Удача

– Животъ есмь земля, - сосредоточенно произнёс Генка, и тут же в его ладони засияло оранжевое пламя. Оранжевый огшар послушно вылетел из его ладони, ударился о скопище грашей, упорно направлявшихся к шкафу и распался на тысячи огоньков, распространяясь по насекомым, словно ветер. Оранжевый огонь, словно разумное существо, сжигал дотла одного жука и тут же перебрасывался на ближайшего, не трогая больше никого и ничего. Даже легковоспламеняющаяся ткань, рубашки Олеся, которую он сбросил, когда жуки забрались на неё, осталась невредимой. Ни единой ниточки не загорелось.

Генка не верил собственным глазам. Получилось! Опять получилось! Кто бы мог подумать, что такая сила спрятана за буквами в обычной азбуке!

– Животъ есмь земля, - уверенно произнёс вновь Генка и оранжевые огшары полетели в рой, стремительно набиравший силу. Комнату заполонила вонь от сгоревшей плоти и хитина. С каждым новым ударом количество насекомых уменьшалось на глазах, пока наконец не был сожжён последний граш.

– Наконец-то, с облегчением выдохнул Мирон. – Я думал, мы не справимся.

– Ага, - запыхавшись буркнул Генка, стараясь как можно быстрее возобновить истраченный эфир. Но дело шло медленно, эфир отказывался быстро возвращаться в его тело.

– Парни, без обид, но быстрее яйца складывайте. Я ещё не мастер рун. Мои силы вот-вот иссякнут и те граши из первой комнаты прорвутся к нам, - попросил Мирон, по лицу которого стекали крупные капли пота.

– Ещё три осталось, - поспешил сообщить Олесь, всё это время осторожно и заботливо, отправлявший чудесные находки в сосуд Генки. Парамедик быстро справился с этим делом, ведь его товарищ, стоял спокойно и больше не вертелся как юла, зачищая помещение от жуков.

Едва последнее яйцо оказалось в безопасности, как по защитному полю, поддерживаемому Мироном, пошла сильная рябь и оно разлетелось в дребезги, словно стекло. В тот же миг, отъевшиеся на собранном мусоре граши, ринулись к ним, чуя свежую добычу.

– Да ну нафиг! – воскликнул Мирон, отскакивая прочь от двери. – Нам конец? Что делать? У меня эфира меньше половины! – запаниковал парень. – Ударных техник нет, только низкоуровневые техники защиты!

– Так используй их, защищай нас, - закричал ему в ответ Олесь, пятясь к шкафу. – Я вообще даже таких техник не имею. Могу только залечить до смерти.

– Так лечи, - взволнованно сказал Генка. Он понимал, что эфира осталось с Гулькин нос, восстанавливается он из ряда вон плохо, а рядом его друзья. Товарищи не способные защитить свои жизни от такого скопища голодной нечисти.

Вздохнул, на миг закрыл глаза, смиряясь с неизбежной смертью. Ведь лучше он погибнет, защищая ребят до последней капли эфира, чем вновь увидит, как жизнь покидает их очи. На мгновенье перед его внутренним взором возникла снежная пустыня, перевёрнутый поезд и мёртвые глаза земляка. По спине пробежал холодок ужаса.

– Живот есмь земля! – отчаянно выкрикнул он и отправил бушующие оранжевое пламя огшаров прямо в кучу насекомых. Он то кричал, то тихо проговаривал слова активации, всё отправляя и отправляя огненные шары в нечисть. А Олесь стоял за его спиной и чувствовал свою бесполезность, свою слабость и бессилие. Ну что он может сделать в подобной ситуации? Ем может помочь? Вон Мирон хоть и не имеет атакующих технологий, но всё же нашел способ помочь Генке. Отбрасывал десятки насекомых обратно в первую комнату своими рунами, следил за тем, чтобы граши, сумевшие увернуться от огня не подбирались к ним. А он просто прячется за спинами друзей и ничего не делает. Максимум что может сделать, так это ногой раздавить приблизившегося жука.

И тут Олесь подметил, как скорость атак Генки замедлилась, промежутки между ними увеличились, а сам парень побледнел, начал тяжело и прерывисто дышать. С ним явно было что-то не так. Ранен? Укушен? Быстро активировал технологию эфирного обследования. Уж что- что, а это он умел. Наставник из класса парамедиков вымуштровал делать подобные обследование в любых ситуациях на любом расстоянии в зоне видимости.

– Эфир иссякает, он сейчас умрёт от истощения сил, - тут же поставил товарищу очевидный диагноз Олесь, рассуждая сам с собой. – И что делать? По правилам подобное лечится только отдыхом и восстановлением эфира в теле. Но отдыхать и медитировать сейчас просто невозможно. Что делать? Как помочь. Если ш он умрёт нам всем конец.

Поднял руку и сразу начал передавать другу свой собственный эфир. Технология передачи тоже была отлично изучена им. Учителя говорили, что ею необходимо пользоваться только в крайнем случае, чтобы поддержать жизнь тяжёлых пациентов. Но, по мнению Олеся, Генка сейчас был именно таким пациентом. Человеком, стоящим одной ногой в могиле.

– Спасибо, бросив взгляд через плечо, поблагодарил друг, и скорость огненных атак увеличилась, сила распространения оранжевого, избирательного пламени возросла. Дело пошло на лад. Ребятам удалось очистить помещение от насекомых и прорваться в первую комнату, не давая нечисти попасть в очищенную зону.

Они почти добрались до середины помещения, как Олесь понял – им конец. Он вот-вот отдаст последний запас эфира, оставив себе только несколько капель поддерживающих его собственную жизнь.

– Передохни, - почувствовав, что товарищ перестал вливать в него мощный поток эфира, сказал Генка. – Я успел восстановить немного сил. Пока своими воспользуюсь.

Олесь устало улыбнулся в ответ и приступил к восполнению, но тут у входной двери в дом, появилась крылатая пара. Те самые жуки, что дали начало целому рою вернулись, чтобы позаботиться о потомстве.

– Я не могу. Не могу их отбросить, - обливаясь потом, сообщил Мирон. – Мои руны слишком слабы.

– Вот же твари. Плохо горят, - поделился наблюдениями Генка, но не стал заморачиваться на взрослых особях. Сейчас его волновала мелочь, вот перебьёт их и займётся старшими.

Но не тут-то было. Граши разного размера при появлении больших жуков, словно с ума сошли, утроили свои силы и начали с остервенением бросаться на ребят. Каждый пытался добраться к людям первым, дабы отведать свежей плоти, напиться тёплой крови и вырасти, чтобы не стать пищей для собственных родителей.

Защищаться пришлось с утроенной силой, вот только собранный по капле эфир тоже иссякал с утроенной скоростью.

– АААААА!!! – с диким писком вырвались из бутылки анчутки. – Хозяин! Хозяин! Ты дурак хозяин! – мечась за спиной парня, вопили они, не упуская момента наброситься всем скопом на прорвавших оборону грашей. – Хозяин не тупи! Хозяин ты, что, умереть из-за своей дури собрался?

– Заткнитесь! – не выдержав заорал Генка. – Я жить хочу! Но эфира у меня больше нет. Не могу возобновить его быстро!