Удачи, милый

— Вот, знакомься, это мой новый приятель, — гордо произнес родитель, потрепав по холке серое нечто.

— Наконец-то у тебя появился приличный друг, которого, конечно, не мешало бы искупать, как минимум. Ладно, — всплеснула я руками, — бери своего приятеля и пойдем, только не знаю куда.

— Здрасьте, — оживился папа, — столько лет под одной крышей и не в курсе, где наш дедуля проводит свободное время?

— Кажется, я чего-то не знаю, — уперла руки в бока, сверкнув грозно взглядом.

Мне хотелось бы объяснений и побыстрее. Потому что чувствовать себя дурой не нравилось абсолютно. А дед хорош тоже. Вот так и верь мужчинам. Столько лет в одной квартире, а у него, оказывается, была параллельная жизнь. Хитер жук, конечно!

— Наверное, он посчитал, что ты не готова еще.

— К чему? К правде? Дедуля у нас занимается противозаконной деятельностью? Контрабандист или на досуге пугает старушек в парке? — буркнула с упреком, совершенно не догадываясь, что такого он мог скрывать.

— Не совсем, — подмигнул отец, подхватывая на руки пса и выходя из квартиры.

Я последовала за ним, немного переживая, а сможет ли он преодолеть лестничные марши, не споткнувшись и не превратившись в котлету.

Но папа смог удивить. Достаточно шустро спустился, выскочив на улицу, и вдохнул полной грудью прохладный майский воздух. Где-то в кустах черемухи пели соловьи, создавая удивительную атмосферу, а мне так захотелось, чтобы именно в этот момент Белов был рядом. Чтобы тоже мог слышать эту потрясающую птичью серенаду, наслаждаясь мгновением. В душе все разом перевернулось, сжалось и затрепетало. И как бы я ни пыталась дистанцироваться, а все равно все тянулось к нему. Хотелось обнимать его и, уткнувшись носом в сильное плечо, понимать, что пусть он бабник, лентяй и зазнайка, но ведь мой. Я втайне надеялась, что однажды все же произнесу это с уверенностью — мой и больше ничей.

Но ударяться в романтические грезы нельзя было, по крайней мере, сейчас. Да и предчувствие нехорошее терзало душу, словно сверлецо, зудя в глубине.

Я не знала, куда мы направлялись, просто шли вперед, пробираясь сквозь кустарники. Отец объяснял, что так путь будет короче, а я лишних вопросов не задавала, что, впрочем, было для меня необычно. Слишком сосредоточенно прислушивалась к своим ощущениям, боясь пропустить что-то важное. Ладошки вспотели как-то быстро, кровь стучала в висках и сложно было прогнать чувство тревоги. Оно туманом обволакивало, пряча в густом мареве.

Звонок мобильного показался устрашающим в этой немой тишине. Вздрогнула, испуганно глядя на дисплей. Странно, что потребовалось Насте в такой час?!

— Катька, — затараторила она, не позволяя мне даже поздороваться, — ты там стоишь? Лучше сядь, сейчас такое расскажу.

— Насть, давай позже, — попыталась я уйти от разговора, решив, что подружка вздумала пересказать университетские сплетни.

Однако дрожь никуда не исчезала, кажется, меня уже заметно потряхивало, да так сильно, что зубы начинали стучать.

— Погоди ты, Морева. Я вот только сегодня была в больнице у кумы и знаешь… — замолчала она, создавая интригу.

— Ты влюбилась в ее лечащего врача? Или кем являлся тот высокий зеленоглазый брюнет, чью биографию теперь знаю и я, кажется?!

— Ой, — фыркнула Настя, — забудь о нем. Помнишь этого выскочку Белова с нашей кафедры?

Сердце упало, ударившись больно о землю. От одного упоминания фамилии у меня кровь застыла в жилах, а язык прилип к нёбу. Только ждала, что скажет Настя дальше, хотя одновременно было ощущение, что все ее слова до меня так и не долетали, превращаясь в эхо.

