете что, Александр Петрович, - Оксана взглянула на старика.
– А, и в самом деле, побудьте у нас немного. Переночуете, а завтра утром пойдете.

Старик улыбнулся и заглянул в пустую чашку.

– Спасибо, Оксана, но у вас и без меня забот хватает. Я лучше пойду, - старик развернулся, чтобы покинуть кухню.

– Дедушка Саша, - сказала Маша и дернула старика за свитер.
– Побудьте у нас немножко. Мы с Шариком еще пирожки не ели.

– Да и куда вы пойдете, - вмешалась Оксана.
– На улице сильный мороз, а вам ночевать негде. Оставайтесь.

Александр Петрович заглянул в глаза Маши и улыбнулся. Они были такими добрыми, такими голубыми, такими детскими. Старик вздохнул и сказал:

– Ну, хорошо.

– Вот и здорово, - рассмеялась Маша и обняла старика.

Александр Петрович почувствовал, как к глазам подступили слезы. Он улыбнулся и погладил девочку по голове.

– Может вам еще налить чаю?
– спросила Оксана.

– Пожалуй, с меня хватит, - ответил Александр Петрович.
– Пойду, посмотрю, как там Шарик.

Оказавшись в прихожей, старик приметил маленький стульчик, стоявший сбоку от стенки, и опустился на него. Завидев старика, Шарик приподнял голову с лап и посмотрел на Александра Петровича.

– Как твои дела, дружочек?
– спросил старик, положа руку на собачью голову.
– Что ты такой грустный? Не заболел ли?

Шарик поднялся на ноги и положил голову старику на колени. Александр Петрович потрепал собаку по холке, затем взял голову собаки двумя руками и заглянул Шарику в глаза.