Угадай, кто?

Но все изменилось в универе.

Я подъехал к дому и с удивлением обнаружил свет на первом этаже. Точно помню, что Эля все выключила.

Еще один сюрприз в день рождения?

– Хватит, – простонал я тихонько.

Еще одну бабу брата я не вынесу. Или это воры? Лучше последние.

Но ворота, конечно, открыл и машину загнал в гараж. Толкнул дверь аккуратно, постарался войти бесшумно, чтобы не спугнуть воров.

После сегодняшних событий я был готов даже к ограблению. Но зря старался.

Юркин чемодан стоял у двери. Я сразу наткнулся на него.

Примчался, блин. Немного опоздал.

Я испытал черное мстительное удовлетворение. Очень некрасиво и непорядочно радоваться, что помешал их жаркому сексу. Но я радовался.

– Привет, – махнул мне Юрка из гостиной. – С днем рождения.

– Тебя тоже.

Я прошел в дом, хлопнул брата по плечу. Мы кратко обнялись.

– Ты собирался задержаться в Ло, – напомнил я ему

– Решил не задерживаться, – лаконично ответил он. – Завтра важный день в конторе.

– Мгм, – неопределённо промычал я.

Важный, Юрик. Капец какой важный. И не только для тебя.

– Что там произошло в ванной?

Я вздрогнул и переспросил:

– В ванной?

– Да, в душе. Там туфли.

– А… Это не мои.

Юрка захохотал и прошел на кухню, где нашел стакан, из которого мы пили с Элей виски. Он протянул руку, но неловко скользнул пальцами по стеклу. Стакан зазвенел. Я чудом успел его поймать.

– Юрец, блин! Аккуратнее.

Он скривил лицо.

– Прости. Вечно я.

– Это точно.

Юрка, кроме того, что был умный, как черт, еще имел талант крушить все кругом. Как Халк. Я уже забыл, что он бьет по пять стаканов в неделю и сносит лампы. Это в бытовых масштабах. В машине у него вечно глючила электрика и абсолютно не вовремя кончалась омывайка. Кто-то обязательно сидел на его месте в самолёте. Будь оно хоть в экономе, хоть в бизнесе. Неважно. Его вечно сто лет проверяли на таможне.

В общем, я радовался, что меня ген недотепы миновал.

Я достал второй стакан и налил Юрке виски. Себе тоже плеснул. Вспомнил, что сел за руль сегодня под мухой. Не скажу, что я был пьян… Поэтому и забыл, что не стоило водить машину. Пожалуй, только этот принцип я никогда не нарушал.

–Ну, с днюхой, бро, – провозгласил я тост, чокаясь с его стаканом.

– С днюхой, – поддержал Юрка и глотнул. – Надеюсь, ты никого тут не пытался изнасиловать в честь праздника?

Я удивленно уставился на него, но потом вспомнил про туфли.

– Каблук сломан. Как будто девушка сопротивлялась.

– Сопротивлялась мне? – я приподнял бровь. – Ну, Юр.

Он пожал плечами.

– Знаешь, если бы я носил туфли, то точно сломал бы каблук во время прелюдии в душе.

Я захохотал. Каким бы ни был Юрка правильным, у него был полный порядок с чувством юмора, особенно с самоиронией.

Мне стало немного стыдно, что я чуть не переспал с его Элей. Хотя я и не знал, но все равно.

Наверное, Березина заразила своей честностью. Я едва не выложил все Юрке.

Спас меня от излишней откровенности… кекс.

Он стоял на столе и ждал своего часа. Юра решил, что час пришел. Он достал ложку и бессовестно отковырнул верхушку. Я аж заорал:

– Ты чего делаешь?

– Ем, – недоуменно констатировал брат, жуя шоколадный маффин.

– Это мой кекс, Юрец.

Я снова врал, но теперь без угрызений совести. Пусть Эля изначально приготовила кекс Юрке, но в итоге отдала мне. Я заслужил его не только по праву рождения, но и носками, подвозом и подносом до дверей дома.

А Юрка просто жрет! Хотя везде опоздал. Разве это справедливо?

Я вытащил свечку и откусил больше половины.

– Его принесла твоя Золушка? Делись все равно. У меня травма после туфель, – не отступил брательник.

Юра выдрал у меня из рук остатки и запихал в рот.

– Ах ты… – попытался я заорать с набитым ртом.

Наплевал кругом крошек и заставил Юрку ржать. В общем, кекс мы съели пополам, почти подрались, запили его еще одной порцией виски.

– Пойду спать, – объявил Юрка.

По дороге на второй этаж он, конечно, свернул стул, и сам чуть не упал. Я хохотал до слез. Вроде всю жизнь наблюдаю за его антиграцией, но каждый раз смешно. Как будто советскую комедию смотрю. Не надоедает.

У лестницы Юра обернулся.

– Погоди, что все-таки с туфлями? Точно ни одна девушка не пострадала в душе?

Я поддался соблазну и выдал Юрке правду.

– Меня пытались изнасиловать. Я сопротивлялся, едва отстоял честь.

Юрик махнул на меня рукой.

– Ой, Дан! Придурок. Когда ты уже станешь серьезным?

Он ушел в спальню, а я пробормотал себе под нос:

– Я куда серьезнее, чем ты думаешь, бро.

Завтра будет очень веселый день. Я сходил в ванную и забрал оттуда Элины туфли. Они были в ужасном состоянии. Все, что я мог для них сделать, – похоронить в мусорке. Выкидывая мокрые лодочки, я заметил известную марку на подошве. Березина сроду не велась на бренды. Она всю жизнь пропагандировала разумное потребление, начиная от экономии воды и света, заканчивая аскетизмом в одежде.

Мне опять стало тошно. Ради Юрки она потратилась, как никогда, и подзабила на принципы. А мне опять достались крохи рикошетом. Крохи кекса. Юрка даже его подожрал. Стервец.

Все ему досталось. Компания, гордость предков, кекс, Березина.

Забавно, что я мог получить в свою постель любую девицу. Но только мысли об Эле возбуждали во мне настоящую животную похоть. Я хотел ее и не мог получить. Наверное, в этом дело. Но смог ведь однажды отказаться. Сегодня смог остановиться.

Чего мне стоило остановиться! До сих пор яйца ломит.

Смогу и завтра делать вид, что ничего не было.

Следуя примеру брата, я поднялся наверх и лег в постель. Но уснуть не получилось. Половину ночи вспоминал, переживал, планировал. Давно меня так не накрывало. Уснул ближе к утру и, разумеется, проспал.

Юра уже ушел, когда я спустился вниз. Паршивенько. Хотел предупредить его утром, но теперь придется делать сюрприз. Что-то подсказывает, сюрприз будет неприятным.

Эля

Как только вошла домой, я сняла носки Данилы. Хотела выбросить, но не посмела. Отправила их в стирку, чтобы потом вернуть. Каким бы конченым ни был брат Юры, он дал мне носки и тащил на руках до дома. Но даже такие добрые дела казались мне прелюдией к адскому злодейству. Это ведь Данила Гараев. Он не умеет быть хорошим.