Угаснут солнца, потухнет и луна

Я не уставал поражаться количеству энергии, которое было в Гастоне. После тяжёлого дня, я валился с ног. Благо идти никуда не нужно было, ведь в целях экономии, жили мы прямо в фургоне. Гастон же теребил меня, и заставлял идти помогать в очередной социальный центр, приют для животных, или другое подобное заведение. Его оптимизм плавно переходил на меня, и мы весело обсуждая прошедший день, ещё несколько часов исполняли обязанности волонтёров.

Наши планы постепенно воплощались в жизнь. Мы начали копить не только на открытие полноценного ресторанчика, но и на покупку первого в нашей жизни собственного жилья. Так же мы стали задумываться о найме помощника, который будет обслуживать клиентов, пока я закупаю продукты.

В таком темпе мы прожили год. Наши родители немного разозлились, когда узнали, что мы без их ведома покинули родную страну, но получив по почте фотографии, и приличную сумму денег – остыли. Даже порадовались за нас. Естественно мы планировали перевезти их поближе к себе, но пока мы не открыли ресторан, и не обзавелись жильём, это было сделать очень сложно, да и не было смысла жить большой толпой в фургоне. Поэтому мы с Гастоном ещё больше стали прикладывать сил для достижения цели. Кто прикладывает силы, тот и получает отдачу. Именно такого мнения мы придерживались, и были в шаге от покупки небольшого, но уютного, и чистого кафе. Плюс ко всему, к нему прилагалась не только техника, и мебель, но и однокомнатная квартира на втором этаже. Но для получения всей суммы, нам нужно было продать фургон, и тогда бы даже осталась небольшая сумма на покупку автомобиля, чтобы быть более мобильными. Фургон был выставлен на продажу, а за кафе была внесена небольшая предоплата, чтобы место не ушло в другие руки.

Нам требовалась какая-то неделя, может, две. И вся жизнь могла бы пойти в направлении гастрономии. Но у высших сил были совершенно другие соображения на этот счёт. Широкая известность, которую получило наше заведение, сыграла с нами очень злую шутку. Хотя основная часть вины лежит, безусловно, на мне, и моих проворных руках.

В один прекрасный день, в нескольких десятках метрах от нас остановился автомобиль, и в нём сидела Марта, наша бывшая хозяйка. Он хмурила брови, что-то злобно шипела сквозь зубы. К сожалению, никто из нас не видел её, мы были слишком заняты обслуживанием голодных студентов. Увидь мы её, поняли бы, что она нас не забыла. Мы бы перестраховались, и вывезли фургон, или предприняли бы другие меры предосторожности. Увы, этого не произошло.

Всё случилось через два дня. Ближе к вечеру, когда начало смеркаться, я убежал на рынок за очередной порцией острого перца, и кукурузных лепёшек. Гастон остался в одиночестве. Клиентов было не много, и я даже не думал в тот момент, что что-то может произойти. До рынка было всего пара кварталов, это расстояние я научился преодолевать достаточно быстро, так же как и выбирать продукты. Отсутствовал я не более двадцати минут, но когда вышел из-за угла на небольшую площадь, где стоял наш фургон…. Моё сердце неистово заколотилось, и защемило в груди одновременно. Бросив пакеты я бросился к гигантскому кострищу, которое пылало на месте нашей зарождающейся мечты. О материальных ценностях я думал в последнюю очередь. Вокруг собралась большая толпа, но по большому счёту, никто не предпринимал никаких действий. Я принялся звать своего друга, в ужасе понимая, что в тот момент могу лишиться самого близкого человека, вставшего в один ряд с родителями. Я метался из стороны в сторону, Гастона нигде не было. У меня буквально подкашивались ноги, дыхание перехватило. Я не знал, что делать, и уже собрался броситься в самое пекло, как из-за спины послышался знакомый голос. Я обернулся, и с облегчением выдохнул. Со стороны сквера прихрамывая шёл мой друг. Я бросился к нему. Лицо его было развито, рубаха порвана, но он был жив, и это было главным.

Первая пожарная машина приехала когда уже тушить было нечего. Фургон выгорел до основания. Оборудование, сбережения, наши труды и надежды. Ничего не уцелело. У нас не осталось даже одежды, чтобы переодеться. Руки опускались сами собой.

Как позже рассказал Гастон, стоило мне уйти, как в фургон ворвались трое неизвестных, крепких мужчин, и начали его бить. Потом разлили что-то из пластиковой бутылки, и подожгли. Бросив напоследок «привет от Марты» они принялись убегать. Гастон попытался их догнать, но за это получил лишь ещё одну порцию тумаков.

