Удалой молодец - гордость запада (Герой)

Пегин. И ты это называешь развлечением — ночью шляться где-то одному по пустынным дорогам?

Кристи. А то как же? Я, слава тебе богу, просто от счастья сиял, глядя, как светлеет на небе и как ветер относит полосы тумана, пока вдруг где-нибудь не завизжит кролик, и я — ну бежать за ним по дроку. А затем, когда я досыта наохочусь, возвращаюсь это я к себе вниз и вижу, как утки и гуси лежат себе и спят посреди дороги. А еще не доходя до навозной кучи, я уже, бывало, слышу, как родитель мой храпит, — он всегда храпел, когда спал, громким таким, тоску нагоняющим храпом. Ах, что это был за человек! Как только глаза продерет, сейчас начинает беситься, все одно как офицер в золотых позументах, только и слышишь, как он ругается, кричит и клянет всех и вся на чем свет стоит последними словами.

Пегин. Матерь пресвятая богородица, спаси и помилуй!

Кристи. Да, ничего бы другого ты и не сказала, если бы видела его, когда он запоем пил. Пьет это он себе несколько недель подряд беспробудно, а потом как встанет на самой заре, а то и того раньше, и выйдет гол, как осиновый кол, на двор и начнет по звездам комья земли швырять, пока поросят насмерть не перепугает и свиньи со страху не завизжат.

Пегин. Да я бы тоже такого чудища испугалась. И никого, кроме вас двоих, в доме не было?

Кристи. Ни лысого беса, никого, хотя сыновей у него и дочерей куча, чуть ли не в каждом большом городе и в каждой стране во всем мире. И ни один из них по сей день не преминет проклясть его на чем свет стоит всякий раз, как невзначай чихнет или проснется ночью от кашля.

Пегин (качая головой). Ну и чудной же вы, видно, народ, как я посмотрю. Я никогда еще так не кляла своего отца, хоть мне уже за двадцать.

Кристи. Ну, а моего-то ты, наверное, стала бы клясть, это уж как пить дать. Он такой человек был, что от него никому житья не было, только и вздохнешь иногда, когда его засадят за решетку месяца на два, на три, или когда он попадет в работный дом за драку с полицией или за нападение на прохожих. (Мрачно.) Горькая моя была жизнь, я тебе скажу, так что, наконец, в прошлый вторник я не выдержал и раскроил ему череп.

Пегин (кладет ему руку на плечо). Зато здесь ты будешь жить мирно, Кристи Мехоун, и никто тебя не обидит, да и пора уж такому хорошему парню получить свою долю счастья на земле.

Кристи. Да уж, конечно, пора. Я ведь, право, неплохой малый, и сильный очень, и храбрый, и…

Кто-то стучит в дверь.

(Цепляется за Пегин.) О господи! Кому бы это стучаться об эту пору? Я нынче страх как стал бояться полицейских и привидений.

Стук повторяется.

Пегин. Кто там?

Голос (снаружи). Я.

Пегин. Кто это я?

Голос. Вдова Куин.

Пегин (вскакивает и сует Кристи в руки кружку молока и кусочек хлеба). Кончай скорее со своим ужином и притворись, что тебе хочется спать, потому, если она увидит, что ты такой мастак говорить, то она тут будет до завтрашнего утра лясы точить.

Кристи берет от нее хлеб и робко усаживается спиной к двери.

(Отворяя дверь, с раздражением.) Что случилось? Что тебе надо в такую позднюю пору?

Вдова Куин (делает шаг вперед и во все глаза смотрит на Кристи). Я только что встретила там внизу Шоона Кьоу вместе с отцом Рейли, и они мне рассказали о вашем диковинном госте. Они очень боялись, как бы он у тебя не перепился и не стал шуметь и буянить.

Пегин (указывает на Кристи). Вот посмотри, как он буянит. Сидит себе и клюет носом. Видно, его после ужина и кружки молока ко сну потянуло. Ступай теперь туда вниз и расскажи это отцу Рейли и Шанину Кьоу.

Вдова Куин (выходит вперед). Я их больше не увижу, потому что они велели мне увести этого молодца ночевать к себе.

Пегин (остолбенев от изумления). Как, сегодня ночью?

Вдова Куин (переходя на другую сторону). Сегодня ночью. «Негоже это, — сказал священник, — чтобы такой человек, как он, оставался ночевать у незамужней девицы, да еще сироты». (К Кристи.) Спаси вас господь, мистер!

Кристи (застенчиво). Спасибо, и вас спаси господь!

Вдова Куин (глядит на него с чуть насмешливым любопытством). Ах вот ты какой, смирнехонький да улыбающийся. Поди, уж очень страшные муки довели тебя до того, что ты на кровавое дело пошел.

Кристи (нерешительно). Пожалуй, что и так.

Вдова Куин. Да уж чего там «пожалуй», это так и есть, как я говорю. Сердце переворачивается смотреть на тебя, как ты сидишь себе такой тихоней, за молоком да лепешкой. Тебе бы больше пристало катехизис повторять, чем отца родного резать.

Пегин (за стойкой, перемывает стаканы). Это все чепуха. Он может голову держать высоко, каждому видно, что он чудо из чудес среди людей. Уходи ты отсюда, я не желаю, чтобы к нему приставали, он и так устал, ходивши по дорогам целую неделю со вторника на той неделе.

Вдова Куин (примирительно). Мы пойдем с ним, когда он кончит ужинать. И ты увидишь, молодой человек, мы с тобой отлично поладим. Ведь о таких, как ты да я, уличные певцы распевают стихи на августовской ярмарке. Кристи (невинно). А ты тоже убила своего отца?

Пегин (с презрением). Куда ей. Стукнула мужа старой киркой, и ядовитая ржавчина ему кровь отравила, так что он от этого оправиться не мог и помер. Это было самое что ни на есть подлое убийство, и мало оно ей славы доставило даже у деревенских мальчишек. (Переходит налево и становится рядом с Кристи.)

Вдова Куин (благодушно). А хоть бы и так, а все-таки каждый скажет, что вдовушка, схоронившая своих детей и погубившая мужа, более подходящая компания для молодого парня, чем какая-нибудь девчонка, вроде тебя, которая готова побежать за всяким мужчиной, стоит ему только ей мигнуть.

Пегин (приходит в бешеную ярость). И у тебя смелости хватает говорить такое, вдова Куин, когда ты и сейчас отдышаться не можешь, так ты бежала на гору в нетерпении поглядеть на него.