Удержи меня

Мое тело содрогается, и слезы застилают глаза. Я крепче прижимаю папу к себе, нуждаясь в большем утешении.

Инстинктивно отец чувствует мое отчаяние и начинает поглаживать рукой мою спину.

— Прости, mon amour. Хотелось бы мне, чтобы все было не так. Ты можешь быть сильной ради меня, правда?

Я киваю и, отстранившись, изо всех сил стараюсь улыбнуться, чтобы не усугубить папин стресс.

Слишком поздно, ты уже закатила истерику, потому что не смогла поцеловать глупого парня, к которому не испытываешь никаких чувств.

Чувствуя себя побежденной, я вздыхаю.

— Я буду стараться быть любезной с Максом.

— Спасибо. — Папа одаривает меня любящей улыбкой и проводит рукой по моим волосам, как он делал, когда я была маленькой девочкой. — Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Прости, что я вышла из себя.

Мой отец качает головой.

— Я понимаю, что все это неожиданно и тебе тяжело с этим справиться. Мы справимся с этим, как справлялись со всем остальным.

Моя улыбка становится шире.

— Я позволю тебе продолжить твою работу.

Папа переводит взгляд на Макса.

— Пожалуйста, позаботьтесь о ней.

— Обязательно.

Данное слово таит в себе опасность, и это заставляет меня задуматься, кто такой Макс на самом деле.

Я снова обнимаю папу, прежде чем покинуть особняк вместе с Максом.

Из-за нависшей над головой угрозы мне хочется запереться в своем пентхаусе и не выходить на улицу, пока с этим безумием не будет покончено.

Поездка к дому наполнена тяжелой тишиной. Когда Макс паркует Бугатти, а я вылезаю из машины, мне хочется извиниться за то, что произошло сегодня вечером.

Слова вертятся у меня на кончике языка, когда мы заходим в лифт, и от этого замкнутое пространство кажется еще меньше.

А может, оно кажется меньше, потому что Макс кажется намного больше после всего, что сказал мой отец.

Кто этот мужчина? Что делает его лучшим человеком, способным защитить меня?

Тревожное чувство сжимает мой желудок, и я смотрю на него.

Он похож на русского Бога с проницательными глазами и лицом, высеченным из камня. Кажется, он никогда не улыбался. Он властный, задумчивый и, честно говоря, чертовски пугающий.

Но он здесь, чтобы защитить меня, и, в конце концов, это все, что имеет значение.

Двери лифта открываются, и Макс бормочет:

— Подожди здесь.

Я смотрю, как он обыскивает квартиру, и только когда он дает мне разрешение, прохожу в гостиную.

— Мы можем поговорить?

Он кивает, спускаясь по лестнице.

Я провожаю его взглядом, пока снимаю туфли на высоких каблуках и сажусь на диван, подгибая ноги под себя и опираясь на подлокотник.

Я устала, но не думаю, что смогу уснуть, пока мы не проясним ситуацию.

Макс садится в кресло, наклоняется вперед и опирается предплечьями на бедра. Он поднимает на меня свои светло-зеленые глаза, и на мгновение я оказываюсь застигнутой врасплох тем, насколько привлекательно он выглядит.

Нет. Выбрось мысли из головы. Вам нужно серьезно поговорить.

— Мы можем как-то прийти к взаимопониманию? — Спрашиваю я. — Просто чтобы нам обоим было проще.

Он делает глубокий вдох и медленно выдыхает, прежде чем ответить:

— Мне нужно постоянно видеть тебя, когда мы на людях. То, что произошло сегодня вечером, не должно повториться.

Я сжимаю челюсти и усиливаю контроль над своим самообладанием. Злость не поможет.

— Ты мог бы постучать или, по крайней мере, открыть дверь, как нормальный человек.

— Секундная задержка может означать разницу между жизнью и смертью, — бормочет он.

Я на мгновение пристально смотрю на него, прежде чем признать:

— С тобой я должна чувствовать себя в безопасности, но сегодня ты меня напугал. После того как ты ворвался в уборную, я пару минут думала, что ты можешь выйти из себя и причинить мне боль. Этого не должно повториться.

Я удивляюсь, когда вижу на его лице проблеск вины, и по какой-то непонятной причине мне становится легче.

— Я не хотел тебя напугать, — говорит он. Черты его лица смягчаются настолько, что исчезает серьезное выражение, которое всегда было на его лице. — Я здесь, чтобы обеспечить твою безопасность. Я бы никогда не сделал ничего, что могло бы причинить тебе боль.

Бросив на него умоляющий взгляд, я спрашиваю:

— Ты можешь попытаться быть менее роботизированным? Пожалуйста?

Я вижу, что он с трудом подбирает слова, затем объясняет:

— Я привык работать один и редко провожу время с людьми. Просто продолжай жить своей жизнью и притворись, что меня здесь нет.

Разочарование наполняет мою грудь, но я не готова сдаваться.

— Было бы проще, если бы мы оба приложили усилия, чтобы поладить. Ты в моей жизни на неопределенное будущее. С таким же успехом мы могли бы попытаться стать друзьями.

Лицо Макса снова становится каменным.

— Я здесь не для того, чтобы быть твоим другом.

— Господи, — бормочу я. — Это убьет тебя, если ты попытаешься?

Он смотрит на меня с таким выражением, что у меня создается впечатление, что дружба со мной действительно убьет его.

Эта мысль бьет, как товарный поезд.

Я ему не нравлюсь.

Почему это меня расстраивает?

Медленно я начинаю кивать головой и, поднявшись на ноги, говорю:

— Хорошо. Я не буду поднимать эту тему. — Я беру свои туфли на высоких каблуках и, направляясь к лестнице, профессиональным тоном добавляю: — Кстати, если ты еще раз схватишь меня за волосы, клянусь всем святым, я придушу тебя во сне.

Моя угроза никак не действует на Макса, и он просто смотрит, как я поднимаюсь по лестнице.

Глава 9

Макс

Что за гребаное дерьмовое шоу.

Еще долго после того, как Камилла удалилась в свою спальню, я сижу в гостиной и думаю о том, какой катастрофой обернулась эта ночь.

Нужно ли было мне врываться в туалет?

Нет.

Мог ли я справиться с ситуацией лучше?

Да.