Удачная неудача Солнцеликого

— Как ты сказала, вечный огонь?

У-пс, опять перемудрила с терминологией.

— Ну, постоянный, чтоб горел неугасимо, или хотя бы весь день, — окончание фразы Тулак уже и не слушал.

— Точно! И подношение просто сделать. Кинул кусочек угля или полешко и молись себе честно.

— А если много топлива насобирается, то лишек можно какой вдове или сироте отдать, пусть согреется, да как следует поблагодарит нашего покровителя, ведь в храме так с едой поступают, да?

— Здорово придумала, девка, а нарисовать сможешь? Дуг говорил, ты мастачка понятные картинки малевать.

Да куда ж я денусь, вот только с богом посоветуюсь. В голове уже почти привычно хихикнуло, но на это раз еще и мужских смешков добавилось. Ах, паршивец, мало того что сам подслушивает, так еще и Ваену с Гураром транслирует.

— Не буду больше, зато тебе теперь не придется им рассказывать, вама. Собирайтесь, мы уже из храма выходим.

Ага, пособил, осталось только Саре и Кире рассказать.

Фарх-ар ни за что не захотел отпускать Дораша с нами, хотя для дела сын ему сегодня ни за каким надом, дескать, хватит, нагостился, пора от городской жизни отвыкать. Даже Халах его угомонить не смог.

— Боится не потерять власть над единственным сыном, — грустно комментировал Тишка, — Дораш любит быть сильным, но не любит драться, и шаманство ему не нравится, а в племени или воин-торговец, или шаман. Иначе запрезирают.

А дипломатов у них нет? Юный степняк проявлял чудеса коммуникабельности не теряя при этом достоинства. Тишка, и тот с первой минуты признал в нем лидера. Вот уж точно, ему не скот пасти-охранять-продавать, а учиться. Читать-то за неделю выучился и Тишку подначил. Жаль, что он не маг, лишь носитель шаманской крови.

Про быт степняков мы пока совсем не поговорили, моим путешественникам еще рассказывать и рассказывать. На много вечерних посиделок хватит.

Пока добирались получили отчет о визите того купца и его дочки. Это моя вина, что больную девушку, почти ребенка, потащили по холоду в храм. Могла бы и сообразить, что она еще не оправится. Лекарь и целитель, это, знаете ли, разница, но тогда я об этом не ведать не ведала.

Купец внес дочь на руках, положил на лавку для даров и вышел. Очень символично, ага.

Тут Тишка сообразил быстро и самостоятельно. Усыпил девочку, которой изрядно нездоровилось. Как удачно, что пошли опытные мужчины, да еще и целый целитель. Тишка тоже поучаствовал в оздоровлении, подпитывая Гунара. Ведь пришлось выгонять остатки яда из крови и восстанавливать потравленные органы, а молочай, как выяснилось, здорово на желудок и так далее, действует.

Ваен тут помочь не мог, зато удалил с одежды бедного ребенка продукты очищения и придумал тактический ход: уже здоровая девочка очнется и увидит Солнцеликого Раштита, который ласково к ней склонится в благословляющем жесте. Сработало даже эффективнее, чем планировалось. Дева оказалась с характером, не сомлела в страхе, вскочила с лавки и на колени бух. В общем, свою дозу Тишка получил и от дочки, и от ее папеньки, и от остальных молельщиков, когда сияющая здоровьем и конопушками девочка самостоятельно вышла из-за волшебной завесы.

С рыбного привоза я сбежала.

Потому что воняло.

Пронеслась метеором потыкала пальчиком в желаемое и оплатила с доставкой до извозчика. Жадность даже не пискнула. Ваена зауважала с утроенной силой, когда вспомнила его рыбный подарок.

Этот рынок был просто рынок, торговая площадка, ремесленников здесь не было. А мне бы к гончарам и столярам. Посуда нужна капусту квасить и рыбу солить.

