Удивительная химия

Руки и ноги в крови. Если бы я не был близорук и не носил бы очков, остался бы слепым: оба стекла — вдребезги, фарфоровая ступка превратилась в пыль, газовая плита из стального листа пробита фарфоровым осколком почти насквозь. Так что мне еще очень и очень повезло. Вызвал скорую, попал в больницу. В справке написали: «Множественные раны обеих рук, повреждение сухожилий-сгибателей, травматическая ампутация первой фаланги среднего пальца правой руки». Наложили массу швов — 24 на одной руке и 4 на другой.

Вот выздоровел, но не могу понять, почему же все-таки произошел взрыв? Я неплохо знаю правила работы в лаборатории, но я азартен, работая, теряю представление о времени и о многом забываю. Надо исправляться; этот случай меня многому научил. Чрезмерная увлеченность, неосторожность, излишняя самоуверенность стали причиной несчастья. А ведь всего через пять дней надо было лететь на Всесоюзную олимпиаду.

До сих пор мне просто везло. Например, вышел я как-то из дому и увидел соседа, на два года моложе меня, — трясет перед носом пузырек с бурой смесью. Спрашиваю, что в пузырьке, а он небрежно отвечает: «Бсртолетка с фосфором». Я пузырек взял и отшвырнул подальше. Не успел долететь до земли, как взорвался. А сосед только в затылке почесал…»

Что можно было ответить автору письма? Он допустил непростительную ошибку, работая с веществом X в домашних условиях. И помимо прочего, не прочитал предварительно об этом веществе, не узнал о его коварных свойствах. А ведь о нем написано достаточно. Например, в химической энциклопедии сказано, что высокая взрывоопасность вещества X ограничивает применение соединений этого класса, причем для близкого по строению вещества Y замечено: «Взрывается от удара, трения и даже от прикосновения острым предметом». Словом, растирать в ступке пестиком более двух граммов такого вещества — почти то же самое, что положить в костер неразорвавшийся снаряд и стоять рядом, ожидая, что будет дальше (к сожалению, и такие случаи бывают). Вещество X, как и многие другие взрывчатые вещества, опасно держать в сухом виде даже в склянках с притертой стеклянной пробкой, так как крупинка, попавшая в зазор между пробкой и горлышком, при открывании может привести к взрыву.

Если бы юный химик заранее прочитал о свойствах вещества Х, он, скорее всего, отказался бы от его получения и тем более — от «изучения свойств». А если у него не было доступа к книгам, в которых это вещество достаточно подробно описано, то он вообще не должен был получать его.

В этой книге, конечно, не будет опытов с взрывчатыми, ядовитыми и прочими опасными веществами. Но даже работая с безобидным столовым уксусом, следует соблюдать аккуратность и осторожность. Место для опытов должно быть свободно от ненужных предметов. Под рукой должна быть тряпка, чтобы сразу убрать пролившуюся жидкость или просыпавшееся вещество. А закончив работу, надо оставить после себя идеальный порядок — это одно из основных правил работы в химической лаборатории. Вообще, химики — люди достаточно аккуратные и знают, что если сразу после окончания эксперимента не вымыть посуду, потом сделать это будет намного труднее. Для мытья химической посуды используются специальные кислотные или щелочные растворы, но если грязь отмывается легко, в ход идут обычные ершики, похожие на те, которыми пользуются в домашнем хозяйстве (рис. 2.28).

_{Рис. 2.28. Ершики для мытья химической посуды}

Заканчивая разговор о безопасности и аккуратности, уместно привести любопытную выдержку из системы штрафов, налагаемых на студентов за нарушение правил работы в лаборатории. Эти штрафы были введены самими студентами знаменитого германского университета в Гейдельберге еще в 1854 году (собранные деньги шли на покупку химической литературы).

Вероятно, это был первый и единственный случай, когда студенты постановили штрафовать самих себя! Вот некоторые положения этого документа:

«Кто оставляет открытым газовый кран при негорящем газе, платит 12 крейцеров (около 10 долларов в современных ценах.

Кто бросает в раковины осколки керамики, бумагу и другие предметы, препятствующие стоку воды, платит 3 крейцера.

Кто оставляет открытым кран для воды, когда она не используется, платит 3 крейцера.

Кто после использования лабораторного прибора не убирает его или его части на место, платит 6 крейцеров».

В заключение этого очень серьезного и важного раздела — немного юмора. В 1970 году директор Иркутского института органической химии академик Михаил Григорьевич Воронков был в командировке в Индии. Во время посещения университета в городе Джайпур (он расположен юго-западнее Дели) М. Г. Воронков обнаружил «Правила выживания в химической лаборатории». Вернувшись домой, он восстановил их по памяти и прислал в редакцию журнала «Химия и жизнь». После публикации эти правила были перепечатаны и повешены на дверях в сотнях химических лабораторий, что вызвало улыбку старожилов и удивление новичков: некоторые из них все написанное восприняли вполне серьезно.

