Удар небесного копья (Операция «Копьё»)

– Глубоко они забрались, – прокомментировал Рушников. – Добрый у нас всё-таки командир. Но и ползут при этом… – он покачал головой. – Готов поспорить, у кого-то из америкосов «противокарабелки» под фюзеляжем подвешены, а, может, и у обоих – вот и боятся растрясти.

– Расчётное время подлёта по глиссаде – три минуты.

– Ага, – Рушников быстро прикинул в уме, сведя удаление и скорость, – Это, значит, если они запустят «гарпун», лететь до нас железяке будет самое большее – две минуты. Время у нас ещё есть. Хорошо.

Вообще-то зенитный ракетный комплекс «Кинжал» создавался как полностью автономная система. Присутствия человека на посту управления она не требовала. Достаточно было подать команду с пульта БИП, как компьютер комплекса тут же брал всю работу на себя, отслеживая воздушные цели и при необходимости уничтожая их. Однако Долгопрудный был из моряков старой закалки и с недоверием относился к всевозможным «искусственным интеллектам», полагая, что даже плохо подготовленный и недисциплинированный расчёт всегда даст сто очков вперёд самому совершенному роботу, а потому требовал, чтобы в любой ситуации, критической или нет, все находились на своих местах и выполняли свои непосредственные обязанности. Рушников разделял его взгляды, но с одним принципиальным отличием – он считал, что грамотному расчёту для принятия того или иного решения не нужно ждать команд свыше (на команды свыше пусть реагирует процессор), с поста зона ответственности «виднее», чем из БИПа, и право на выстрел должно всегда оставаться за теми, кто может этот выстрел сделать. В другие времена и в другой стране это назвали бы «инициативой снизу», и хотя во все времена и в любой армии подобная самодеятельность, помноженная на самоуверенность, всегда строго наказывалась, и Василий не раз уже «нарывался», он всё равно продолжал свято исповедовать этот принцип, будучи уверенным, что победителей не судят. А в том, что он выйдет победителем из любой переделки, Рушников не сомневался.

– Ишь ты! – воскликнул оператор. – Взгляните, товарищ лейтенант. Ведущий меняет курс. Да, делает вираж и уходит.

Рушников посмотрел на экран. Всё верно. Но ведомый продолжал идти прежним курсом.

– Вот чёрт! – Василий покинул кресло. – Расчёт, к бою товьсь!

– Всем постам! – донеслось из громкоговорителя. – Без приказа огонь не открывать! Повторяю: без приказа огонь не открывать!

* * *

Развернувшись и увеличив скорость, Санчес за двадцать секунд, показавшихся ему вечностью, нагнал истребитель Кинга. Ещё какое-то время ушло на то, чтобы уровнять машины и заглянуть в кабину «томкэта». Небесный Король находился на своём месте. Более того, он помахал Майклу рукой.

– Что ж ты делаешь, чёртов недоносок?! – крикнул Санчес. – Был приказ штаба, чтобы мы…

– Не надо так суетиться, кэптен, – раздался в наушниках насмешливый голос. – Совсем чуть-чуть осталось. Ставлю сотню, что они не выстрелят.

– Джокер, немедленно покиньте опасную зону! – снова попытался увещевать наглеца командир боевой оперативной части. – Вы выполнили свою задачу.

– Я всего лишь хочу пройти над палубой, – отозвался лейтенант таким тоном, словно разговаривал с дебилами. – Всего лишь пройти над палубой.

– Пустынник, уходите! – разрешил командир БИЦ, и Санчес с огромным облегчением вдавил педаль, меняя курс.

Перед тем, как оставить и русский авианосец, и «томкэт» Кинга в задней полусфере, он успел заметить, что лейтенант, вроде бы, тоже уходит с глиссады.

«Неужели одумался?» – мелькнула мысль.

* * *

– Что они за карусель устроили? – озадачился Рушников, глядя на экран телевизионно-оптической системы наведения. – Кто-то из америкосов явно сошёл с ума.

Два истребителя, направляющиеся к «Варягу», действительно вели себя очень странно. Сначала ведущий засобирался было назад, потом снова нагнал ведомого, теперь опять отвернул, а ведомый в свою очередь пошёл в пикирование, быстро теряя высоту.

