Уездная учительница магии

Молния ударила совсем рядом! Запахло озоном, — в точности, как в лаборатории электромансеров в академии, — и гарью.

Я подняла голову и увидела искаженное лицо господина директора. Он стоял как вкопанный, слегка присев на полусогнутых коленях, прямо посреди лужи, но, кажется, не замечал дискомфорта. Его рот открывался и закрывался, но я не слышала ни звука. Неужто Степпель онемел от страха? Лицо у него было белее снега.

Лишь спустя несколько секунд я поняла, что лишилась слуха. Но он возвращался. Сквозь звон в ушах до меня донеслось:

— Черт побери! Черт меня побери! О, нет! Не может быть!

Степпель повернул ко мне бледное лицо:

— Ваш коттедж! На помощь! Пожар! Горим! — теперь он вопил во все горло. — Эрика! Беда!

Я вскочила, как на пружинах, забрызгав директора грязью. И увидела то, что так его напугало.

Учительский коттедж горел. Пламя карабкалось по стропилам, и вскоре огонь принялся лизать стены. Краска сворачивалась и трещала. Черепица лопалась со звоном, гудели железные листы. Увы, дождь не успел как следует промочить дом, и теперь он погибал на глазах с удивительной скоростью, будто сделанный из соломы!

— Молния! Она ударила прямо в крышу! Я видел это своими глазами! Пожар! Горим!

Не думая, что делаю, я ринулась к дому.

Там все мои вещи! И деньги! И недочитанный любовный роман!

Степпель прыгнул мне на спину и удержал. У него оказались сильные жилистые руки, которыми он крепко обхватил меня за талию.

— Куда! Сгоришь заживо! Сейчас приедет пожарная команда!

Откуда-то набежали люди. Далеко не все они успели накинуть дождевики, но у многих в руках были ведра и банки. Однако толку от горожан было мало: они суетились, мешали друг другу и боялись подходить к полыхающему коттеджу.

Где-то далеко зазвонил тревожный колокол.

— На пожарной каланче уже знают! — крикнули в толпе. — Надо сообщить Робервалю! У него есть своя пожарная команда на лесопилке!

— Да какой толк, — весело возразил мужской голос. — Пока доберутся, тут одни угольки останутся!

Я стояла, обхватив щеки ладонями, и смотрела, как мое жилье превращается в груду головешек.

Дождь продлился не более минуты; теперь с неба падали лишь редкие капли, да и раскаты грома затихли. Тучи убегали вдаль. Гроза, нанеся подлый удар, величаво удалялась.

Я дрожала, как осенний лист. Горожане выстроились цепочкой до ближайшей колонки и начали передавать друг другу наполненные ведра. Дюжий парень подошел к пылающим стенам коттеджа так близко, как только смог, но когда на него пыхнуло огненным языком, отбежал подальше, ругаясь на чем свет стоит.

А тут и крыша обрушилась. Треск стоял неимоверный. Искры красиво разлетались во все стороны. Мне под ноги падали и шипели обугленные куски дерева.

Я смотрела на огненную феерию, как загипнотизированная, и не могла пошевелиться.

От собственной беспомощности тошнило.

Будь я настоящей, полноценной Одаренной-пиромансером, я бы в два счета укротила огонь! Будь я сильным метеомансером, я бы вызвала такой ливень, что пожар бы не случился! Но я ущербный, жалкий дефектив — так называли Одаренных, которые не владели талантом управлять эфирными потоками в полной мере... Меня только и хватает, что на жалкие фокусы. Как же мерзко это сознавать! Я могу делать вещи, неподвластные обычным людям — и в то же время не могу ничего! Мне открываются тайны Вселенной — но пользоваться ими мне не дано! Все возможности Одаренных рядом, но недоступны для меня!

Горожане бросили бессмысленную затею с ведрами, сбились в толпу и наслаждались зрелищем. Им выпало замечательное развлечение. Кто не любит поглазеть на пожар!

Но из толпы то и дело доносились странные реплики:

— Я так и знала, что Грабб не станет терпеть ведьму в городе, — авторитетно заявила сгорбленная старушка в шали. — Вишь, как молнией лупанул! Он бы и ведьму поджарил, будь она в доме.

— Сплюньте, мамаша, — боязливо посоветовал ей лысый мужчина в фартуке разнорабочего. — Как бы безглазый вас не услышал и не осерчал!

— Дикая ночь на носу, — не унималась старуха. — Уж тут-то безглазый разгуляется. Как бы и нам не досталось. Не место ведьме в нашем городе. Да еще в школе, среди ребят!

— Госпожа Штосс, не стыдно вам! — крикнул в ее сторону директор. — Уж помолчали бы! Тут такое творится, а вы!

— Ой, миленький мой господин директор, молчу-молчу! Простите дуру старую! — залебезила старушка, но потом принялась с жаром что-то шептать своей соседке, дородной даме.

На меня недобро косились, ко мне не подходили. Вокруг меня и директора образовалась мертвая зона.

* * *

С грохотом и звоном подъехал пожарный обоз. Усатые пожарные в блестящих шлемах принялись разворачивать рукав; начальник пожарной части, бравый господин Матибор, командовал человеком у насоса.

Однако вскоре пожарные встали полукругом и почесали затылки, сдвинув шлемы на брови. Спасать было нечего: от чудесного коттеджа, который я уже называла своим домом и успела полюбить, осталась черная груда бревен да кучи седого пепла, в которых вспыхивали красные угольки.

Дом сгорел меньше чем за час — полностью, от крыши до фундамента.

— Что за чертовщина! — пробормотал господин директор. Он неловко обнял меня и похлопал по спине. — Ничего, ничего... главное, вас внутри не было. Вы живы. С природными катаклизмами шутки плохи…

— Что мне теперь делать? — спросила я дрожащими губами. — Там были мои вещи. Деньги… Где я теперь буду жить?

— Главное, ваши документы целы, — успокоил меня директор. — Я ведь забрал их с собой. Выдадим вам жалованье авансом. А крыша над головой... найдем и крышу. Господин Роберваль поможет. Вон и он прибыл!

К пожарищу неспешной походкой приблизился высокий мужчина в длинном дождевике. Роберваль встал вплотную к обгоревшей балке, словно не чувствуя исходящего от нее жара. Покачал головой, достал трубку, не торопясь набил. Затем нагнулся, выхватил из пепла уголек, перекидывая его из руки в руку, и ловко прикурил.

Я смотрела на него, до боли вонзив ногти в подушечки ладоней. Мне казалось, я вижу страшный сон.

На темном небе неслись лохмотья туч. В прорехи мертвенно светила луна. Люди, сбившись в кучки, тихо бормотали. А фигура господина Роберваля выглядела демонически. Ветер колыхал длинные полы черного дождевика, на его волосах плясали алые отблески.