Удачная неудача Солнцеликого

Сбор великих и могучих произошел как-то буднично. Некрир явился быстро, я только и успела, что спеть для Гоха. В благодарность, за то, что привлек Тишку к полезному делу и подал пример, как надобно на людские молитвы отвечать.

Старейшина рушей загорелся идеей, еще один юннат, надо полагать. Я своим ушам не верила, но больше всего дебатов вызвала форма артефакта, а не его изготовление.

— Крупный кулон или навершие шпильки, чтобы Саре все видно было! И никакого красного стекла! Только прозрачный хрусталь!

— Хорошо, хорошо, детка, не горячись! — Некрир с видом всеобщего дедушки поглаживал мое плечо. — Мы все подготовим и наш новый друг Гунар присоединится к нам в пещерах.

Ваен и Халах завистливо вздохнули.

— Здоровенные и высоченные, потому их не позвали, — пояснил мне эту грусть-печаль Тиша, — в проходы не поместятся, а наш дедусь как раз роста подходящего.

— За зелень тебе отдельное спасибо, детка. И за свежие овощи. Устали мы за зиму от мяса и грибов. Кстати, вот, тебе Рорир передал…

И у этого пространственный карман, одна я, как лох печальный, все в руках таскаю! Силовая авоська разомкнулась и на стол, как пинг-понговые шарики, посыпались шампиньоны. У Тишки аж нос зашевелился, как у крольчонка на неповторимый грибной дух.

Через три дня мы проводили Гунара в горы.

Часть 45

За за эти три дня я умоталась так, что клятвенно пообещала себе выходной.

Дораш неожиданно увлекся моим огородиком и мастерская братьев была надежно забыта. Казалось, что ему вообще не хочется никуда выходить, и это можно понять — переживает. Такой резкий поворот в судьбе!

Тишка, естественно, от степняка не отлипал. В храм не хочу, я и так все слышу, ничего интересного. С Гунаром и Кирой в мастерскую не хочу, ну и что, что там ему алтарь делают, без него сделают. Раз Дораш читает, значит и Тит рядом губами шевелит от усердия, раз Дораш, идет со мной покупать подходящие плошки для выращивания зелени, то и он следом. С Тишкиной же легкой руки, точнее, бескостного языка, Дораш постепенно переименовывался в Доша, а у меня так и вовсе получалось — Дюш. А то что, у всех имена короткие, а степняк будет длинным щеголять? Семья мы или не семья?

Мне-то в отдых среди зелени со спицами посидеть, но длительное пребывание в четырех стенах чревато перегревом для одного юного организма. Вот так и пал один из кустов драгоценного картофеля жертвой божественного энтузиазма. Дернул же меня черт про ультрафиолет и его пользу для всего живого рассказать! Угу, а про вред — как-то позабыла, балда. Окрыленный успехом с моряками Тишка и рванул ублажать мои посадки. За пять секунд иссушил один куст до 3-D гербария. Юн-нат!

Но без добра худа не бывает. Естественно, я повопила немножко, побегала по потолку, пытаясь надрать кое-чьи уши, даже всплакнула, ведь столько надежд, столько надежд! Потом отвесила себе мысленного пенделя, чтоб не смела эмоциональную Сару расстраивать и Тишке душевные порывы обламывать, извинилась и полезла посмотреть, завязалась ли уже картошечка и сколько ее там. Завязалась. Вполне себе обильно, но, вопреки ожиданиям, ничего фантастического. Семена-то дрянь. Не голландский сортовой картофель, чай, а так, нечто бросовое. Заботливому Рушату надо еще подношение отнести, если бы не он, то и этого бы не наросло.

Была и еще польза. Я, от того же дурного энтузиазма, заливала несчастные растения до готовности всплыть, а о достаточном дренаже не позаботилась, опыта маловато. Гунар-то ответственный, хорошо все загерметизировал. Ваен, к тому же, счел за плюс то, что у Тишки появился еще один навык в дозировании мощи и понимание о вреде бездумных усилий. Опыт достаточно безобидный, но наглядный. Так и придумались эти упражнения для деятельного боженёнка. Теперь у нас всяческий розжиг и нагрев — его работа. Чайник закипает быстрее электрического, правда, сначала пришлось его отнести Дуку, чтобы носик распаявшийся залудил. Кира смеялась — если что, Тишка и без горна плавку сделает, ему мехи качать не надо.

