Удобная жена

Глава 6.

Марк

– Какие люди и без охраны— тянет ко мне потные ручонки Елимов, невысокий лысоватый мужчинка на коротких ножках, но с накачанным торсом.

– Да вон сзади Гриша болтается, - киваю, поморщившись, на личного телохранителя, каким-то образом просочившимся в детское отделение.
– А ты чего здесь бродишь, Филипп Аркадьевич? Заразу по детскому отделению разносишь? — демонстративно убираю руку в карман.

– Что ты несешь? — вспыхивает Елимов, да еще по сторонам осматривается, будто его поймали за распылением спор сибирской язвы.

– Так что ты тут делаешь, Фил? — слегка придавливаю взглядом незадачливого женишка.

– К моей жене клинья подбиваешь? — спрашиваю глухо. — Братья знают? Или вы решили похерить мирное соглашение?

– Марк, я тебя умоляю, - охает как баба Филипп. И в это чудище влюбилась моя Николь?

Вроде бы у девчонки хороший вкус.

– Так в чем дело, Фил?

Фил-дрозофил, мать вашу!

– Я тут работаю, в Центре, - с важным видом сообщает мне Елимов прошлогодние новости.

– В детском отделении? Не смеши, - пресекаю глупую болтовню. — Вали к своим сифилитикам. Еще раз увижу, что ошиваешься рядом с кабинетом Николь, пеняй на себя, угрожаю, ощерившись. — А братанам твоим я сегодня позвоню. Путь угомонят твою буйную голову.

– Да ты все не так понял, Марк, - тараторит Филипп, хватая меня за рукав куртки. – Мы с Николь друзья. Все абсолютно безвинно. А я вообще то к Мише шел, - взмахивает рукой в сторону кабинета ортопеда. Хороший мальчик! Быстро придумал предлог. Николь, конечно, расстроится. Но на войне все средства хороши.

— Николь тебе жена только на бумаге. Это весь город знает, Сармат. Нормальный мужик никогда не позволит своей жене остаться на девичьей фамилии. А ты.
– Прежде чем там стремительно скрыться, разглагольствует Елимов с усмешечкой.

Вали отсюда, пока цел, - Нависаю угрожающе. И как только наш храбрый венеролог скрывается за соседней дверью, оторопело смотрю на табличку на двери Николь.

Милютина НН.

Николь оставила девичью фамилию в память о родителях. И что тут плохого? Раньше меня этот вопрос не волновал. А сейчас задел за живое.

Николь Сарматова звучало бы лучше.. Но теперь уже не поменяешь. Или можно? Надо дать задание юристам. Пусть пробьют эту тему.

– Вы к Николь Николаевне, молодой человек? — раздается рядом сварливый голос.

Оборачиваюсь лениво. Мамаша с ребенком. Взлохмаченная, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы, и пацан лет десяти смотрят на меня изумленно.

– Я пока жду. Вы проходите, - киваю поспешно. И отвернувшись к окну, пытаюсь сообразить, как поступить дальше. Работы до фига. А я тут Николь караулю. Если вдуматься, она никуда не денется с подводной лодки.

Нужно оставить кого-то из пацанов, чтобы дубиной отгоняли Евлимова, а самому валить в офис.

«Парголова перенести?» - приходит сообщение от Зои. Вот же баба настырная! Но за это и люблю.

«Нет. Я сейчас буду» - печатаю поспешно и поворачиваюсь на жуткий рев, доносящийся с лестницы. Обычно так орет мой родной племянник. Но наверное есть еще дети.

«Нет, только он», - усмехаюсь радостно, увидев как в коридор выворачивает сестренка с младенцем. А тот уже красный от крика.

– Ты что здесь делаешь? — охает Алена, подойдя к кабинету.

– Тебя жду. Вот очередь занял. Сейчас сразу зайдешь, - говорю нарочито громко, пришпиливая взглядом тетку с мальчиком. — Чем опять холопы не угодили принцу? — спрашиваю, дергая малыша за ручонку. — Эй, Лешик, как дела? — цокаю языком, пытаясь отвлечь малыша.

– Если завелся, теперь надолго, - вздыхает сестра.
– Вымотал меня твой племянник.

– А где няньки? И этот. ваш.. папаша?
– подбираю слова. Не люблю я зятя. Противный скользкий тип. Так и въехал бы ему в табло. Но именно в этого придурка влюбилась моя младшая сестра. И нам с братьями пришлось смириться с ее выбором. Да и третий месяц беременности не оставил нам выбора.

– Няньку выгнала. А Костя в отъезде, - морщится сестра, прижимая к себе рыдающего ребенка.

– Слишком часто он стал отлучаться, - цежу недовольно.

– Кто бы говорил, - выразительно смотрит на меня Алена.

– Иди в баню, систер, - огрызаюсь я и хочу добавить еще что-то умное: про адский труд во благо двух семей, про гребанные проблемы с производством, но открывается дверь.

Выходят люди. На пороге снова появляется пухлая смешливая медсестра.

– Нарейко, заходите - провозглашает не терпящим возражения голосом.

– Пойдем, милая, - поддерживаю сестру. И в который раз мысленно закатываю глаза от дурацкой фамилии зятя. Нарейко. На какую блин рейку. Но Алена не задумываясь сменила фамилию. А Николь не захотела.

«Ну ты сравнил, хрен с пальцем», - вздыхаю входя в кабинет вслед за сестрой.

– А эти почему без очереди, - слышатся сзади возмущенные голоса.

– Мужчина занимал. А они подошли, - объясняет кто-то.

Вот и хорошо. Не зря я тут околачивался, - вхожу в кабинет, наблюдая, как из-за стола поднимается Николь. Берет на руки нашего племянника и, поглаживая спинку, нежно спрашивает:

– А кто туту нас самый сладкий? Это Лешенька к нам пришел. Мой любимый мальчик.

И наш скандалист мгновенно затихает. Хлопает глазами, узнавая. Улыбается беззубым ртом.

— Что случилось? Рассказывай, - коротко бросает Николь Алене. Ходит с малышом по кабинету. Сестра что-то сбивчиво объясняет. Поел, покакал, вырвало.

Я не вникаю. Лишь как зачарованный гляжу на жену. Красивая. Очень красивая. А я дурак погулять решил. Вот и нагулялся. Как бы теперь обратно вернуть?

Предположим, Евлимова я нейтрализовал. Не сунется больше. Братья ему по ушам настучат. Знаю я их породу, точно будут все отрицать. Филипку быстро невесту найдут и сразу поженят. Лишь бы сохранить мир. Никто не хочет прежних разборок. А наша семья тем более. Мы и так заплатили самую высокую цену.

Пальцы сами сжимаются в кулаки, стоит только вспомнить.

Алена с Николь о чем-то переговариваются в полголоса около пеленального столика. А я как последний идиот не могу отвести глаз от собственной жены. Слушаю ее бархатистый нежный голос, наблюдаю, как узкая изящная ладонь мягко ложится на животик мальша, и улыбаюсь.

Как дурак улыбаюсь!

Лишь на минуту представляю Николь с нашим ребенком и сердце за грудиной бьется раненой птицей. Даже дух перехватывает!

«Моя жена. Никому не отдам», - думаю, сжав зубы. И не представляю, как поступить дальше. Естественно, Николь будет против.. И я ее понимаю. Кому понравятся пять лет забвения?