Удиви меня

— Неа, не андестенд. А Алмазов тебя точно… тили-тили, трали-вали? Чего ты такая злая?

— Знаешь что…

— Девочки, пожалуйста, хватит. Аня, прекрати подначивать, ведешь себя как ребенок. Поль, — мама резко поворачивается ко мне. — Иди наверх, узнаешь на каком этапе папа, заодно и поговоришь с ним.

Сжимаю руки в кулак и выхожу из кухни. А в голове уже не штрудель и не колбаса, а очередное «злая». И ведь Алмазов тоже называет меня злюкой! Резко останавливаюсь, как только слышу на кухне голоса. Вот не вовремя во мне просыпается желание подслушать.

— Я не понимаю, почему ты перед ней лебезишь, мама? Я всего лишь сказала и показала ей как резать колбасу. Я не сделала это перед Алмазовым и ничем ее не унизила. Если мне покажут, как делать то, чего я не знаю, я восприму это нормально, даже, если мне это будет не по душе. Слишком много ты позволяешь Полине.

— Тебе нравилось заниматься математикой?

— Нет. Причем здесь это?

— При том, что ей это не нравится и она естественно будет воспринимать это в штыки. Я не хочу профукать прогресс, который произошел с ней за наше отсутствие. Тем более, когда услышала от твоего папы истинный рассказ про ее знакомство с Алмазовым. Если бы не мои слова, она бы… ладно, все это уже случилось.

— Как это не важно, расскажи! — чуть ли не вопит Аня. Ну Алмазов! Пьяная морда, подожди у меня. Трепло!

— Нет, нечего там рассказывать, пусть это останется при них. Просто я не буду к ней лезть. Попросит что-то показать — это одно. Нет и не надо. Все, Ань, пожалуйста, будь ты тоже более терпимой.

Глава 42

Терпимее она будет. Да прям. Быстро поднимаюсь по лестнице и забегаю в спальню. И тут же взгляд падает на спящего Алмазова. Ну паразит какой!

— Сережа! — совсем не нежно дергаю его за плечо. — А ну вставай, дрыхун.

— Черт, — резко вскакивает с кровати, демонстрируя мне свое голое тело. — Не знаю, как заснул, — хватается за виски.

— А я знаю. Положил голову на подушку. Все, иди. Можешь подольше постоять под прохладной водичкой, мне тогда помогло.

— Иду, — как заведенная игрушка повторяет за мной, направляясь к двери.

— Стой, а штаны?!

— На голую жопу?

— Нет, нужно идти с голой жопой до душа по дому, где находятся две женщины. Так?

— Не так. Черт, у меня башка вообще не варит. Даже в студенчестве такого не было, может вискарь был паленый? — натягивая брюки, жалостливым голосом бросает Сережа.

— А может его было очень много? Думаю, проблема именно в этом. Пойдем я тебя все же доведу, а то ты как моя мама можешь заснуть на полпути.

Не знаю почему, но беспомощный Сережа мне нравится. Ведет себя как потерянный мальчишка, при этом совсем не вызывает во мне гнева, несмотря на то, что уже давно должен быть в форме и, как минимум, не рассказывать папе о нашем истинном знакомстве. По-хорошему, мне бы отхлестать его за это мочалкой, но нет, жалко его.

— Щетка, полотенце, твои трусы. Пена для бритья и станок.

— Это который между ног или для ног? — улыбаясь, произносит Алмазов.

— В глаз. Кому-то сейчас будет в глаз. Иди давай, — прикусывая губу, чтобы не засмеяться и начинаю подталкивать Алмазова в душевую кабину. — Все, раз я должна быть хорошей девочкой, то и ты будь хорошим мальчиком. Не поскользнись.

Выхожу из ванной и сразу же иду к папе. Все равно страшно. И неловко. И, наверное, я рада, что он, как и Сережа, будет после пьянки. Стою перед дверью, гипнотизируя узоры и не решаюсь войти. Даже постучать страшно.

— Поль, ну чего ты трусишь? — резко поворачиваюсь на Анин голос. — Да не съест он тебя. Я была в идентичном положении и ничего — жива, здорова. Не скажет папа тебе ничего плохого. Извечная фраза «Ты только предохраняйся» и «До окончания ординатуры постарайся не забеременеть». Все, ничего страшного там больше не будет. Да и это не страшно, учитывая, что ты уж точно не собираешься обзаводиться детьми, — вполне по-доброму произносит Аня. — Входи, давай, — сама стучит в дверь.

— Ага, — сглатываю и нажимаю на ручку двери.

Вообще-то я ожидала увидеть папу примерно в таком же виде, как и Сережу. Не голого, конечно, но, как минимум, подавленного от чрезмерного алкоголя. Фиг там. Я бы и вовсе не подумала, что он пил. Одет как с иголочки, я бы даже сказала он так и не одевается никогда.

— Ну чего стоишь как неродная? Заходи, ребенок, — вполне дружелюбно бросает папа, усаживаясь на кровать.

— Ты хорошо выглядишь.

— Знаю. Я всегда хорошо выгляжу. Будешь и дальше притворяться, что любишь спорт, а самое главное им заниматься, то в моем возрасте будешь выглядеть не хуже, а может и лучше.

— Я не знаю, что тебе наговорил Сережа… но…

— Поль, — хлопает ладонью по кровати. — Иди сюда, — медленно подхожу к кровати и сажусь рядом. Папа приобнимает меня за плечо, а я невольно втягиваю аромат знакомой туалетной воды. Блин, все, это не папин запах. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Во всем виноват Сережа, — скорее вопросительно ляпнула вслух, на что папа усмехнулся в голос.

— Вторая попытка.

— Я не знаю, как так получилось. Оно само как-то. Мне с ним… хорошо.

— Это хорошо, что хорошо. Это же главное.

— Что главное?

— Чтобы найти того, с кем тебе хорошо. Я задам тебе один вопрос, только ответь максимально честно. Пожалуйста.

— Мы предохраняемся, — выпаливаю, не задумываясь.

— Я рад, — ухмыляется в ответ. — Только вопрос не об этом, практика показала, что просьбы о рождении детей в нужное время — бессмысленны, поэтому мы не будем этого касаться. Ты действительно хочешь быть врачом? Только честно, пожалуйста. И не надо сразу вставать в позу и бычиться на Сергея. Он мне такого не говорил. Это я сделал вывод из его некоторых фраз. Поэтому, пожалуйста, — в очередной раз повторяет свое «пожалуйста», чем начинает меня не на шутку пугать. — Просто ответь, как есть. Я тебе слова плохого не скажу, если ты вдруг хочешь заниматься чем-то другим.

— Я не хочу заниматься чем-то другим. Я знаю, что тебе сказал Алмазов, но…

— Алмазов?! У него фамилия Алмазов?

— Да, — растерянно бормочу я. — А что?

— Да как-то подозрительно. Еще и фамилия как бриллиант. Ладно, извини, продолжай.

— Он тебе сказал, что я подражаю тебе во всем, но это не так. В смысле, да, я не хотела и не грезила раньше стать врачом и пошла учиться больше для того, чтобы тебе было приятно, что хоть кто-то продолжит династию врачей, раз Аня все же съехала с этого пути, но сейчас это все осмысленно, я живу этим. Не надо приписывать мне того, чего нет. Я не хочу заниматься ничем другим. И даже, если я когда-нибудь превращусь в типичную ба…девушку, которой вздумается выйти замуж, это не значит, что я сделаю так как Аня.