Известие о том, что алтарь Раштиту оружейники закончили дядька Тулак принес в обед. Мы с Ниттой как раз начали обслуживание, сегодня я подменяла Варнаю.

— Ну и когда торжественное открытие? — Этот вопрос для присутствующих оружейников стал откровением.

— А что, молодка, — степенный Тулак гусаристо подкручивал ус, — возьметесь пир устроить, как прошлый раз?

Опа. Я, вообще-то, имела в виду патетическую речь перед паствой или что-то типа того. Но раз народ хочет праздника, отчего бы и нет? Надо же проявить солидарность с теми, кто так самозабвенно и задаром творили чудо для всех. Тем более что ничего, кроме привычного труда от нас не потребовалось, даже пластать мясо для барбекю. Мужики прислали сыновей-подростков с острыми ножами. За болтовней выяснилось, что один из ребят не местный, а пришел в гости к двоюродному брату, что у его отца и деда столярная мастерская где-то там, на таком же, как наш, рыночке, только в нижнем городе.

— А правда, что вы раньше эту похлебку вразнос торговали? Вкусна-ая! Жалко, у нас нет такой.

— А что, полагаешь, покупали бы? — Нитта, похоже, что-то задумала, но это прошло как-то мимо мозга, ибо душа ныла от ностальгии. Столярка, скрипучие верстаки, запах смолистого дерева, золотистые кудели стружки… И никаких искр, вони разогретого металла и вездесущей сажи, эх…

— Нина, Ни-на, очнись! — Нитта сунула мне под нос разрезанную луковку вместо нашатыря, — парни не против поторговать нашим супом на «Придорожном». Сварить не штука, а как горячим сохранить? Далековато везти.

Да? Мысли завертелись, идеи заметались роем мошек-дрозофил, также быстро размножались и еще быстрее отмирали, хотя решение, в общем-то лежало на поверхности. Раз термосов тут пока не изобрели, кстати, надо озаботиться, будет просто тележка, а в ней слабенький печь-камень и специальная кастрюля-непроливайка. На это у Дука и Бада навыков хватит, а уж чертежами я их обеспечу. На том и порешили, мой вклад — тележка и продукты, остальное — забота Нитты и Варнаи.

На открытие нового алтаря оружейники пригласили и стражу, и мытарей, и даже степняков, в благодарность за дешевое мясо. Толпа собралась приличная для нашей узкой улочки — прохода, потому и чужих пока не пустили. Закрытая вечеринка, мда. Осознавать себя «своей» было неожиданно приятно.

Невысокий постамент с отлитым из металла символом солнца меня поразил. Это было совсем не то, что нарисовано в моих почеркушках. Медник, клепавший замечательные сотейники и черпаки, оказался художником! Это не просто декоративное обрамление для факела, это искусство. Каждый из затейливо изогнутых символических солнечных лучей покрыт выразительной чеканкой. Глазам не верю, но каждый лучик был биметаллическим: бледно-желтая латунь и красная медь сменяли друг друга, создавая иллюзию пляшущих протуберанцев. Если бы я не знала, что температура плавления меди больше тысячи градусов, я бы подумала, что это отливали струйно, как двухцветную карамель. Хотя, кто знает…

Вот в специальное отверстие упал первый жертвенный кусочек угля, вот второй, третий и пламя вспыхнуло так, как возможности артефакта не предполагали. Паства, окружившая новый алтарь ахнула, оружейники, принимавшие участие в изготовлении и пробах, отшатнулись, даже Гунар, повещённый нами в сущность предстоящего шоу несколько растерялся. Каюсь, подбила Тишку на спецэффекты. Вот пламя выровнялось и приняло ожидаемые формы, вот дядька Тулак, видимо, как старший затянул незнакомый речитатив:

Солнце в небе — кипит работа в руках,