Угаснут солнца, потухнет и луна

– Кого нашёл? Где? Что ты несёшь?

– У-ф-ф-ф! Погоди, дух переведу, и всё расскажу.

– С нетерпение жду!

Пара минут ушла на то, чтобы мой товарищ отдышался, и смог построить ясно сформулированную фразу.

– Мне не спалось, и я решил немного пройтись по ночному городу. Понятно, не лучшая идея в таком районе, но мне было всё равно. Так вот, шёл я себе, шёл. Никого не трогал. Как вдруг налетел порыв ветра, и сорвавшаяся со стены афиша, прилетела мне, прям в лицо. Нет, ну ты понимаешь? Ветер бросил мне в лицо объявление! Не судьба ли?

– Даже не знаю. Что за объявление? Предлагают работу? Я буду только рад.

– Лучше! Гляди! – Гастон ткнул мне в лицо большим небольшим, но красочным объявлением.

– Не суй в глаза, я же ничего не вижу! Что там? Хм, так. Понятно. Ты пошутить решил?

– Ну почему же пошутить? Мне кажется это реальный шанс! – даже немного обиделся Гастон.

– То есть, ты считаешь, что нас возьмут сниматься в кино? Смеёшься? Там кроме нас тысячи кандидатов. К тому же у большинства есть соответствующее образование, или опыт. Мне кажется, что нам стоит заняться поиском реальной работы, и не забивать голову всякой ерундой.

– Какой же ты зануда! Почему не попробовать?

– Потому, что у нас денег осталось шиш да ни шиша. Вот почему. И пока мы будем заниматься глупостями, они вообще кончатся, и нам придётся побираться на свалке.

– Фу, Седрик, какой же ты неприятный сейчас. Не видишь реального шанса! Я, между прочим, отличный лицедей!

– Вот и корчи рожи сколько влезет. Я буду искать работу, за которую сразу получу деньги. И подожду, когда ты прибежишь оголодавший, и замёрзший.

– Седрик, пожалуйста! Не бросай меня одного. Дай мне один шанс. Если не получиться, я больше не буду тебя тревожить подобными вопросами. Найдём работу, и вернёмся к прежней жизни.

– Гастон…. Ладно! Ты выиграл. Только потому, что это ты. Я буду рядом с тобой, хотя мне это совсем не по душе.

В тот же день мы отправились по указанному в объявлении адресу. Как я и предполагал, претендентов было просто несметное количество. Очередь тянулась от входа и до следующего перекрёстка. А это было по меньшей мере двести, или триста метров. Потеря целого дня в очереди была неизбежна. Я взял себе большой бумажный стакан кофе, которое, к счастью, было бесплатным. Для участников кастинга, конечно, но мен это мало заботило. Мне предстоял очень продолжительный день.

Гастон заполнил анкету, и получил порядковый номер с таким видом, словно его уже утвердили на роль. Я тактично промолчал, и уселся в сторонке. Меня в тот момент гораздо больше заботили более земные мысли. Как быть дальше? Куда иди работать? Как сказать семье о потере фургона? Мой друг же был погружён целиком и полностью кастингу. Он даже успел завести новых знакомых, стоя в очереди, и весело что-то обсуждал. Я глядя на всё это лишь отфыркивался. В какой-то момент мне стало так скучно, и тоскливо, что я погрузился в лёгкую дрёму на обочине дороги. Благо, что многие кандидаты давали отдых ногам именно таким образом. На меня не обращали ровным счётом никакого внимания. Сон пошёл явно на пользу. Нет, меньше мыслей в голове не стало, зато время пролетело. Очередь уже почти дошла до Гастона, и двигалась чуть быстрей, чем я предполагал.

– Я следующий! Скрести за меня пальцы! – когда время уже далеко перевалило за полдень, настал момент истины для Гастона. Он сильно нервничал, так, что у него тряслись пальцы на руках.

– Успокойся, Гастон! Не на экзамен ведь идёшь. Всё будет хорошо! – я постарался приободрить своего друга, хотя на самом деле не слишком верил в его успех.