Только по истечении ещё десяти секунд, Василий разгадал замысел ведомого. Он шагнул к пульту управления артиллерийской установкой АК-630М, напрямую подключённой к ЗРК «Кинжал».

– Товарищ старшина, встать! – приказал он оператору. – Смирно! Кру-гом! Обойти кресло. Теперь два шага вперёд. Вот и стой до следующего приказа.

– Нельзя же так, товарищ лейтенант, – воззвал старшина к рассудку своего командира.

– Можно, – отвечал Рушников. – Пока я здесь, всё можно.

* * *

«Томкэт» Фрэда Кинга лёг на встречный курс относительно русского авианосца, снизившись до высоты сорока футов от поверхности океана. Никто из авиакрыла, приписанного к авианосцу «Джон Ф. Кеннеди», не рискнул бы лететь так низко – конструкторами самолёта F-14A в подготовленных ими инструкциях это вообще категорически запрещалось, однако для пилота, удостоенного в среде лучших «пилотажников» Америки уважительного прозвища «Небесный Король», не существовало ограничений или запретов.

Находясь ниже палубы русского авианосца, «томкэт» в течение минуты преодолел одиннадцать миль, уйдя далеко за корму «Варяга». Посторонний наблюдатель мог бы заметить, как под фюзеляжем истребителя вскипает и взлетает фонтаном океанская вода – результат воздействия головного скачка уплотнения, образующегося при мгновенном торможении сверхзвукового потока.

* * *

Василий Рушников не видел ни «томкэта», ни тем более буруна, образуемого ударной волной от скачка уплотнения. Но он уже знал, как поступит неведомый ему пилот. И был готов помешать этому.

– Перехожу на ручное управление, – сообщил он своим «апостолам».

– Приказа стрелять не было, товарищ лейтенант, – напомнил оператор пульта телевизионно-оптического наведения.

– Плевать, – откликнулся Рушников. – Вы хотите стать героями? Я сделаю вас героями.

– А если не хотим?

– Тогда заставлю…

* * *

Фрэд Кинг всё рассчитал правильно. Пока военные действия не объявлены, русские вряд ли решатся обстрелять одиночный самолёт. В конце концов, им противостоит целая армада, а в такой ситуации вести себя нужно очень осмотрительно. Открыть предупредительный огонь они тоже не смогут. Сверхмалая высота, на которой Фрэд шёл, не давала русским возможности использовать «Гонтлит» [100] или «Грайсон», [101] а когда он окажется над палубой, его уже никто не успеет остановить.

100

«Гонтлит» (SA-N-9GAUNTLET) – натовское название корабельного зенитного ракетного комплекса «Кинжал».

101

«Грайсон» (SA-N-11GRISON) – натовское название ракетно-артиллерийского комплекса «Кортик».

Зайдя в корму «Варяга», лейтенант развернул «томкэт», да столь лихо, что едва не чиркнул крылом по гребню волны. Выровняв машину и полагаясь только на собственный глазомер, Кинг погнался за идущим в южном направлении крейсером. Удаление в начале траектории догона составляло двенадцать миль, а поскольку Фрэд снизил скорость до 400 узлов, то на этот раз у него ушло две минуты, чтобы оказаться в непосредственной близости от авианосца. В кабельтове от среза кормы Кинг потянул ручку управления на себя, намереваясь сделать «горку» и пройти над палубой. Элероны отклонились, два двигателя TF30-414A производства канадской компании «Пратт-Уитни» басовито взвыли, и самолёт рванул вперёд и вверх.

…И был встречен очередью из двадцати пяти 30-миллиметровых снарядов, с визгом разорвавших воздух над кормой. Два из этих снарядов попали в фюзеляж «томкэта» в районе хвостового оперения, выхватив изрядный кусок алюминиево-титановой обшивки. Истребитель тряхнуло и повело в сторону. Фрэд Кинг резко вдавил педаль, не давая своему самолёту потерять устойчивость по углу крена.

К чести лейтенанта надо сказать, что он отказался от своей авантюры в тот же самый момент, как почувствовал удар. Кинг остался на восходящей траектории, и это его спасло. Ревущие двигатели, развив тягу в 50 тысяч лошадиных сил, в течение нескольких секунд вынесли его на высоту в десять тысяч футов – за радиус действия артиллерийской установки.