Удобная жена

– Сидеть, - приказываю им. И сам сажусь за стол.
– Хреновая ситуация, народ! Но надо разбираться. Как бы Джо не дергался, не отдам ему Николь. Верну ее к себе, - заявляю Амуру и Айре.

«Зачем? — будто спрашивает меня Амур. — Зачем тебе она? Ты пять лет жил в свое удовольствие. Живи и дальше. С нами».

– Она по ходу тоже не страдала, - огрызаюсь, поморщившись, и снова наполняю стакан. —Плевать. Она моя жена. И тут я ни перед чем не остановлюсь. Завтра же порешаю с Джо.

Пусть идет нафиг! Потому что я… потому что она…

Обалдело смотрю на собак, затем на пустой стакан.

– Моя она, - выдавливаю из себя три слова, которых всегда старался избегать. — И хоть накосячил знатно, мне ее и возвращать.

«Ты хорошо подумал?» - наклоняет голову Айза.

– Да я только сам понял, — признаюсь как на духу.
– Может, поэтому и избегал ее пять лет. Действует на меня эта девчонка. Бесит она меня…

«Да ну?» - внимательно смотрит Айза. А Амур, подойдя почти вплотную, укладывает голову мне на колени. Поддерживает.

– Все. Я спать, - объявляю я своим собеседникам, тяжело поднимаясь из-за стола. В желудке печет от виски и холодной котлеты. А еще больше от тупого отчаяния.

Собаки смотрят на меня с сожалением и послушно трусят во двор.

А Я ввалившись в спальню, стягиваю ботинки и брюки. Упав на кровать, устало

прикрываю глаза. Завтра я верну тебя, Николь! Повинюсь во всех грехах, все расскажу и верну. А брату, если вмешается, всеку в будку.

Глава 22

К Джо я приезжаю после обеда. Прикидываю дорогой с чего начать разговор. Посмотреть на реакцию и только потом перейти к Николь.

«У тебя что-то с моей женой?» - спрашиваю мысленно и тут же сжимаю зубы — «Нет, сука! Не так! Джо у нас чистенький. Он никогда бы не предал меня. Тогда для кого цветы?»

Сжимаю руль покрепче. Сейчас бы вдавить педаль газа до упора и разогнаться до предела. почувствовать, как по венам бежит адреналин и в висках стучит от драйва. А потом постепенно сбавить скорость и выдохнуть. остановиться на обочине. Покурить, вглядываясь в серую дымку пасмурного неба.

Но не получится, блин! Ничего не получится!

От самого коттеджного поселка мой гелек вливается в плотный поток машин. Перестраиваюсь сразу в крайний левый, но и там ползу чуть быстрее черепахи.

Зато есть время подумать. С кем вчера был Джо?

Вот! Так и следует задать вопрос. Не драться, а поговорить спокойно и культурно. Джо не следует знать, как меня штормит. Да какой там! Меня скрутило крепко, врагу не пожелаешь. И Николь, зараза, даже не позвонила. Не поинтересовалась, где я? Почему ночевать не пришел, как собирался. А может меня грохнули уже и в озеро скинули.

Тьфу, тьфу, тьфу. Стучу по дурной башке.

«У тебя плохая наследственность, Сарматов. Даже не думай в эту сторону», - предупреждает меня чуйка. И я, включив музыку погромче, сосредотачиваюсь на Николь.

Красивая она, добрая и правильная. Только я, дурак, почти потерял ее. Пять лет балду гонял. Но и не мог я тогда поступить иначе.

Снова будто наяву возвращаюсь в ЗАГС и снова смотрю на красавицу-невесту в самом шикарном платье, за которым Николь ездила в Москву. Сколько мы тогда на него потратили? Охереть можно! Мне бы тогда этих денег хватило, чтобы заплатить НДС. Тогда у нас образовалась небольшая дыра. Мы инвестировали в строительство, заходили в новый бизнес и еще проводили реконструкцию фабрики. И эти бабки, нехилые для платья, могли исправить ситуацию. Но нет же.. Николь уперлась тогда. Обижалась и назло мне топнула ножкой.

Я так хочу! Имею право.

Деньги я нашел почти сразу. Пеня набежала, да черт с ней! Но перед самой свадьбой меня вызвали на круглый стол в налоговую из-за просрочки. Ну и отжарили по-взрослому.

Поэтому и злился в день свадьбы. И уж точно не чувствовал себя счастливым молодоженом.

– Посмотри на меня с любовью, - попросила меня тогда Николь. Посмотрела так наивно и преданно, что у меня в тот момент основательно снесло крышечку.

Эту малолетнюю овцу я должен слушать всю жизнь? Спать с ней? Растить детей, таких же тупых как она сама?

Да меня поимели! Все. И даже родители!

Какого сговорились с Милютиными о нашей с Николь свадьбе. И долгие годы после их гибели, я воспринимал наш союз как должное. Да и сама Николь мне до самой церемонии казалась хорошей смешливой девчонкой. Но я прекрасно знаю, как такие добрые девочки сразу после свадьбы превращались в напористых овец и обламывали нормальных пацанов. И уж точно не мечтал о подобной участи.

Какого фига? Мне теперь эта мелочь будет указывать, как на нее смотреть, как жить, как смотреть? Серьезно? А она сама? Где же твоя любовь, Николь? В чем она выражается?

Джо и мелкие мне потом долго пытались объяснить, что я не прав и Николь не просто смазливая и богатая кукла. Она — личность. И конечно, были правы. Но я не верил, никому не верил до вчерашнего дня. И на всех семейных мероприятиях продолжал видеть глуповатую девочку, за каким-то хреном выданную мне в жены.

И только вчера, блин! Только вчера до меня дошло.

Но уже поздно или еще время есть отвоевать Николь обратно? Была ли она вчера с Джо? Или там в пентхаусе мой брат занимался любовью с другой любительницей белых роз? Тогда с кем? Брат бы точно проговорился. У нас нет и не было секретов до вчерашнего дня. И быть не может.

Мы же одной крови, правда, Джо?

Неужели ты позарился на мою жену? Так не бывает!

Не хочу верить в глупый и дешевый адюльтер. Мой брат, моя жена.. Но жизнь нам преподносит иногда удивительные сюрпризы. Мать его.

Так же как и прошлым вечером, заезжаю во двор, бросаю тачку напротив подъезда и, войдя в холл, решительно прохожу к лифту. Приложив пропуск, жду, когда разъедутся в стороны металлические дверцы. И как дурак принюхиваюсь как ищейка. Около лифта и в самой кабине мне чудится запах знакомых духов. У Николь такие же. Нежные, навевающие легкую тревогу.

И в панорамном лифте сцепив зубы, как бультерьер, пялюсь на город и озеро, поднимаю глаза к свинцовому небу. И молюсь. Не приведи, Господи! Как потом общаться с Николь?

Смотреть в глаза брату? Как жить потом, твою мать?

«Джо не может. Николь тоже», - повторяю как мантру. И понемногу успокаиваюсь.

Выдыхаю, когда лифт останавливается на этаже брата. Дверцы отползают в разные стороны и первое, что я вижу — одиноко болтающийся на вешалке пестрый платок. На белом фоне разбросаны розы, а по периметру идет черная полоса с белым горохом. Дольче Габбана. Любимый платок Николь.