Удар с небес
Шрифт:
Братьев разбросали по разным странам, далеко друг от друга. Младший свое самое главное время пробыл в Испании ( испанский он знал как свой родной, - очень способный был к языкам). Старший был то в Аргентине, то в Канаде и последний год во Франции и Швейцарии... Они были классными шпионами... Асами своего дела. Там все сказано, вы читали. Кстати, это не сценарий и не роман.
Записано это все для того, чтобы ничто не было забыто.
Ну, и сумасшедший тореро (младший стал знаменитым тореро в Мадриде!) влюбился, нет, вломился, не знаю даже, какое тут подобрать слово самое точное, - в "Принцессу Дагмар" - так называли в Испании дочь шведского посланника, весьма ученого
– внучка самой Герцогини Альба, той самой, которую писал Гойя.
Даг стала его любовницей, красавица Дагмар...
– это она на фото. На море под Барселоной. Даг забеременела. И младший решил на ней жениться, бросить все и уехать с ними в Швецию. Посланник уезжал. Он вызвал старшего из Франции особым, их тайным кодом, но потом, много позже, старший узнал, что этот код знал ещё кое-кто, пронюхать - тоже талант в своем деле, старик усмехнулся и закурил.
– Этого нет в записях. Вообще о ТОМ человеке не написано. Это из всех нас был самый страшный типаж, хотя и мы не были пташками-милашками.
Он замолчал.
Молчала и Улита, с бьющимся, как колокол, сердцем.
– Рафаэль ( младший брат, это было его имя тореро) совсем сбрендил: он сказал о том, что они с Даг любят друг друга... И что даже сама Альба не против их романа, хотя Даг не была целиком испанка и отец собирался навсегда увезти её из этой "средневековой страны", каковой он считал Испанию. И что он, младший, готов бросить все ради любви и их будущего ребенка!
Старший предупредил его, чтобы он не делал эту страшную ошибку, и впрямую сказал, что с этой историей надо кончать, потому что она может иметь слишком тяжелую цену. Пусть Даг едет к себе в Швецию и... все. В то страшное время их всех втроем и сфотографировал, случайно, а, скорее, как раз и не случайно, бродячий фотограф, - на берегу моря, в Коста-Даурада. Я рассказываю вам все подробно, ведь там, - он кивнул на папку, - многое затемнено специально, или написано эзоповым языком, а я хочу, чтобы вы в точности поняли и время, и братьев, и ситуацию, в которую они попали...
– Прошу вас, я слушаю...
– прошептала Улита и ещё больнее сжала руки
Старик замял сигарету и сразу же закурил другую.
– Младший на слова старшего отреагировал счастливым смехом, он прямо-таки поглупел от любви... Он сказал, что ГДЕ надо, - там знают и наоборот довольны, что он подружился с дочерью господина Бильдта. Старший испугался страшно, - именно "благожелательность", - значила, что дела младшего плохи. А тот как бы и не помнил уже, что за ОРГАНИЗАЦИЯ, вернее, ОРГАНИЗМ, винтиками которого они оба были, каковы там правила и каковы... казни.
Старший уехал, а в душе его поселилась черная кошка с когтями тигра...
Старик разволновался. Старческие обвислые щеки порозовели, глаза раскрылись и оказалось, что они светлокоричневые, довольно большие, и он сразу же стал очень похож на того, с бородкой. Ошибки не было!
Улита онемела, она понимала, что сейчас не сможет вымолвить ни слова, только ждала... Она прочла сценарий, но когда вот так человек рассказывает, кажется, что что-то будет иначе... Вдруг! Как в сказке все окончится счастливо?..
Старик сильно затянулся сигаретой.
– Не буду пересказывать, что вы знаете: как старший прибыл в Москву и получил задание... Сообщили, что Рафаэль раскрылся и стал двойным агентом. Это было вранье. Даже умирая, лежа в крови на арене, он смог сказать только три слова. М сказал их по-испански: амор, Даг, Патриа (любовь, Даг, Родина)... Это уже поверх всех человеческих возможностей.