Вот эти правила:

«Если вы откупорили что-либо — закупорьте.

Если в руках у вас жидкое — не разлейте, порошкообразное — не рассыпьте, газообразное — не выпустите наружу.

Если включили — выключите.

Если открыли — закройте.

Если разобрали — соберите.

Если вы не можете собрать — позовите на помощь умельца.

Если вы не разбирали — не вздумайте собирать.

Если вы одолжили что-либо — верните.

Если вы пользуетесь чем-либо — держите в чистоте и порядке.

Если вы привели что-либо в беспорядок — восстановите статус-кво.

Если вы сдвинули что-либо — верните на место.

Если вы хотите воспользоваться чем-либо, принадлежащим другому, попросите разрешения.

Если вы не знаете, как это действует, ради бога, не трогайте.

Если это вас не касается — не вмешивайтесь.

Если не знаете, как это делается, сразу спросите.

Если не можете что-либо понять — почешите в затылке.

Если все же не поймете, то и не пытайтесь.

Если вы горите на работе, постарайтесь, чтобы у вас ничего не загоралось.

Если у вас что-либо взорвалось, проверьте, остались ли вы живы.

Если не усвоили этих правил, не входите в лабораторию».

Ну вот, теперь самое время заняться экспериментом. Помимо весов нам понадобятся самые простые вещи, например, обычная аптечная пипетка.

ПЕРВЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ

Измеряем плотность металла

Один из самых великих ученых древности Архимед был родственником царя Гиерона, который правил в городе Сиракузы на острове Сицилия. Как-то царь заказал своему ювелиру изготовить ритуальный золотой венец, который использовался во время жертвоприношений. Чистое золото слишком мягкое, поэтому в золотые изделия дня придания им твердости добавляют определенное количество меди или серебра. Гиерон, подозревая своего ювелира в обмане, поручил Архимеду доказать, что в корону подмешано больше меди, чем следовало. Архимед долго и безуспешно пытался решить эту задачу. Ведь никаких методов химического анализа в те времена еще не существовало. Единственный способ заключался в определении плотности металла, а для этого надо было взвесить корону (что не составляло труда) и определить ее объем — а вот это сделать для предмета неправильной формы не так-то просто! Предание гласит, что решение пришло неожиданно, во время приема ванны: ученый обратил внимание на то. что его тело выплеснуло из ванны часть воды на пол, а само стало весить намного меньше. Значит, об объеме веса тела (причем не обязательно Архимедова!) можно судить по тому, насколько оно потеряет в весе при погружении в воду. Архимед был настолько взволнован этим открытием, что выскочил из ванны и, забыв о том, что он голый, побежал по улицам Сиракуз с радостным криком: «Эврика!» (что в переводе означает «Нашел!»). Так это было или иначе — доподлинно неизвестно, несомненно лишь то, что именно Архимед открыл знаменитый закон, названный впоследствии его именем. После этого задача с короной была быстро решена: Архимед знал плотность чистого золота (по современным данным 19,3 г/см³ — это один из самых тяжелых металлов) и меди (8,96 г/см³). Возможно, при изготовлении короны золото было сплавлено не с чистой медью, а с бронзой — сплавом меди и олова; Архимед, конечно, знал и плотность бронзы. Измерив плотность короны, Архимед вычислил долю золота в сплаве.

Попробуем повторить опыт Архимеда. Конечно, мы возьмем не золотую корону, а что-нибудь попроще, например, старую серебряную ложку. А действительно ли она серебряная? Естественно, если сохранилось клеймо, на котором указана проба серебра, то никаких измерений не потребуется. А если оно не сохранилось или на нем ничего разобрать нельзя даже с помощью лупы? Тут-то и пригодится способ, придуманный Архимедом. Плотность — это отношение массы к объему. Массу ложки легко определить взвешиванием. А как найти ее объем? С помощью тонкой нитки привяжем ложку к одной из чашек весов и взвесим ее. Теперь повторим взвешивание, аккуратно опустив ложку в кастрюлю или большую банку с водой так, чтобы ложка не касалась стенок (подобные измерения плотности проводил еще Роберт Бойль, как это видно из рис. 1.1). В соответствии с законом Архимеда, ложка должна потерять в весе ровно столько, сколько весит вода, вытесненная ложкой. Плотность воды при комнатной температуре почти не отличается от 1,00 г/см³, поэтому разность двух взвешиваний ложки — в воздухе и в воде — как раз и равна объему ложки в кубических сантиметрах. Пусть, например, ложка весила в воздухе 89 г, а в воде — 78 г. Разность дает нам объем ложки — 11 см³. Плотность ложки получается равной 89 г/11 см³ = 8,1 г/см³ (с округлением первого знака после запятой из-за не очень точного взвешивания). Значит, ложка не серебряная (плотность серебра 10,50 г/см³), а скорее всего — стальная. Таким же способом можно отличить и многие другие металлы, например, свинец (плотность 11,3 см³) от олова (плотность 7,29 см³).