Удача Рейли

Тенслип рассмеялся.
– Не такой уж я плохой. Мне нравятся дети и картежники.
– Он взглянул на Рейли.
– Как ты нашел это место, Уилл?

– Пару раз я выручал Эббенса деньгами.

– Кто-нибудь еще о нем знает?

– Сомневаюсь. Ты же знаешь, Эббенс был неразговорчивым человеком.

– Слишком холодно, чтобы отправляться в дорогу, - сказал один из бандитов.
– Может скажешь, как вышло, что ты путешествуешь?

– Это сын Майры. Мне его привел Вэн перед тем, как они с Майрой убежали, а городской небесный лоцман собирался отнять его у меня. Мне нравится мальчик и не нравится Данкер.

Спрашивающий был плотным человеком с мощными плечами.

– А не врешь?
– сказал он, пристально глядя на Рейли.
– Ты мне не нравишься.

– Это твоя забота, Зонненберг. Ты мне тоже не нравишься.

– Тогда убирайся.

– Нет.
– Вэл боялся этого крупного, бородатого мужчину, но взглянув на Рейли, увидел, что тот улыбается. Уилл Рейли не боялся.
– Мы останемся здесь, Генри.

Зонненберг начал было вставать, но его движение оборвал голос Тенслипа.
– Пусть остается, Хэнк. Мы не можем в такую ночь выставить их за дверь, правда ведь, Том?

Третий мужчина был высоким и худым. Он лениво оглянулся.

– Нет, не можем. Успокойся, Хэнк.

Зонненберг выругался.
– Откуда мы знаем, что он не шпион?

– Рейли?
– засмеялся Тенслип.
– Он картежник.

Мест для ночлега было достаточно. Часть лежанок соорудили бандиты, когда выбрали хижину своим убежищем, часть сделал Эббенс, который рассчитывал в свое время нанять людей себе в помощь.

– Мы уедем, как только закончится метель, - сказал Рейли.
– Я переставлю повозку на полозья.

– Ты мне не нравишься, Рейли, - снова сказал Зонненберг.
– И никогда не нравился.

– Генри, тебя никто не просил любить меня. Я постараюсь не перебегать тебе дорогу, а ты не перебегай мою.

– Иначе что?

Уилл Рейли улыбнулся.
– Я стреляю так же быстро и точно, как любой другой в этой комнате - а это маленькая комната.

– Он прав, Хэнк, - сказал Тенслип.
– Я видел, как он стреляет. И я видел, как он владеет ножом. При мне Уилл порезал на кусочки троих, прежде чем кто-то из них успел выстрелить. А тех троих послали убрать его.

Генри Зонненберг задумчиво смотрел на Рейли.
– Ну, может я тебя недооценил. Может ты лучше, чем я думал.

– Здесь вроде как тесновато, Генри, - сказал Рейли.
– Мне кажется, пострадаем мы оба.

Зонненберг уставился на него с невольным одобрением.
– Ладно. Ты не из пугливых. Только не зли меня.

Вэл подобрался поближе к огню. Постепенно он начал согреваться. Он не признавался Рейли в том, что давно уже замерз. Мальчик все еще боялся этих людей, хотя Тенслип ему улыбался.

– Не знал, что у Майры есть ребенок, - сказал вдруг Том.

– Никто не знал. Она никому не рассказывала. О нем заботились Шмитты, пока Эмма не умерла. Тогда Майра сказала, чтобы Вэн избавился от него.

На лицах бандитов появилось потрясенное выражение.

– Да, да, - продолжил Рейли, - но только Вэн не смог этого сделать и привел парнишку ко мне якобы переночевать, а сам улизнул из города вместе с Майрой.

– Я знал, что Майра подлая женщина, - сказал Тенслип, - но чтоб такое! Неужто она могла сделать это с ребенком?

– Она странная, - сказал Том и к удивлению присутствующих добавил: - Я знал ее семью.

Рейли взглянул на него.
– Где это было?

– На восточном побережье. Она из хорошей семьи... обеспеченной. Но Майра всегда была подленькой. Она убежала от родителей.

Когда Вэл проснулся, в хижине было светло. Он лежал на досках кровати, укутавшись в одеяла. У огня сидел Тенслип, подняв ноги на полено, служившее стулом. Когда Вэл зашевелился, он оглянулся.

– Доброе утро, малыш. Когда ты захочешь, то можешь спать очень крепко, ты это знаешь?

– Да, сэр.

– Сэр... Хм. Звучит неплохо. Кто тебя учил, как вести себя со старшими?

– Мистер Вэн, сэр.

– Ну, хоть на что-то он сгодился. Хотя Вэн приятный парень, да-с, приятный парень. Никогда не встречал человека, который умел бы разговаривать так, как он - кроме Рейли. У тебя хороший друг, малыш, держись за него. У человека не так уж много друзей, ими надо дорожить.

– У вас тоже есть друзья.

Тенслип сухо рассмеялся и быстро, искоса глянул на Вэла. Взгляд его был полон иронии.

– Да? Ну, их можно и так назвать. Мы вместе работаем, малыш, и они хорошо делают свою работу, но я говорил о друзьях, которые не всадят нож тебе в спину, когда ты отвернешься.

– Вы нравитесь мистеру Рейли.

– Нравлюсь Рейли? И почему же ты так думаешь?

– Я вижу, как он с вами разговаривает и смотрит на вас. Вы ему правда нравитесь.

– Польщен. Одобрение Уилла Рейли заслужить нелегко. А как насчет тебя, малыш?

– Конечно, сэр. Вы мне тоже нравитесь.

– А Хэнк? И Том?

– Хэнк... то есть Генри, мне не нравится. Кажется, я ему тоже не нравлюсь. А про Тома не знаю.

– Про Тома никто не знает. Даже сам Том.
– Тенслип встал и подбросил дров в огонь.
– Насчет того, кто тебе нравится, а кто не нравится, лучше помолчи, малыш. Хотя не думаю, чтобы это имело большое значение.

Снегопад закончился, в окне, сквозь которое из-за намерзшего инея едва пробивался свет, было тихо и бело. В хижину доносился стук топора и время от времени звук голосов. Вэл увидел на снегу большие щепки и две длинные изогнутые жерди. Уилл Рейли срубил изогнутые молодые деревца и сейчас обтесывал внешнюю поверхность будущих полозьев.

Зонненберг, Том и Рейли выкатили повозку и Уилл начал снимать колеса. Повозка была сделана так, чтобы, чтобы зимой на нее можно было ставить полозья.

Через некоторое время все вернулись в хижину. Том принялся готовить еду, а Рейли сел и прислонился к стене.

– У меня есть кое-какая еда, - сказал он, - а мы обязаны вам за помощь. Если собираетесь оставаться здесь до оттепели или до весны, ваших припасов не хватит.

– Лишние харчи нам не помешают, - согласился Тенслип.

– Я могу оставить пару кусков бекона, мороженое мясо и с полдюжины банок консервированных бобов. Мы не захватили муки, потому что считали, что печь хлеб будет негде.