Удивительные истории нашего времени и древности

Отшельник из Цинляни я, Я — «небожитель», Скрываюсь я от славы в винных лавках Уж тридцать весен. Военному инспектору Хучжоу Зачем я нужен? Будда-жулай по имени Цзиньсу — Вот, кто мой предок!

Удивленный таким ответом военный инспектор воскликнул:

— Уж не сычуаньский ли это Ли, «небожитель»! Я о нем давно слышал.

Инспектор пригласил Ли Бо к себе, десять дней пил с ним и, на прощанье щедро одарив поэта, сказал:

— Цинляньскому высокому таланту получить *синий или бордовый шнур у печати не трудней, чем подобрать с земли былинку. Почему бы вам не поехать в *Чанъань и не принять участие в *столичных экзаменах ?

— При нынешних правителях, — ответил Ли Бо, — в государственных делах царит беспорядок и хаос, честность и справедливость совершенно исчезли; те, кто занимаются попрошайничеством и вымогательством, поднимаются на высокие посты; тот, кто дает взятки, получает ученую степень. Если не прибегнуть к этим средствам, то обладай ты мудростью *Мэна и *Куна или талантами *Чао и *Дуна — все равно ничего не достигнешь. Поэтому я отдал всего себя стихам и вину, и на мне уже не смогут сорвать свой гнев несправедливые экзаминаторы.

— Хоть все это и так, — заметил Цзя Е, — но кто вас не знает? Стоит вам лишь приехать в Чанъань, как наверняка найдется человек, который даст вам рекомендацию и похлопочет за вас.

Последовав совету Цзя Е, Ли Бо отправился в Чанъань. Однажды, прогуливаясь по дворцу «Полярной звезды», он повстречался с придворным ученым *Хэ Чжичжаном . Каждый назвал свою фамилию и имя. Новые знакомые очень понравились друг другу. Хэ Чжичжан пригласил поэта в винную лавку, сбросил там с себя шапку, украшенную золотом и соболями, и обменял ее на вино.

Пили они до самой ночи. Затем ученый пригласил поэта к себе домой, где сам уложил его в постель. За это время новые знакомые сблизились, как родные братья. На следующий день Ли Бо перенес свой багаж в дом Хэ Чжичжана. Ежедневно беседовали друзья о стихах и пили вино. Хозяин и гость получали истинное наслаждение от общения друг с другом.

Время летит быстро. Незаметно подошел срок экзаменов.

— Этой весной, — сказал Хэ Чжичжан, — главным экзаминатором будет Ян Гочжун, брат *Ян Гуйфэй и наставник императора, а надзирателем—президент Военной палаты Гао Лиши. И тот, и другой падки до денег. И если у вас, мудрый брат мой, не найдется для них золота или серебра, чтобы подкупить их, то пусть ваши познания достигают небес, все равно не удастся вам повидать императора. К счастью, и тот, и другой мне знакомы; попробую написать им письмо, чтобы предупредить о вас и попросить их протекции; может быть, они мельком и взглянут на мое письмо.

Несмотря на то, что Ли Бо не нуждался в протекции, так как был человеком необычайно талантливым, ему все же пришлось согласиться с предложением друга: ведь добиться успеха на экзаменах было делом далеко не легким; к тому же поэту не хотелось перечить человеку, который от всей души хотел ему помочь. Итак, Хэ Чжичжан написал письмо и послал его наставнику императора Яну и президенту Военной палаты Гао. Последние, вскрыв письмо, возмутились:

— Хэ Чжичжан сам получил от Ли Бо деньги, — ехидно улыбаясь, заметил один из них, — а нам послал пустое письмо и хочет за наш счет быть добрым. Ладно, возьмем себе на заметку; если среди экзаменационных сочинений попадется подписанное Ли Бо, сразу же отвергнем его, какое бы оно там ни было — хорошее или плохое, — даже смотреть на него не станем.

На третий день третьей луны начались столичные экзамены. Сюда, чтобы представить свои сочинения, собрались все таланты Поднебесной. Ли Бо, у которого талантов было хоть отбавляй, взмахнул только кистью — и сочинение было готово; так что поэт передал экзаминатору свой свиток первым. Ян Гочжун, заметив, что на листке стоит имя Ли Бо, даже не проглядев написанного, небрежно кистью перечеркнул все и сказал:

— Такой ученый годится разве только на то, чтобы растирать мне тушь!

— И на это он не годится, ему впору только одевать мне чулки или стаскивать сапоги! — добавил Гао Лиши и приказал вытолкнуть Ли Бо вон. Действительно, правду говорят:

Не стремись, чтобы экзаменационное сочинение угодило Поднебесной, Стремись только, чтобы экзаменационное сочинение угодило экзаминаторам.

Ли Бо был возмущен тем, что экзаминаторы отвергли его сочинение. Вернувшись домой, он поклялся, что рано или поздно добьется своего и не успокоится до тех пор, пока не заставит Ян Гочжуна растирать ему тушь, а Гао Лиши снимать с него сапоги.

— Не стоит волноваться! — уговаривал его Хэ Чжичжан. — Оставайтесь пока спокойно у меня. Через три года снова будут экзамены; сменят экзаминаторов, и нет сомнений в том, что вы выдержите.

Друзья целыми днями пили вино, сочиняли стихи, и так незаметно — день за днем, месяц за месяцем — прошел целый год.

Однажды совершенно неожиданно в столицу прибыли послы из далекой страны с письмом от своего князя. К Хэ Чжичжану был послан гонец с высочайшим приказом от императора. Придворному ученому поручалось встретить послов и сопроводить их в гостиницу.

На следующий день, когда государственный секретарь внутреннего дворца принял от послов письмо, Сюаньцзун приказал созвать всех ученых, состоящих при императорской Академии. Послание распечатали, но никто не мог понять ни слова.

— Эти знаки не что иное, как *отпечатки лап животных и птиц . Наши познания слишком ничтожны, и мы не можем разобрать ни одного слова, — доложил императору один из придворных ученых отбивая поклоны перед *золотыми ступенями .

Услышав такие речи, император вызвал к себе придворного экзаминатора Ян Гочжуна и приказал ему прочитать письмо. Тот хоть и уставился на письмо обоими глазами, но увидел в нем не больше слепца — тоже ничего не мог разобрать. Тогда император опросил все гражданские и военные чины при дворе, но и среди них не нашлось никого, кто бы мог разобраться в письме. Не зная, добрые или злые речи содержатся в послании, император пришел в ярость.

— Зря я держу при дворе так много гражданских и военных чинов, — с гневом обрушился он на придворных, — ведь среди них нет ни одного настоящего ученого, который мог бы вывести своего императора из затруднительного положения. Если мы не разберем письма, что ответим, с чем отпустим послов? Только опозорим себя и станем посмешищем для других. Страна, приславшая к нам гонцов, с пренебрежением отнесется к нашей династии и уж наверно приведет в движение щиты и копья, чтобы вторгнуться на нашу землю. Как поступить в таком случае?

И император установил трехдневный срок. Если за этот срок никто не сможет расшифровать варварского послания, то все будут лишены жалованья; если за шесть дней никого не найдется, — все будут лишены должностей; если за девять дней никто не прочтет, все будут строго наказаны, а на их места назначат других — мудрых и достойных, которые смогут поддержать престиж государства.

Как только вышел этот императорский указ, чиновники притихли, никто больше не осмеливался итти к императору с докладом, а сам император впал в полное отчаянье.