— Андрей, — лишь промолвила я, глядя на удаляющуюся фигуру отца.

— Ага, Андрюша наш того. Доигрался, что оказался в реанимации и врачи говорят, что состояние плохое. Вот сегодня вечером и попал. Эх, а еще жить да жить…

Я больше не слышала, что говорила Настя. Шум в ушах стал настолько оглушительным, что захотелось сжать в ладонях голову, закричав, срывая голосовые связки. Не слышать, не понимать, не знать… Андрей, мой Андрей… С губ сорвался стон… Отчаяние и боль разрывали на части, крошили сознание, превращая все то светлое, что было во мне еще несколько часов назад, в пепел.

Мне надо было к нему… Обязательно. Иначе я не могла.

— Ты слушаешь меня или нет, — бубнила подружка, все это время явно делясь впечатлениями.

— Слушаю, что за больница? — произнесла сухо, почти безжизненно.

— А тебе зачем, Кать. Там его подружка истерит, едва на стены не бросается. Ты явно будешь лишней.

— Лишней? — сглотнув ком, промолвила тихо, чувствуя, как слезы бусинами покатились по щекам.

— Конечно. Пусть эта Юля разбирается сама. Раз в грудь себя чуть ли не бьет, заявляя, что она почти жена.

Телефон выпал из рук, а следом и я рухнула на грязный асфальт, закрыв ладонями лицо. Кислорода не хватало, будто рыбе, выброшенной на берег. И только шершавый язык серого чуда касался моего лица, а пес, скуля протяжно, пытался устроиться на моих коленях, явно ощущая, что мне так же плохо, как и ему было когда-то.

Глава 42. Андрей

Устроившись на заднем сидении такси, я уткнулся лбом в стекло и ловил взглядом неоновые вывески. В голове кружился хоровод из мыслей, воспоминаний, картинок, что походили на старые слайды, успевшие потерять яркость изображения. Я думал о своем детстве, родителях, мечтах, как многое бы хотел исполнить и сколько еще разочарований будет впереди. Размышлял о том, что произошло недавно, о той тонкой связи с Катей и сумасшедшем влечении к ней, о нежелании потерять этот хрупкий мир. Безумном страхе потерять ее. Никогда еще подобного со мной не происходило, я не к кому настолько сильно не привязывался, считая, что это все глупо и не нужно мне абсолютно. Зачем вредить самому себе, ведь рано или поздно всему свойственно заканчивается, я не верил в любовь — это все сказки для наивных девочек, мечтающих однажды проснуться принцессами. К тому же вокруг меня таких не водилось, нет, скорее прожжённые, искушенные жизнью девушки, которые успели пройти через множество рук.

— Приехали! — голос таксиста заставил вынырнуть из пучины мыслей, которая затягивала все глубже, унося куда-то далеко.

Я расплатился и вышел, ощущая неподдельный страх неизвестности. Пот проступил на спине, ноги не слушались, неужели это все со мной? С Андреем Беловым, который с трудностями-то толком не встречался? Вот с такими, настоящими, а не теми, когда в кармане нет лишних денег, чтобы купить выпивку в баре!

Оказавшись в приемном покое, чуть нос к носу не столкнулся с Юлькой. Ей-то, что здесь потребовалось?!

Она мерила шагами длинный полупустой коридор, где вдалеке на потолке мигала перегоревшая люминесцентная лампа, и то и дело всхлипывала, прижимая носовой платок к губам.

Сам факт ее присутствия в этих стенах меня сильно удивил, вот только никак не выходило сформулировать вопрос. Да и я не успел. Увидев меня, она тут же бросилась навстречу, повиснув у меня на шее. Уткнулась холодными губами в скулу, продолжая трястись, словно одинокая ветка на осеннем ветру.

От такой реакции бывшей подружки я слегка онемел, стоял, как деревянный, даже обнять ее не удосужился, только голову вскинул, сделав глубокий вдох. Ненавидел женские истерики и желание из всего сделать драму, а она, кажется, как раз и начинала разыгрываться в этих стенах, пропитанных запахом лекарств.