Учиться верить

— Морга…

Но не договорила, услышав в трубке возбужденный женский голос:

— Миссис Френч? Говорит Ирэн Уоллис, экономка вашего отца. Боюсь, у нас неприятности.

— Что-то с отцом? — хриплым от ужаса голосом спросила Лин. — Он… он жив?

— Думаю, что да. Но я не уверена. Наверное, я слишком переполошилась, когда позвонили из больницы. Связь была очень плохая, и я почти ничего не слышала.

— Из какой больницы звонили? — торопливо спросила Лин. А затем с трудом произнесла: — А его жена знает?

— Да ведь они ехали в одной машине! Они что-то говорили о том, что у нее могут быть преждевременные роды. Боже, бедняжки. Я…

— Что за больница? — опять спросила Лин, уже громче. — Я должна туда поехать.

— Я где-то записала. Подождите минутку, я возьму очки. — В трубке раздались приглушенные звонки, и Лин ждала, все больше волнуясь. — Ага, вот, это больница «Святого сердца», — прочитала экономка. — Кажется, так. Было очень плохо слышно.

— Странное название, — озадаченно произнесла Лин. — Вы уверены, что над вами не подшутили? Выглядит все как-то по-иностранному.

— Верно, это звучит по-испански.

— По-испански? — Глаза у Лин расширились от нарастающего ужаса. — Миссис Уоллис, где они?

— На Тенерифе, они там отдыхали. Я была уверена, что вы знаете.

— Нет, я не знала.

— Ой, извините. Да, миссис Стэндиш не очень хорошо себя чувствовала, и ваш отец повез ее на Тенерифе на зиму. Но они должны были вернуться уже в следующем месяце, она хотела рожать в Англии.

— А телефона вам не оставили? — спросила Лин, пытаясь отогнать от себя страх.

— Да, сейчас.

Миссис Уоллис дала ей номер телефона, и следующие полчаса Лин пыталась дозвониться до больницы, найти кого-нибудь, говорящего на английском языке, и узнать, что именно произошло. Ее ждало еще одно потрясение — оказалось, что это было не простое дорожное происшествие. По всей видимости, у отца был сердечный приступ, потому они и попали в аварию. Сейчас он находился в реанимационной.

Лин обзвонила все аэропорты Англии, но смогла достать билет только на семь утра. Она приехала в аэропорт на несколько часов раньше, поскольку все равно бы не смогла уснуть этой ночью. Как назло, рейс отложили, и Лин добралась до больницы на Тенерифе лишь к вечеру. Отец все еще находился в реанимационной, и Лин разрешили взглянуть на него через окно в двери. Сердце ее сжалось, когда она увидела все эти трубочки и провода, но врач успокоил ее: раз он выжил, это хороший признак, позволяющий надеяться на лучшее.

— Вы, наверное, хотите повидать сеньору Стэндиш? — спросил врач. И тут же запнулся: — Но ведь она не ваша мать?

— Нет, она вторая жена моего отца. — Лин заколебалась. — Она еще… она еще не родила?

— Нет. Мы держали ее на транквилизаторах, но мне кажется, что она скоро родит, — сказал врач на безупречном английском языке.

— Она не пострадала?

— У нее вывих лодыжки и перелом руки, но преждевременные роды могут начаться из-за шока. К тому же она страшно переживает за вашего отца. Пойдемте, я провожу вас к ней.

Лин не знала, что и делать, не желая еще больше расстраивать Клэр, но врач уже ждал ее, и она пошла за ним.

Клэр тоже лежала в отдельной палате, и когда врач сказал, что к ней пришли, она с трудом открыла тусклые, глубоко запавшие глаза. Стоило ей увидеть Лин, как в них, несмотря на все транквилизаторы, промелькнул страх, и она воскликнула визгливым от ужаса голосом:

— Джонатан?!

— С ним все в порядке, он держится, — поторопилась успокоить ее Лин.

Клэр откинулась на подушки и с облегчением всхлипнула.

— А я испугалась, что они послали за тобой, потому что… потому что…

Руки ее сжались на одеяле от пронзившей ее боли, и Лин поняла, что зря беспокоилась — у Клэр и так было о чем волноваться, кроме их вражды.

— Хотите побыть с сеньорой Стэндиш? — спросил врач.

Лин с неудовольствием села на стул около кровати, не зная, о чем говорить. Клэр едва слышно простонала, то ли от боли, то ли от отчаяния. Стараясь успокоиться, Лин предложила:

— Ты не расскажешь, что произошло? Если, конечно, можешь. И если тебе от этого не станет хуже.

Клэр повернулась, посмотрела на нее и вздохнула.

— Мы возвращались с ужина. Шел дождь. У нас спустило колесо, и Джонатан вышел, чтобы заменить его. Он еще сказал, что гайки очень крепко закручены. Я беспокоилась за него, но он не позволил мне сесть за руль. Мы поехали дальше, и вдруг ему опять стало плохо с сердцем, и машина полетела в кювет.

— Опять?! — воскликнула Лин. — У него и раньше были сердечные приступы?

— Да, когда ты была в Израиле. — На мгновенье глаза мачехи вспыхнули, и Лин показалось, что она видит перед собой прежнюю Клэр. — Джонатан не хотел тебе об этом говорить. Он всю жизнь оберегал тебя. Он бы развелся на несколько лет раньше, если бы так не переживал за тебя.

— Так вот… так вот почему отец послал за мной Моргана? — с болью в голосе спросила Лин, уже зная ответ.

— Да. Он хотел, чтобы ты была устроена, если с ним что-то случится.

Теперь понятно, почему он так подгонял Моргана побыстрее жениться на ней! Теперь ей многое стало понятно. Она без труда представила себе, как отец переживал за нее и за свое дело; и тут появился Морган и показался ему наилучшим решением обеих проблем. А Морган все знал и пошел на это. Не из-за денег, конечно, ибо этот образ жизни ему не нравился, а потому, что любил ее.

Клэр закрыла глаза, но вся подергивалась, видимо от боли в лодыжке и руке. Лин решила уйти, чтобы Клэр поспала, но, когда поднялась со стула, Клэр схватила ее за рукав.

— Ты не бросишь нас? Ты не уйдешь? — вдруг спросила она с мольбой в голосе.

— Конечно, нет, — нетвердым голосом заверила ее Лин.

— И будешь сообщать мне о состоянии Джонатана?

— Да, обещаю. Пойду устроюсь в гостинице и скоро вернусь.

Роды начались в тот же день и продолжались долго. Почти все это время Лин держала Клэр за руку. А когда им сообщили, что отец пришел в сознание и чувствует себя намного лучше, схватки усилились, и Клэр, со слезами облегчения на лице, попросила отвезти ее в родильную.

Лин разрешили посидеть немного рядом с отцом, но он был еще очень слаб и мало что мог сказать, кроме того, что рад ее видеть. Он уснул, а когда проснулся, Лин сообщила ему, что у него родился сын. Увидев радостное выражение на его лице, она с трудом подавила в себе вспышку ревности. Может, он всегда хотел сына? — подумала она. Но даже если так, он ни разу этого не показал.

У Лин было полно хлопот с обоими выздоравливающими: ей надо было собрать приданое для новорожденного, приносить им то, что они просили, передавать послания от одного другому и собирать вещи на вилле, которую они снимали. К счастью, у отца была хорошая страховка, так что, как только они окрепли, они вылетели в Англию на медицинском самолете. Джонатана Стэндиша отвезли в больницу, а Клэр и ребенка отпустили домой, и Лин решила помочь им при переезде.