Удар «Стрелы»

Ему ответил писклявый голос:

— Мурка! Лапа возле обменника.

— А ты где?

— Рядом, у остановки.

— Короче, мы выезжаем, план меняется, берем кассу по прибытии! Охранник на месте?

Мурка доложила:

— А где ему быть? Стоит, козлина, возле окошка с берданкой своей.

— Как будем подъезжать, отвлеките с Лапой его.

— Отвлечем. Когда вас ждать-то?

— А хрен его знает. Как дорога. Но раньше шести часов. Я отзвонюсь, как будем подъезжать, поняла?

— Поняла!

— Передай Лапе, что скоро работаем. Вернее, работаем мы, а вы во время нападения сваливаете на хату.

— Ясно! Ждем!

Лосев обвел взглядом подельников:

— Ладно, раз невмочь, поехали, а то на самом деле до шести так заколбасит, что головы от подушек не оторвем, а наркоту нам на блюдечке никто не принесет.

Его прервал грохот на улице.

Лось воскликнул:

— Что за херня?

Гиря метнулся к окну:

— Твою мать! Доездились!

— Что там такое?

— Да какой-то мудак на мебельном фургоне в задницу нашу «девятку» поцеловал. И крепко, бля. Нет у нас больше тачки!

Шурик взвизгнул:

— Я этого фургонщика сейчас на куски порву!

И рванулся, схватив «Сайгу», в прихожую. Лосев крикнул:

— Стой! Такси вызовем!

Но ошалевший наркоман не послушал главаря. Он вскрыл внутренние запоры и открыл дверь, чтобы выбежать на лестничную площадку. И тут же был атакован Мамаевым. Капитану не составило никакого труда одним прямым ударом вырубить юнца. Перепрыгнув через его тело, капитан и Лебеденко рванулись в квартиру. В прихожей столкнулись еще с одним пацаном, тоже вооруженным гладкоствольным ружьем. Мамаев не оригинальничал. Вновь прямой удар в физиономию изумленного бандита, и тот, потеряв сознание, рухнул в коридор.

И тут раздался выстрел из гостиной. Хлесткий, пистолетный. Пуля, срикошетив о защитный шлем капитана, ушла в потолок. Мамаев отпрыгнул в сторону, уходя с линии обстрела. Лебеденко прижался к стене, приводя в готовность бесшумный «вал».

Мамаев крикнул Лосеву:

— Придурок! Брось ствол, и руки в гору. Хата окружена, действует спецназ. Двое уже нейтрализованы, но живы. У тебя нет выхода, кроме как получить пулю в лоб, если не сдашься. Этого желаешь?

Лось крикнул:

— Пошел ты, мент поганый! Вали, коль сумеешь, все одно в СИЗО без дозы подыхать. Так уж лучше от пули!

Капитан продолжил переговоры:

— Дурак ты! Ломка пройдет, от зависимости вылечат. На зоне отсидишь, не без этого, но потом жить сможешь полноценной жизнью, ты же еще сопляк.

— На зону не пойду! И на херу я видал ваше лечение. Знаю, чем лечить будете, дубинками в карцере.

Лебеденко проговорил, обращаясь к командиру:

— Мамай! Чего ты с ним базаришь? У чувака от героина крышу напрочь сдернуло. Он сам не понимает, о чем бакланит. Разреши, я его отработаю.

— У него ствол!

— А у меня что, метла? Вот, бля, будем с каждым идиотом антимонию разводить! Ну?

Мамаев согласился, но предупредил:

— Отработка в щадящем режиме! Можешь ему хоть яйца отстрелить, но чтобы остался жив, понял?

— Понял!

— Работай, Лебедь, я прикрою!

В прихожей показались Бураков с Гончаровым.

Мамаев жестом указал, чтобы они вернулись в подъезд. Офицеры молча удалились.

Лебеденко же прыгнул на пол коридора, оказавшись напротив Лосева, державшего пистолет на уровне физиономии обеими руками. Он не успел среагировать на маневр спецназовца. А Лебеденко медлить не стал, открыл по противнику прицельный огонь. Две пули ударили в коленные чашечки Лося, сбив того с ног и вызвав вопль бандита. Сильная боль пронзила ноги. Пистолет вылетел из его рук, а в лоб уткнулся глушитель бесшумного автомата Лебеденко, вскочившего с пола и подошедшего к поверженному главарю:

— Чего орешь, сучонок? Тебя предупреждали? Предупреждали! Ты чем ответил? Стрельбой из пистолета. В кого стрелял, недоносок? Тебе ж представились, мы не из ментовки, мы из спецназа, а это две большие разницы. На кого ты, урод, пиписку решил дрочить? Всадить тебе, мудаку, пулю в лобешник, да нельзя. Приказали живым взять. Живи. Инвалидом, и на зоне! Там тебе и героин, и кокаин, и дерьма ослиного лопатой совковой носить будут.

Лосев простонал:

— Больно! Не могу! Сделайте что-нибудь!

Лебеденко повернулся к подошедшему Мамаеву:

— Слышь, Стас, пидорок говорит, больно ему.

— Да ты что? С чего бы это?

— Наверно, ноги!

Лось закричал:

— Да перестаньте вы! Сделайте что-нибудь.

Лебеденко наклонился к бандиту:

— Я что-то плохо понимаю, нам перестать базарить с тобой и выбросить в подъезд или что-то сделать, дабы облегчить состояние?

— Облегчить, конечно! Не могу терпеть!

— А стрелять, сука, мог? Людей грабить мог? Куда собирался со своими дружками? Обменник брать? Значит, и охранника, и кассира под пули?

— Суки вы!

— Вот ты как? Зря, за базар придется ответить!

И старший лейтенант ботинком ударил по раненым ногам бандита. Тот взвыл.

Мамаев отодвинул напарника от раненого:

— Хорош, Лебедь! Он своим ревом весь дом переполошит! Отойди!

Андрей усмехнулся, отошел.

Мамаев достал боевую аптечку, вынул шприц-тюбики с сильно и мгновенно действующим обезболивающим препаратом. Вколол его в обе ноги Лося. Боль отступила, главарь банды облегченно вздохнул.

Капитан кивнул Лебеденко на прихожую:

— Андрей, вызови Бурлака с Гончаром да спеленайте тех двоих.

— Как скажешь! Куда их потом? Сюда?

— Давай сюда, до распоряжения Вьюжина.

— Угу! А с этим че делать будешь?

— Этому придется «Скорую» вызывать.

Отправив подчиненного, Мамаев вызвал командира группы:

— Вьюн! Мамай!

— Ну?

— Порядок! Обезвредили троицу! Двух слегка причесали, третьему Лебедь ноги прострелил. Другого выхода не было, бандит открыл огонь из пистолета.

— Никого из наших наркоманы не задели?

— Нет! Шлем мой слегка подпортил главарь, но это ерунда.

— Понятно! Обезболь раненого, подельников в комнату. Разведем фургон и «девятку», подадим к подъезду «Газель». В нее и загрузим отморозков.

— Я хотел «Скорую» вызвать!

— Обойдутся!

Заверещал сотовый телефон главаря банды.

Мамаев доложил Вьюжину:

— Майор! Тут мобильник бандюков трезвонит. Ответить?

— Это скорей всего девочки от обменника. Они под контролем милиции. Ответь! Все одно сбежать не смогут.