Удача Рейли

– Они все здесь, Вэл. Не думаю, чтобы они меня заметили, но я видел всех. А вооружены они так, словно готовятся идти на медведя. У Пагосы бизонья винтовка, а у Кайли двустволка.

– Спасибо. Не вмешивайся в это дело, Тенслип.

– Ты что, шутишь? Это моя драка в той же степени, что и твоя. Мне никогда не нравился Зонненберг, и ему это известно.

– Как насчет Тома?

Тенслип пожал плечами.

– Он ведь с ними?

В холл вошел Иган Кейтс.

– Вэл, нам надо поговорить. У меня...

– Я знаю.

– Не только ты, - сказал Кейтс, - все знают. За последние двадцать четыре часа мне уже двое предлагали за коробку приличную сумму наличными. Мастерс хочет купить документы, потому что с их помощью он может контролировать Майру. Она тоже желает ее приобрести. И Бог знает кто еще.

– Где коробка?

– У меня под кроватью. От нее у меня бессонница.

– Я ее заберу. Тенслип, поднимись с Кейтсом, отнеси ее в мой номер и никуда из него не отлучайся, слышишь?

– Из-за нее я пропущу драку.

– Нет. Посторожи, пока тебя не сменит Бостон. Она позаботится о документах.

Дьюб прислонился к дверному косяку, наблюдая за улицей.

– Все спокойно, - сказал он, - но для этого времени дня это нормально. В этом городе народ появляется только в субботу вечером.

– Твой каньон - прямо у выезда из города, - сказал Кейтс, - если хочешь, можешь на него взглянуть.

– Я его продам, - сказал Вэл. Он чувствовал холодок внутри и был напряжен. Разговаривать не хотелось.

Бостон молчала, и это было хорошо. Главное, что она рядом. Они прошли в ресторан. Официантка извиняющимся тоном сказала:

– У нас почти ничего нет. Хозяева хотят закрыть ресторан.

– Принесите что хотите, - сказал Вэл. Он не был голоден, ему просто нужно было чем-нибудь занять себя.

– Тебе лучше не есть, - сказал Кейтс.
– Если тебя ранят в живот, будет только хуже.

Но они перекусили, и пока Вэл пил кофе, напряжение стало ослабевать, он почти успокоился.

– Бостон, - сказал он, - поднимись и оставайся в моем номере или в своем, но не выпускай из вида коробку с документами.

– Это так важно?

– Для меня нет, но это очень важно для Майры. Если содержание документов станет известным, все, чего она добилась, рухнет в одночасье.

– Как насчет тебя? И ее родителей?
– спросила Бостон.
– Вэл, ее родители наверняка считают ее погибшей. Если они узнают, это погубит их. Не делай этого, Вэл.

– И не собираюсь. Мне от нее ничего не нужно. Единственное, что она могла мне дать, - это теплота и ласка, но это было слишком давно и слишком далеко.

Улица была пустой, если не считать темноволосого человека, который облокотился на лошадь, словно его тошнило. Он только что вышел из салуна и сейчас стоял, опершись головой на седло и держась рукой за луку.

В комнате было тихо. В холле стояли большие стенные часы, было слышно, как они отстукивают время. Вэл отодвинулся от столика и встал.

– Не люблю ждать, - произнес он.
– Я пойду к ним.

– Ты рискуешь, - сказал Дьюб.
– Тебя могут пристрелить, когда ты появишься на улице.

– Вряд ли. По-моему, Генри хочет сам расправиться со мной.

– Даже если так, ты здесь в большей безопасности, - сказал Кейтс. Пусть они придут к тебе.

Выехав из Денвера, Вэл снова стал носить кобуру. Он поправил ее и опустил ладонь на рукоятку револьвера.

– Сделайте мне одолжение, Кейтс, присматривайте за Бостон и за коробкой.

– Хорошо.

Кейтс заколебался, хотел было что-то сказать, но промолчал и вышел.

– Ну, - сказал Дьюб, - нас трое, их четверо... насколько мы знаем.

– Этот Зонненберг, - сказал Тенслип, - один стоит десятерых. Я видел, как он работает.

Человека, которого тошнило, больше не было видно, потому что лошадь повернулась боком к отелю и закрыла его. Сколько лет было Вэлу, когда Уилл рассказал ему об этой уловке? Если он выйдет из отеля, на него через седло будет смотреть винтовка.

– Мне нужен Зонненберг, - сказал Вэл.
– Мне все равно, что произойдет с остальными.

Над спиной лошади появилось дуло винтовки.

Вэл взял свой винчестер, потом положил ее. Он не хотел, чтобы пострадал кто-либо из его помощников.

– Дьюб, за той лошадью прячется человек с винтовкой. Пока он там, я не могу выйти. Поднимись-ка наверх и сгони его оттуда. Стреляй ему в ноги или куда захочешь, лишь бы он убрался.

Вэл подошел к двери и приготовился. Неожиданно тишину солнечного дня разорвал выстрел. Лошадь шарахнулась в сторону, а оказавшийся на виду человек с винтовкой побежал. Он не сделал и двух прыжков, когда вторая пуля ударила в дощатый тротуар. Брызнули щепки. Он упал, вскочил, и третья пуля сорвала каблук с его сапога. Человек грохнулся на землю.

Вэл выбежал из отеля и бросился к салуну, держась ближе к стенам домов. У салуна он остановился и вошел.

Зонненберг, Кайли и Том, как один, обернулись на звук его шагов. Они сидели в разных концах зала так, что, стреляя, пришлось бы оборачиваться от одного к другому.

– Ну, Генри, - спокойно сказал Вэл, - давненько мы не виделись. Я не думал, что ты проживешь так долго.

Зонненберг улыбался. Он был огромным и казался неуязвимым, как броненосец.

– Пришел получить свое, малыш? Ты ведь знаешь, что мы тебя убьем.

Вэл легко улыбнулся в ответ. Охватившее его напряжение пропало. Он слышал свой голос как бы со стороны.

– Привет, Том. Я тебя хорошо помню. Ты когда-то знал моих деда и бабку.

– Они были хорошими людьми, - сказал Том.
– Не то что их дочка.

– Но ведь именно она платит за мое убийство, разве Генри тебе не говорил?

– Нет, он нам ничего говорил. Ты ведь не говорил нам этого, Хэнк?

– Черт побери, какая разница?
– сказал Кайли.
– Ее деньги такого же цвета, как и другие.

– Но она его мать! Он - ее плоть и кровь! Мальчишкой я приносил молоко к их дому и...

– Заткнись, старик!
– рявкнул Кайли.
– Нам надо выполнить работу.

– Я помню тебя, Том, - сказал Вэл.
– Тогда я был маленьким, испуганным ребенком, а когда мы с Рейли уезжали на санях, именно ты подоткнул под меня одеяло.

– Это что?
– спросил Зонненберг.
– День воспоминаний?

– Нет, - ответил Вэл.
– Просто я хотел, чтобы Том знал, что я не собираюсь в него стрелять.
– И он выхватил оружие.