Удержи меня верой

Минут сорок спустя мы входили в кафе, но Беата уже была здесь. Сидела за столиком в углу и ждала нас.

— Ральф! — Обрадовано поднялась навстречу. — Представишь меня своей красавице-жене?

— Это Беата Клеменс, моя бабушка, — улыбнулся я. — А это — Сандра, моя жена.

— Очень приятно, милая. — Беата пожала обе руки Сани. — Признаюсь, наслышана о тебе от Алекса и рада познакомиться лично.

— Я тоже. — Сани совсем растерялась, а бабушка вдруг заулыбалась как-то по-особенному.

— Значит, у меня будет правнучка? — Хитро подмигнула мне. — Вы времени зря не теряли.

Сани покраснела, а я рассмеялся. С Беатой было очень легко, будто мы знали друг друга всю жизнь. Сели за столик — меню находилось на особой подставке и там значилось около пятидесяти видов мороженого. Я рассматривал интерьер кафе, пока дамы выбирали десерт. Вокруг все было выполнено в синих тонах. Обои, столики, занавески на окнах. И огромная картина с изображением синего павлина.

— А что выбирать? — вдруг сказала бабушка. — Возьмем фирменное блюдо! Тут написано, что «Синий павлин» составлен из всех сортов мороженого, которые сейчас в наличии. Сани, что думаешь?

— Я согласна. — Сандра все еще смущалась.

— Тогда так и поступим! Что будем пить?

— Жена просила сок, — ответил я.

— Отлично, пусть будет сок. Яблочный подойдет?

— Вполне.

А я все ждал, когда бабушка перейдет к настоящей цели своего приезда. Ведь не могла же она приехать в Ирген просто так. Но Беата держала интригу. Вместо этого рассказывала, какой это ужас — в её возрасте полдня трястись в мобиле.

— А, и я привезла Алексу его кота! — Всплеснула она руками. — Он у вас, наверное, привычный к дороге — вел себя очень смирно.

— Персик Второй уже изъездил с нами полстраны, — усмехнулся я.

— Кстати, почему второй-то?

— Потому что первый когда-то остался жить у нашей подруги, — ответила Сани. — А Алексу нравилось это имя. И когда мы взяли нового кота, он стал Персиком Вторым.

— Ал любит животных. — Беата покачала головой. — Я удивлена, что у вас только один кот.

— Ральф ему пока не разрешает заводить больше.

— Да, иначе наш дом превратится в филиал зоопарка, — фыркнул я, вспомнив всех, кого сын порывался притащить в дом.

— Купите дом побольше. — Беата пожала плечами. — В чем проблема?

— Как раз над этим думаю, — ответил я.

— Вот и правильно! А я вчера разговаривала с Алексом, Ральф. И услышала много чего интересного.

Теперь Беата говорила серьезно. Неужели Алекс ей рассказал?

— Например, что меня хотят избавить от единственного внука. — Бабушка уставилась на меня глазами-буравчиками. — И, как я вижу, Ал не преувеличивал. Что с твоей магией, Ральф?

— Сам не знаю, — пожал плечами, мысленно обещая себе, что в кои-то веки задам сыну трепку.

— Как любопытно. — Беата изогнула бровь. — Конечно, здесь не время и не место вести подобные разговоры. Позволите пригласить вас в гости, дети?

— Кстати, где ты остановилась? — спросил я.

— У меня в Иргене есть дом. Когда твой прадедушка работал на правительство, он подолгу жил здесь. В последние годы я сюда, конечно, не приезжала, и за домом присматривали внучатые племянники. Так что буду рада вас видеть сегодня вечером. Не забудьте Алекса — кот его ждет.

— Хорошо, — кивнул я. — Адрес?

— Улица Вердин, два.

Хороший район, кстати, неподалеку от дома Элис и Эба.

— Что ж, мы будем, — пообещал ей.

В этот момент в зале раздался общий вздох — внесли нашего «Синего павлина». Дорогое блюдо, которое, видимо, нечасто заказывали, поэтому сейчас все, затаив дыхание, наблюдали, как к нам приближается искусно сделанная птица, украшенная сахарными перьями. Увидел, какими глазами наблюдает за птичкой Сани — и улыбнулся. Сказано, девчонка.

— Ух, ты, — только и воскликнула жена, увидев перед собой такое великолепие.

Они с бабушкой сразу же переложили на тарелочки по несколько шариков — голубых, синих, фиолетовых. Внутри виднелись желтоватые, в тон платья Сани, и розовые. Много ли женщинам надо для счастья?

— Ральф? — Обе сурово взглянули на меня.

— Беру уже, — присмотрел фиолетовый шарик. Попробовал — судя по вкусу, черничный. Даже попадались кусочки ягод.

Бабушка завязала светский разговор — начала расспрашивать Сани о городе, о её работе, каких-то семьях, знакомых бабушке. Я слушал их вполуха. Мысли снова унеслись к нашим проблемам. А ведь если проехать отсюда пару кварталов, можно оставить послание старому приятелю Волку. Вот уж кто точно не работает ни на кого, кроме себя.

— Я сейчас вернусь, — сказал своим дамам и направился к уборной. Только вместо того, чтобы туда войти, спросил у официанта: — Где здесь запасной выход?

— Он только для персонала, — попытался сопротивляться тот, но деньги, как всегда, решили все, и минуту спустя я мчал к старому дому, в котором уже лет пять как не было жильцов. Но дом так и стоял, никто не смел его трогать. Отыскал в бардачке карандаш, а вот бумаги не было, поэтому написал на купюре: «Арк Лейвер. Аластер Файмен. Срочно. К.» Купюра опустилась между больших валунов на заднем дворе. Теперь, если Волк что-то узнает, он найдет способ мне сообщить. Не может быть, чтобы Файмен не оставил никакой зацепки. А если она есть, Волк её найдет.

Глава 60

Сандра

Когда мы ехали в кафе, боялась, что от волнения слова не смогу сказать или упаду в обморок. Конечно, я слышала о бабушке Ральфа только хорошее, но встретиться с ней лицом к лицу оказалась не готова. Немного успокаивала магическая печать на запястье, которая снова начала наполняться силой и грела кожу приятным теплом. Это давало надежду, что наши прошлые разногласия с Ральфом действительно остались в прошлом. А будущее… Чтобы оно было, нужно устранить самую малость — наших врагов.

«Синий павлин» оправдывал свое название. А бабушка Ральфа понравилась мне с первого взгляда. Мудрая женщина с хорошим чувством юмора, с которой хотелось и поговорить, и поделиться наболевшим. Она аккуратно намекнула Ральфу, что Ал кое-что ей рассказал о нашей жизни в последнее время. Тот сразу стал задумчивым — наверное, искал способ выкрутиться, чтобы бабушка не узнала больше, чем надо. А потом и вовсе от нас сбежал, хоть на несколько минут.

— А теперь скажи мне правду, девочка. — Беата аккуратно сжала мою руку. — Насколько плохи ваши дела?