Удар в спину

Он невольно бросил взгляд на раненых, но те лежали без сознания. Мелькнула идиотская мысль, что услышь они все эти тайны, сержанту пришлось бы их тоже таскать за собой, как самого Романа.

— Не знаю насчет Прежних, а нас эти твари точно, — сержант оборвал сам себя, хмыкнул. — На Льве они тоже ставили опыты.

— ЧТО?!! — Роман почти пробил головой потолок.

Только сейчас заметил, что они уже успели домчаться до каких-то более цивилизованных мест. Пусть и саванна, но там и сям мелькали люди, строения, посты, военные и техника.

— Смешно вышло, — хохотнул сержант, — я запустил этот слух, что выдающиеся умы Федерации заморозили Льва, чтобы спасти его выдающуюся лысину и все поверили! А мы отступили в тень, скрылись, хотя и недостаточно, судя по сегодняшним атакам!

Роман переварил новую порцию откровений быстрее, попутно пытаясь понять, чего это сержант вдруг стал так болтлив? Нервничает перед новой порцией убийств? Сомнительно.

— Слух?

— А ты думал, что это правда? Извини, Роман, но ты в хорошей компании, все в это верят, даже не пытаясь подумать, как так вышло, что заморозили только Льва и не попытались спасти других выдающихся деятелей. Не попытались заморозить опытных вояк до следующей волны и так далее. Нет, ничего этого не было, просто эти инопланетные твари подловили нас в атаке на Сверхмозга, заморозили и ставили опыта, ну и Льва прихватили с другими обитателями форпоста, видимо, чтобы нам не скучно было в форме брикетов льда.

Опять форпост, отметил Роман.

— И мы готовились, готовились, что они вернутся, обрушатся, нарушив правила, по которым нельзя нападать на материнскую планету, да только не увидели тех, кто подкрался к нам сзади.

— И половины не понял, — признался Роман.

— Может и к лучшему, пойдет как смягчающее, когда тебя расстреливать поведут.

— Что?

— Ты узнал тайны государственного уровня, за несанкционированный доступ к ним — расстрел!

— Эй, ты сам рассказал! — возмутился Роман.

Сержант хохотнул, а Роман подумал, что шутка вышла какой-то дурацкой.

— Значит и меня тоже расстреляют, — добавил сержант весело, — впрочем, если мы не справимся, нас так и так расстреляют, так чего бы не выдать напоследок пару тайн?

— И ты так спокоен? — не понял Роман.

— Мы все уже умерли по разу, а некоторые и несколько, — ответил сержант, — чего там бояться? За свою жизнь я убил столько тварей, инопланетян и людей, что. Невозможно бояться того, что видишь и чем занимаешься каждый день.

Роману очень хотелось спросить, сколько же людей убил сержант, но он боялся услышать ответ. Еще ему хотелось спросить, выстрелил бы в него сержант, но тут Роман просто знал ответ. Выстрелил бы и умчался в закат, даже не оглянувшись, ибо для него Роман стал бы просто еще одним случайно встреченным человеком, лицо и имя которого запоминать — только тратить силы зря.

— Как-то не верится, — сказал он.

— Это точно, — поддержал его сержант, — мы сами до сих пор поверить во все это не можем.

— Мы? — чуть насторожился Роман.

Неужели?

— Те, кто побывал в космосе, но не Лев, — с полуслова понял его сержант. — Затем мы отправляли всех наших туда, но ничего так и не случилось. Наверное, трудностей не хватило.

Роман не понял последнего предложения, но все равно внутри испытал какое-то странное облегчение. Лев сам по себе стал Львом, если можно так выразиться. Без какой-либо помощи инопланетян, чудес, непонятных опытов и прочего.

Остался человеком, подумал Роман с неожиданной злобой и горечью.

— Все, приближаемся, — бросил сержант, — готовься!

— Что разыгрываем на этот раз? Подполковник спасает раненых?

Сержант лишь усмехнулся, как будто Роман сказал что-то смешное, и затормозил.

— Капитан Мордашев, комитет Безопасности Федерации, особое задание Совета, — скороговоркой выпалил он, показывая наружу удостоверение.

Вылез и Роман вслед за ним. Их уже ждали, какой-то странной красный майор, похоже, обгоревший на местном солнце, два капитана и несколько рядовых с автоматами наперевес.

— Где сопровождающая вас группа, капитан Мордашев? — хрипло, задыхаясь, спросил майор.

— Разбомблена в пути неустановленными самолетами, — зло ответил сержант.

— Как же вы спаслись?

— Чудом.

И это правда, подумал Роман, только вот это чудо ходило на двух ногах, выглядело как человек и сейчас полезло в карман за очередной сигаретой.

— Что это значит? — удивленно спросил сержант, глядя как на него наставили оружие.

— Это значит, что мы разоблачили вас, шпионы тварей! — чуть повысил голос майор. — Сдайте ваше оружие!

— Вы готовы ответить перед Советом за срыв операции по уничтожению Сверхмозга?

— Готов! — майор, кажется, даже щелкнул зубами.

Роман опять испытал удовлетворение — планы сержанта сорвались! Затем он вспомнил, что они вроде как ехали наказывать предателей, расстрелявших дивизию Романа, его подчинённых и сослуживцев, и остался в смешанных чувствах. Не место ему было в этих играх плаща и кинжала, убийств людей людьми, внезапных сверхлюдей и атак инопланетян. Он всего лишь хотел честно служить, сражаться с тварями, стать таким, как Лев, спасти Федерацию.

Честолюбивые мечты? Да. Но все же честные мечты — убивай тварей, спасай людей.

— Хорошо, — чуть пожал плечами сержант, — но я должен сообщить…

— Никаких сообщений!

Роман ожидал взрыва, вихря стремительных движений, после которых вокруг опять остались бы одни трупы, но сержант остался странно спокоен. Отдал автомат и пистолет, двигаясь нарочито медленно.

— Позаботьтесь о раненых! — вырвалось у Романа.

Он тоже протянул оружие, его забрали, заковали их, повели, подпихивая в спину. Не потому, что они медленно шли, просто в порядке напоминания, чья тут власть и сила. Роману очень-очень, прямо до рези в желудке и груди, хотелось спросить сержанта, что тут происходит и почему он дал себя заковать, но не при конвоирах же!

— Давай-давай, — и их впихнули в камеру, не потрудившись даже снять наручники, — сейчас вами займутся!

Роман огляделся, но смотреть тут было не на что. Пустая комната с белыми стенами и все тут.

— Они и сами тут недавно, — заметил сержант с непонятной улыбкой, — видишь, свежая решетка на окне? Туалет не обустроен, даже ведра нет. Готов поклясться, стены тут не укреплены и их можно пробить рукой.

— Рукой? — недоверчиво переспросил Роман.

Одно дело — перевернуть машину, но другое — ломать руками камень.