Страшнее всего было то, что мы даже не застраховали имущество. Мы не видели в этом нужды, ведь мы продавали ресторан на колёсах. Это было грубой ошибкой, стоившей нам несколько лет трудного пути, пройденного от дома. Даже у моего друга, сиявшего в любой ситуации оптимизмом, как будто не осталось положительных чувств в душе. Пока специалисты изучали место происшествия, искали улики, или следы преступников, мы просто сидели на холодном бетонном бордюре, и смотрели на пепелище рухнувших планов. Естественно, мы сообщили о Марте, и «привете» от неё, но судя по тому, как полиция отнеслась к нам, никто особенно не собирался активно искать негодяев. Только один из пожарных, когда все начали разъезжаться подошёл к нам, и предложил остановиться на время у него в доме. Мы с Гастоном вежливо отказались, не желая обременять и без того устающего на работе человека. Тогда он грустно пожелал нам удачи, сунул мне в руку бумажку, и попрощался. Так у на оказалась сумма денег, которой хватило бы примерно на неделю в дешёвом мотеле, и ограниченное количество еды. Щедрый подарок для нечастных парней, потерявших всё в один миг, и за него мы отплатили в будущем с лихвой.

Именно с того момента начинались самые увлекательные, насыщенные, и неоднозначные приключения в нашей жизни. Тот вечер изменил наши судьбы на корню, и принёс в подарок десять лет насыщенной, красочной, и богатой жизни. Лучше бы этого вечера не было.

– Что будем делать, Гастон?

– Не знаю.

– И я не знаю…. На деньги, которые мы успели накопить, мы могли бы построить роскошный дом в родном городе. Родители бы жили не старой лачуге.

– Обязательно топтаться на открытой ране, Седрик? Только хуже делаешь! – Гастон вскочил на ноги, и с осуждением посмотрел на меня.

– Извини. Просто моя голова пухнет от множества мыслей, и мне необходимо хотя бы частично их выпускать на волю.

– У меня точно так же, но я стараюсь не напрягать, и так сложную ситуацию, ещё сильней. Чего и от тебя прошу.

– Я тебя понял.

Мы синхронно грустно вздохнули, и вновь сидели рядом, глядя на осколки нашего будущего.

– Хорошо хоть документы были в сумке, с которой я ходил на рынок!

– Вот, так уже лучше. Начинаешь видеть что-то хорошее.

– Так и правда легче. Не все наши старания потрачены в пустую. Мы всё ещё можем найти работу, и начать всё заново.

– Начать всё с нуля? От таких мыслей меня в дрожь бросает. Но другого пути, наверное, нет.

– Наверное. Стало холодать. Я знаю поблизости очень дешёвую гостиницу. Нам нужно набраться сил. А завтра попробуем отыскать, что-то уцелевшее. Всё равно полицейские сказали не подходить до утра к фургону.

– Идём. – Гастон не мог больше смотреть на пепелище, и не раздумывая согласился с моим предложением.

Со щемящим чувством в груди, мы ещё раз взглянули на наши потраченные впустую труды, и грустно побрели в гостиницу. Нам повезло, если так можно выразиться. Владелец оказался нашим постоянным клиентом, и знал, какое несчастье нас постигло. Он сделал нам максимально возможную скидку, и даже предложил выбрать по паре вещей из его гардероба. Вещи были довольно старые, и явно велики нам, но за неимением лучшего мы согласились. Двое поношенных джинсов, пара кофт, и старый рюкзак. Скромно, но щедро от человека, ничем нам не обязанного.

Мы поужинали горячим супом из чечевицы, смыли с себя запах гари, и попытались немного поспать. Я погрузился в тяжёлый сон, наполненный переживаниями, и страхами. Гастон, судя по всему, не спал вовсе. Когда я проснулся, его койка была всё так же застелена покрывалом.

– Гастон! Гастон, ты тут? – моего друга не было в номере.

Я встал с кровати, осмотрелся. На всякий случай, с замиранием сердца проверил ванну. Страшные сны не прошли даром, и мне почему-то привиделось, что он собрался наложить на себя руки. Я быстро оделся, и выбежал на улицу. Небо было уже светлое, но солнце ещё не появилось. Обойдя кругом здание мотеля, следов Гастона я не обнаружил.

– Не хотелось бы остаться одному в такой ситуации. Не поступай так со мной, Гастон. – Тихо пробурчал я себе под нос, и побрёл в сторону номера.

Как будто кто-то услышал мою просьбу, ведь на встречу мен из переулка выбежал на удивление весёлый Гастон.

– Ты куда пропал? Я уж подумал, бросил меня тут одного! – хотел было возмутиться я, но он пропустил замечание мимо ушей.

– Седрик! Я всё придумал, я нашёл! Наши проблемы решаться. Есть решение! – сумбурно начал запыхавшийся Гастон свой рассказ.