Ни слова по-русски,
умирая, в полубреду, корчась от дикой боли, - Хуан разворотил ему весь живот, и сам валялся рядом, с мулетой в холке... Вы не понимаете, но это...– Он помолчал - это очень... большой профессионализм. Именно в таком вот бреду прокалываются даже асы из асов, - последнее слово говорят на родном языке, - человек уже не контролирует себя, а тут... Дальше вы знаете. Даг родила дочь и младенца отвезли в деревню, где девочка скоро умерла. Даг была в нервной клинике...
Но вот чего нет в записях.
Он замолчал и сказал Улите, - дайте, мне Ради Христа, выпить,
– так и сказал: Ради Христа...
Улита метнулась к буфету и вытащила бутылку виски, которую они же и принесли вчера. Он сделал два больших глотка.
– Так вот, дорогая моя девочка. Дочка Рафаэля и Дагмар не умерла. Ей дали имя - Соледад. Ее вывезли тайком, со страшными сложностями, - в Союз. О том, КАК это все происходило, позвольте умолчать. Привезли к вдове младшего... Привез девочку старший.
Ты смотришь на меня с ужасом, я понимаю. Но ты не знала того времени, дорогая! Если бы ТО не сделал старший, то кто-то другой обязательно, - и тогда уже всех. И Даг... И, конечно. старшего. Старшему нет оправданий и... все же они есть, по тем черным временам. последний год Сталина, он в паранойе, правит Берия...
Он снова выпил виски. Улита тоже. И подумала вдруг, а может все-таки лучше было бы ничего не знать?
– А за что же тогда Звезда Героя? Ведь это мой отец?..
– наконец решилась она, - а я...
Старик кивнул, - да, Соледад.
Улита содрогнулась, но попыталась взять себя в руки.
– Отец, - предатель? По тем временам?.. Его даже... казнили тайно?
На глазах Улиты закипели горючие слезы, именно горючие, - горькие, горячие, почти как кипяток. и жгучие как огонь.
– Нет.
– Покачал головой старик, - он никого не предал и об этом хорошо знали в сером здании на площади... Ордена настоящие за настоящую беспорочную и верную службу Родине. "Они" знали, на каком языке и что он сказал перед смертью. Мне думается, что и Звездочку Героя ему посмертно дали именно за его последние слова, произнесенные на испанском.
Потому ещё я и должен был быть рядом, чтобы в другом случае прикрыть его... Но прикрывать, оказалось, не надо. А для них "то", - так старик обозначил убийство, - профилактика. Чтобы неповадно было любить. На службе. Спать - да, по необходимости обязательно! Любить преступление!
– А... мама?
– Уже впрямую спросила Улита, ей стало обидно за приемную мать, Ольгу Николаевну, которая всю жизнь прожила одиноко бедной учительницей, с чужой девочкой...
Старик понял, о ком говорит Улита, Дагмар как мать для неё ещё не существовала. И будет ли?..
– Девочка моя, я должен сказать тебе всю правду. Приемную твою маму младший, я буду называть его по-настоящему, - Алексей, Алекс, - он никогда не любил. Их поженили, так было надо... А потом что-то у Ольги не сложилось с родственниками и её сразу отчислили. И брат прекратил с ней всякую связь, даже чисто товарищескую. По приказу. А ордена? Она, твоя мама, - их заслужила своей разбитой жизнью, хотя бы... Но ты знай: Даг была замечательной и не её вина что она была богата, легкомысленна, ничего не боялась... До определенного времени...
– как-то кривовато усмехнулся старик.
– Я устал, - он вытер большим клетчатым платком мокрый лоб.
– Самым несчастливым оказался Алексей, твой отец, а потом и я, твой дядя... Боже, я кажется сейчас упаду... Так тяжко, я не думал, что ТАК...