Удержи меня верой

— Что вы, я с ним не ссорюсь, — покачала головой. — Всего лишь хочу напомнить, что со мной надо считаться. Впрочем, если вы не заинтересованы в моем предложении, мы с вами просто поужинаем и разойдемся, довольные приятной компанией. Ведь так?

— А ваш телохранитель? Он будет молчать?

— Он немой. — Я пожала плечами. — И получает достаточно денег, чтобы оставаться верным мне телом и душой.

Вортон рассмеялся.

— А вы мне нравитесь, — хлопнул он ладонью по столу. — Я бы на месте вашего мужа тоже ревновал такую красотку. Так чем же вы хотите поделиться со мной, прекрасная Инга?

Вошел официант, на мгновение прерывая нашу беседу. Передо мной очутилась тарелка, остро пахнущая специями, и хоть мясо на ней выглядело превосходно, мне резко затошнило. Я потянулась за водой.

— Не любите специи? — заметил Вортон мой маневр.

— Люблю, но иногда их многовато, — улыбнулась я, дожидаясь, пока мы основа останемся наедине. — Прежде, чем отвечу на ваш предыдущий вопрос, давайте озвучу свои условия. За те документы, которые у меня с собой, я много не прошу — всего лишь двести тысяч. Еще сто стоит маленький секрет, который могу вам открыть только я. И уж, конечно, ваша защита и покровительство воистину бесценны.

— Согласен. — Вортон отбросил маску дамского угодника. — Документы.

Я протянула ему папку. Он пару минут перебирал копии, а я старалась не дышать — и не паниковать.

— Что ж, эти бумаги стоят двести тысяч, — кивнул он.

— Тогда вот номер счета, — протянула ему сложенный вдвое листок с абсолютно новым счетом, открытым сегодня утром. — На имя моего… друга.

— Понимаю, — ухмыльнулся Вортон, убедившись, что Инга хочет сбежать от Лейвера к другому мужчине. — Триста тысяч будут на нем через час. У вас ведь нет причин не верить моему слову?

— Конечно, нет. Я абсолютно вам доверяю, — улыбнулась мужчине. — Но предпочту, чтобы деньги поступили сейчас.

Инга бы своего не упустила. А раз уж я была Ингой, то надо было и вести себя, как она.

— Что ж, повинуюсь.

Вортон сделал пару звонков. Затем я связалась с банком — деньги были на счету.

— Благодарю за услугу, — подалась чуть вперед. — А теперь — мой секрет. Акр Лейвер на самом деле — Аластер Файмен.

— Что? — Вортон взревел и, подскочив, опрокинул свой бокал. Вино полилось по скатерти, тут же влетел официант и бытовым заклинанием исправил положение, снова наполняя бокал. — Вон отсюда!

Официант скрылся за дверью, а Вортон плюхнулся на стул.

— Это правда? — хрипло спросил он.

— Клянусь, — ответила я. — Арк… Аластер решил, что так сможет избежать многих проблем, которые обрушились на него после известных событий. Поэтому — да, это правда.

— Я переведу на ваш счет еще сто тысяч. И в любую минуту, когда вам понадобится мое покровительство, я готов его предоставить. — Вортон перестал играть со мной, как и я — с ним. Но нельзя забывать, что Инга — это Инга.

— Благодарю, — улыбнулась ему. — И уверена, что воспользуюсь вашим щедрым предложением. А сейчас мне пора идти, пока меня не хватились. Копии остаются у вас. До встречи, господин Вортон.

— До встречи, Инга, — ответил мой собеседник, но на меня уже не глядел, а вызывал кого-то по кристаллу. Мы с Ральфом вышли в коридор. До самого мобиля он следовал за моей спиной, сел за руль, а я привычно забралась на переднее сидение. И только тогда почувствовала, как отпустило напряжение. Заурчал мобиль, двигаясь с места. Дышать после пережитых эмоций было тяжело. Но постепенно приходило понимание, что дело сделано. Мы дали Вортону шанс сокрушить Лейвера раз и навсегда. И он будет дураком, если им не воспользуется.

При этом я была уверена, что Лейвер избежит ареста. С его-то связями. Но полиция взялась за него вплотную. Теперь возьмется и Вортон. И его коллега по теневому бизнесу тоже может присоединиться. Осталось понять, что будет делать Лейвер. А он ведь попытается узнать, кто его сдал. И тогда Инга умрет.

Я покосилась на Ральфа. Он до сих пор не проронил ни слова. Дурной знак. Еще неизвестно, кому из нас этот разговор дался сложнее — мне или ему. Сняла с пальца колечко с иллюзией, зашвырнула в бардачок — мало ли, вдруг пригодится.

— Ральф, останови мобиль, — попросила тихо.

— Зачем? — Он чуть повернул голову.

— Просто останови.

Разговаривать надо здесь и сейчас. Потому что дома, как всегда, будет многолюдно. Начнутся расспросы, дальнейшие планы. Мобиль остановился. Я потянулась к мужу, заставила его повернуться ко мне. Он, кажется, забыл о своей иллюзии.

— Я хочу видеть тебя, а не этот морок, — напомнила ему.

Ральф снял узкий браслет, и украшение с иллюзией последовало за кольцом.

— Что опять не так? — спросила я.

— Все так, просто…

Он избегал смотреть мне в глаза. Да, нам обоим понадобится много времени, чтобы эта история осталась позади. И мне, и ему.

— У нас все получилось, — потянулась, прикоснулась к его щеке. — И получится до конца, слышишь? Не о чем беспокоиться.

— Я беспокоюсь о тебе, Сани. О нашей дочери. — Ральф качнул головой. — Во что это выльется? Будь моя воля, я бы лучше сам…

— Твое «сам» в последнее время стало слишком опасным, любимый. Пожалей меня и огради от него, хорошо?

— Сани…

— Со мной ничего не случится, — прислонила палец к его губам. — Ни со мной, ни с кем-либо еще. Потому что мы вместе. Помни об этом. А еще о том, что нам ты нужен живым и невредимым. И когда я вижу, как ты смотришь куда-то мимо меня, то сразу понимаю — ты обдумываешь очередной план, который потом свалится нам на голову.

— Нет, дело не в этом. Точнее, не только в этом.

— А в чем?

— В Инге.

Понятно. Иллюзия — иллюзией, а у моего мужа было достаточно времени, чтобы наблюдать за ненавистной внешностью и думать. Что он себе придумал, лучше не знать. Я же вовсе старалась не вспоминать об Инге, убедив себя, что она скоро заплатит по счетам, и на этом все закончится.

— Не думай об этом, — сказала Ральфу. — Не думай, слышишь? Все хорошо, я с тобой.

Обняла его, поцеловала. Нечего думать о посторонних девушках, когда жена рядом. Даже если это мысли о том, как отправить их на тот свет. Целовала медленно, делясь своим теплом. Гладила плечи, наслаждаясь самой возможностью прикоснуться. И сама таяла от его губ. Мне было плохо без него, будто кто-то забрал половину души, а теперь вернул. И как может быть достаточно поцелуев, прикосновений? Если я снова становилась цельной только рядом с этим невыносимым мужчиной. Что это? Награда или наказание для нас обоих?