Ваен и Гунар, а следом и Кира были настороже, я погрязла в изучении ассортимента, а Тишка просто наслаждался вниманием к своей вольной неприкрытой шевелюре: Кира его кудри на боевой манер заколола.

Страшно подумать, сколько потоков сознания он отслеживает одновременно. А ведь ему хоть редко, но молятся у алтарей по всей стране или даже… о-ой… о-о-ой!

— Тишка, Тиш, слышишь меня? Ты всего лишь местный бог или на всю планету?

— На всю планету. Но силу собираю только в этих местах.

— А в других местах кто?

— Другие воплощения, — дескать, что тут непонятного?

Действительно, если минутку поразмышлять, то у других народов, по аналогии с Землей, другие боги. Не желаю об этом думать! Не хочу думать, что наш Тишка, такой светлый и ласковый, чей-то там дубль. Не буду! Я лучше побеспокоюсь, о том, следующий раз…эту умную недодуманную мысль из меня вышибло грубым тычком в плечо. А-ащщ! Еле равновесие удалось удержать. Оказывается — зависла над прилавком со швейной мелочевкой и мешала продавцу работать. Грубиян вознамерился было еще наподдать, так как нужной ему реакции не получилось, но тут я разозлилась.

— А ну, цыц, брыщ давленный, — и по заводской привычке уставилась на паршивца. Есть у меня такой отработанный взгляд в арсенале, его никто не выдерживает, даже я сама себе не могу долго в глаза смотреть, если в зеркало.

С брыща слетел весь гонор разом, этот болван даже попятился от прилавка и давай кланяться. Чегой-то? Я тут, понимаешь, на разборки настроилась за то, что тут хрупких женщин обижают, а он…

— У тебя сила из глаз шурует, — веселился от всей души Тишка. И показал мне меня глазами этого бедняги. Ой жуть какая-я, но убедительно, да. Белка нет, радужки нет, все сплошного истошно-синего цвета, только широченный зрачок, как дуло, чернеет.

Пожалуй, шопинг пора заканчивать.

Часть 42

Эх, скорей бы уже тепло, чтоб рыбную вонь дома не разводить, но чего уж теперь. Сама подрядилась. Тишка, умничка, моя, пристроился рядом и за милую душу пластал этих селедин, которые килограмма по два каждая. Пластать приходилось, потому что посудой правильной так и не разжилась, но я умею солить филе, а с сохранностью, как заверил Гунар, они с дедушкой Халахом справятся магически.

Ваен что-то сделал с вентиляцией и вони особой не было. Вот, сидит, учит Киру этому заклинанию, полезно, но немножко не вовремя. Ну да ладно, когда у него еще момент случится.

Интересно, у них тут некромантию не практикуют? Вот было бы здорово, чтоб вот эти мелкие косточки сами повылазили. Раз-два-три и на столе гладенькая филейка да рассыпанный селедочный скелетик. Перед глазами так и встала картинка: прихребетная костяная мелкотня деликатно, как модница из узкой юбки, протискивается, стараясь не повредить мякоть, и, освободившись, сама собой прыгает в плошку для отходов. Красота!

Повисшая тишина, а затем хохот Тишки, оборвали сладкую грезу. Я даже сразу не поняла, что так насторожило моих близких и продолжила прерванную работу. А работа кончилась, не было больше косточек, только идеально чистые куски рыбы. И неопрятная кучка костей.

Ничего не поняла, я что некромантка? Не-не-не, чур меня, чур. На такое мне цинизма не хватит.

Тишка опять залился хохотом.

Ах ты, шалун, как подшутил ловко, наковыряв в моей головушке образов. Ну раз так, и работы внезапно стало на порядок меньше, благодаря божественной воле, пойду-ка я в баню собираться.

— Пирожок хочу, сладенький. — Тишка хитро жмурился.

Да не вопрос, бисквит взбить дело пятнадцати минут. Нет, десяти, когда рядом Кира. А после ужина у нас будет баня для девочек, ей явно хочется пообщаться наедине, так что желающие освежиться — на выход, пока есть шанс.