Гастон, услышав свой номер, проскользнул в открытую дверь. Мне оставалось только сидеть, и ждать. Но тут кофе, выпитое в больших количествах, попросилось наружу. Я огляделся по сторонам. Ничего похожего на туалет в поле зрения не наблюдалось. Народу было вокруг много, переулком воспользоваться не было возможности. Тогда я подошёл к охраннику:

– Добрый день. Подскажите, как я могу попасть в туалет?

– Эх, паренёк. Туалет есть в здании, но я не могу тебя пустить. У тебя даже номерка нет.

– Друг, мне очень нужно. Оглянись, мне и податься некуда больше. Я бы с радостью обошёл это место стороной.

– Мне может крупно влететь от начальства, если тебя кто-то увидит.

– Не увидят. Я мигом, туда, и обратно!

– Уговорил. Только бегом. Прямо коридору, затем налево. Там будут две двери. В табличках, надеюсь, не запутаешься.

– Спасибо, друг! – я помчался по коридору, но осуществить задуманное не успел.

– Эй, парень! А ну-ка постой! – такого поворота не ожидал ни я, ни охранник. Из двери, ведущей в зал прослушивания, вышел солидный мужчина. Он был одет в дорогой костюм. Золотые часы, перстень. Даже очки были, по всей видимости, золотые. Я сразу смекнул, что это крупная шишка, и именно он организовал весь этот кастинг.

– Простите, мистер Адамс. Я его сейчас выведу! Говорил я тебе, влетит мне! – заключительную часть фразы испуганный охранник прошептал мне на ухо. Он схватил меня под руку, и потащил к выходу.

– Не так быстро. Подведи его поближе.

– Извините, что помешал вашему процессу. Я немедленно удалюсь.

– Нет-нет-нет. Погоди. Как тебя зовут? Впрочем, не важно. Какой тебя номер?

– Номер? Какой номер? Ах, вы про это. Вы не так поняли, я не на кастинг пришёл. Я друга сопровождаю. Я не собирался участвовать.

– Не собирался? Хм, странно, почему?

– Как почему? Потому, что мне это не интересно. Наверное, я не создан для кино.

– Не создан, говоришь? Ну-ка идём со мной, и проверим, кто из нас окажется прав. По-моему, ты очень умело показываешь эмоции. Я уже успел разглядеть удивление, смущение, страх…. Идём. Смелее, никто тебя ни к чему не принуждает. Удели мне пять минут. Ты ведь ничего не потеряешь? Я дам тебе сотню, при любом твоём решении.

– Что? Деньги? Это другой разговор. Если бы я знал, что за это платят, я бы давно получил номерок. Идёмте.

– Славно. Я увидел ещё не менее трёх эмоций от тебя. Да ты полон секретов мистер…. Как тебя зовут?

– Седрик Себастьян Санчес. А вас? – я испытывал странное волнение рядом с этим человеком. Настолько необычное, что зачем-то приплёл к своему имени «Себастьян». Так я хотел в детстве, чтобы меня звали. Я мечтал, чтобы имя звучало более представительно. Так же я довольно нагло спросил имя собеседника.

– И имя звучное, продаваемое. Отлично. Меня зовут Чарльз Кристофер Адамс.

Я не совсем понял что значит «продаваемое», но последовал жесту мистера Адамса, и вошёл в душный зал. Всё выглядело совсем не так, как я себе представлял. Я всегда думал, что на пробы одевают костюмы, и играют небольшие сценки перед большой аудиторией, и если ты всем понравился, то проходишь. Я глубоко заблуждался. Оказалось всё намного проще, и скучнее. Стояли несколько столов в ряд, за ними сидели задумчивые люди. Человек пять шесть, не больше. Стояла камера, которая светила на небольшой пятачок перед столами. На это месте стоял человек, и делал то, что ему велят. Показывал радость, печаль, рассказывал стихи. Выглядело это очень странно. Жюри, если так можно сказать, после каждого действия потенциального актёра что-то отмечало в листах бумаги, лежащих перед ними, и совещалось в полголоса. Когда мы вошли, все обратили взор на нас. А жаль, если бы они продолжили смотреть на Гастона, то смогли бы лицезреть весьма убедительную игру. Удивление, ухмылка, и даже радость повисли на лице моего друга. Но не было обиды, разочарования, или прочих негативных эмоций. Гастон был рад, что я каким-то чудным образом попал в этот зал.