Удачи, милый

— Ты так говоришь, будто ему завидуешь.

— Я? Ему? Кать, ну ты скажешь, конечно, — обалдел я от ее слов так сильно, что вскочил со своего места, прикидывая, что пора эту колючку проучить.

С легкостью фокусника скинул скудный прикид со своих бедер, оставшись в чем мать родила. Пора переставать играть роль скромника, кажется. Макса, значит, проверить, ну-ну.

Глаза Моревой распахнулись шире, и чем дольше она задерживала свой взгляд на моем теле, тем сильнее я заводился. Интимная атмосфера играла свою коварную роль, к тому же зашкаливший адреналин способствовал активным действиям. Что я там раньше говорил, что не хочу торопиться? Похоже, кто-то переоценил свою стойкость.

Недолго думая, шагнул к ней, откинув одеяло в сторону. Катя зажмурилась, ойкнула, возможно, мысленно пожелала, чтобы на мою голову обрушился потолок, но, к счастью, такого не случилось. Зато произошло кое-что другое и это было прекрасно. Надеялся лишь, что это не сон и суровая реальность не отвесит мне подзатыльник вскоре, развеяв все как утренний туман.

Глава 39. Катерина

Никогда не думала, что просыпаться с кем-то в одной постели может быть так приятно и сладко.

Утро неспешно вползало в комнату, играя лучами на стене. Легкий ветер покачивал тюлевые занавески, словно дразня и напоминая о том, что произошло сегодняшней ночью.

Нега медленно заполняла каждую клеточку, а я, нарисовав узор кончиками пальцев на коже Белова, боялась разбудить его своими неумелыми прикосновениями, но и бороться с этим желанием вдыхать его и чувствовать, не хотела, да и вряд ли бы смогла.

В голове молоточком стучала мысль, что он стал моим первым мужчиной. Именно этот нахал, бабник и лоботряс каким-то образом сумел покорить мое сердце и как бы я ни сопротивлялась, не отнекивалась, ударяя себя в грудь кулачками и крича, что это все неправда, внутри-то была уверена, что пропала, бросилась в этом омут и, кажется, назад уже не хотела.

Эта ночь оставила в моем сердце след, она разукрасила мое небо в тысячи огней, показав мне иную сторону любви — физическую. Когда каждым взмахом ресниц, каждым вдохом желаешь мужчину, потому что не представляешь, а как это дальше без него?! Даже думать боялась об этом, только, пожалуй, следовало бы. Это же Андрей — ветреный, привыкший получать желаемое, а потом исчезать, игриво подмигнув на прощание. Возможно, стоило морально быть к этому готовой, но в тот момент я просто наслаждалась, утопая в его объятиях.

— Давно проснулась? — нежный шепот на ушко, заставил покрыться кожу мурашками.

Дрожь пробежала по телу, а щеки покраснели от смущения. Я не знала, как себя вести, боялась, что сделаю что-то не так или скажу не то. Ведь не каждое утро просыпалась в одной постели с мужчиной. Для меня все было новым, пока еще неизведанным до конца.

— Полчаса назад, — пряча улыбку в растрепанных волосах, произнесла я, не поворачиваясь к Белову.

— Катя, я удивлен. Думал, что, открыв глаза, ты как минимум сбежишь, сделав вид, что ничего не было.

— Угу, успел порадоваться, да, такому варианту? — перевернувшись на спину, пробубнила я, сверкнув острым взглядом.

Сощурилась, пристально глядя в лицо Белова, не понимая, какие мысли бродили в его голове в тот миг. Шутил ли он или просто издевался?!

— Конечно… — подмигнул он мне, — нет. Даже не надейся. Я тебя никуда не отпущу. И выбрось из головы весь тот бред, что царил там раньше. Может, — ткнул он себя в ключицу пальцем, — кто-то и не самый крутой на свете, но…

— Да, да, Белов, я помню прекрасно про козыри и достоинство, — щелкнула его по носу, уже желая втайне, чтобы он замолчал.

Сегодняшняя ночь показала, что у Андрея кое-что получается делать лучше, нежели молоть языком.

— Не обманул ведь, — гордо произнес он, будто только что произвел мировое открытие.

Оставалось покачать головой и наконец-то решить, а что дальше делать с этим вынужденным заточением.

Просиживать в четырех стенах без дела мне не позволяла совесть, к тому же на носу была сессия и пропускать было опасно пары. Не хватало еще «хвостов» и троек в зачетке, ладно Белов, ему вообще это все до лампочки, но я-то всегда отличалась здравомыслием, хотя в последнем в этот момент можно было и усомниться.

— У меня к тебе предложение, — целуя его в висок, промолвила я, все еще подбирая правильные слова, — давай не будем разыгрывать комедию. У тебя есть обязательства перед своей семьей, у меня тоже.

— Погоди, — приподнялся он, подперев щеку ладонью, — ты сейчас на что намекаешь? Что я тебе не пара и нам лучше разбежаться? Ну, нормально, — хмыкнул Андрей, — Морева, ты достала меня отшивать. Чем снова-то не угодил?

— Боже, — простонала я, схватив этого непонятливого за уши и притянув ближе к себе его лицо, оставляя на губах Белова поцелуй.

Это была единственная возможность сделать так, чтобы он не болтал ерунду. Что за манеры вечно все переворачивать и надумывать?!

— С этого бы и надо начинать, — пробурчал он, стягивая с меня одеяло, — пожалуй, я готов просыпаться ежедневно в шесть утра, чтобы успевать делать тебя счастливой.

— Хочешь ты того или нет, но тебе придется просыпаться рано, — ущипнула я его за бок, — пора становиться серьезным.

— В тебя вселилась моя родня, да? — нахмурил он брови, накрутив на палец прядь моих волос.

— Нет, — уперлась я ладошками в его широкую грудь, — просто готова сделать тебе заманчивое предложение!

— Соглашаешься на брак?

— Да, — кивнула, в глубине души понимая всю безнадежность этой ситуации, но так хотелось вырвать, выгрызть эти минуты, которые я могла провести с ним вместе. Вот и цеплялась, не думая пока еще о том, как будет больно после, когда закончится вся эта магия. — Но при условии, ты должен хотя бы эту сессию сдать хорошо. Без долгов!

— Всего-то, — воодушевился Андрей, — запросто, милая.

Оставалось выдохнуть, наивно поверив, что он вполне способен оправдать мои надежды. Кусаясь, ненавидя друг друга и выпуская колючки, мы и заметить не успели, как стали близки. Невидимая нить, что связывала нас была такой тоненькой, но перекусить ее одновременно с этим было непросто.

Чем больше мы общались с Андреем, тем ярче проявлялась схожесть характеров, привычек, и если мое все было на поверхности, то до него настоящего еще требовалось «докопаться».

Ловя его улыбки, взгляды, поцелуи, я и сама не верила, что умела, оказывается, быть такой жизнерадостной и открытой миру.