Угол атаки (Солдаты удачи - 7)

– А если серьезно?

– Нет, конечно. Мы провели бы эту операцию, задокументировали и дали знать Штатам, что такой материал у нас есть. И если они не прекратят это безобразие, мы передадим его в мировые СМИ. Разразится грандиозный скандал. Администрация Клинтона не сможет рассчитывать на кредиты Международного валютного фонда. И Америке придет полный абзац.

– Почему они не сделали так же?
– спросил Нифонтов, не отреагировав на шутку, которая самому Голубкову казалась очень смешной.

– Это интересный вопрос. И совсем не дурацкий. У меня самого он время от времени возникает.

– Второй момент, - продолжал Нифонтов.
– Сколько истребителей Россия может выпускать на продажу? Два-три десятка в год? Может это составить хоть сколько-нибудь серьезную конкуренцию американскому ВПК?

– Их могут беспокоить военные успехи талибов, - заметил Голубков. Коллинз об этом прямо сказал.

Нифонтов отмахнулся:

– Для этого не нужно перехватывать наши самолеты и устраивать международный скандал. Достаточно передать Шах-Масуду десяток комплексов "Пэтриот". Что они, кстати, и сделали. Получается, что цель у ЦРУ другая. Какая?

– Продолжай.

– Третий момент. Контракт на девятьсот шестьдесят миллионов долларов. Мы об этом уже говорили. Где "Госвооружение" или этот "Феникс" возьмут столько новых "мигов" и "су"? Их просто не существует в природе. Они есть в ВВС, но кто же позволит выставить их на продажу?

– Есть еще один интересный вопрос, - подсказал Голубков.
– Дубов. Он же генеральный директор "Феникса" Ермаков. Мы вычислили его по данным Шереметьева-2. Такие же данные есть в компьютерах аэропорта Кеннеди. Фоторобот у ЦРУ был. Почему они сами его не вычислили?

– Не вопрос. Наверняка вычислили. Но нам не сообщили. Хотели, чтобы мы вышли на него сами. Вывели нас на него. Простенько, по-школьному. Это не унижает твое профессиональное достоинство?

– Не обольщайся, - предупредил Голубков.
– Они не считают нас дураками.

– Но и слишком умными не считают. Я скажу, почему так думаю. Никакого другого объяснения у меня нет. Они хотят сделать нашими руками то, чего не могут сделать сами. При всех их возможностях.

– Что?

– Вот именно - что? Об этом я все время и говорю. Что?

– Да, это и есть главный вопрос, - согласился Голубков.
– По-моему, ответ на него - в фигуре Ермакова. На нем сходится все. Контракт с аль-Джаббаром. Шесть миллионов долларов. Покушение. "Мрия". Все это не может быть случайностью. Таких случайностей не бывает.

– Его контакт с профессором Ефимовым, - напомнил Нифонтов.
– Ермаков уговаривал Ефимова вернуться в Россию.

– И это тоже. "Феникс" не занимается исследовательскими работами. Их дело - продавать самолеты. Зачем ему нужен был Ефимов?

– Стоит и об этом подумать, - признал Нифонтов.
– Но меня сейчас больше интересует другое. Чем для Америки опасна Россия?

– Это действительно дурацкий вопрос, - ответил Голубков.
– Ничем.

– Не скажи, Константин Дмитриевич. Ядерные материалы, ракетные технологии. Если они начнут расползаться по. миру, мало не покажется. Они и сейчас просачиваются. А если к власти придут коммунисты, хлынут. Так что я склонен поверить Коллинзу. Не в интересах Штатов дестабилизировать обстановку в России.

– И что из этого следует? Для нашего конкретного дела?

– А черт его знает!
– в сердцах бросил Нифонтов. Он еще немного посидел и поднялся.
– Ладно, трудись. Да. Не сказал тебе, о чем шла речь там, - кивнул он вверх.
– Снова всплыл вопрос о существовании управления.

– Не впервой, - равнодушно отозвался Голубков.
– Он всегда всплывает, когда мы влезаем не в свои дела. А как иначе? Управление для того и создано.

– Куратор известил меня, что в рамках программы сокращения государственных расходов наш бюджет урезан до прожиточного минимума. А валютная строка сведена к нулю.

– Даже так?
– нахмурился Голубков.

– Вот именно. Куратор дал понять, что сейчас все зависит от нас. От того, как мы справимся с этим делом.

– Намекнул, чтобы пошевеливались? Нифонтов покачал головой:

– Наоборот. Намекнул, чтобы не пошевеливались.

– А почему не приказал?

– Не въезжаешь, Константин Дмитриевич. Здесь свои тонкости. От имени президента он мог приказать нам заняться этим делом. Отменить приказ без ведома президента - совсем другое дело. Тут в два счета можно шею сломать. Вот так-то, господин полковник. Стрельну у тебя еще сигаретку?

– Да на здоровье.

Нифонтов взял сигарету, понюхал ее и пошел к выходу. С порога оглянулся.

– Знаешь, что самое приятное в борьбе с дурными привычками? Поражения!

Взорвали "Мрию". Вот это новость. Всем новостям новость. Что же там произошло? И что происходит?

Голубков связался с дежурным оператором информационного центра. Тот доложил: вызов повторяю, группа Пастухова не отвечает.

– Продолжай вызывать, - приказал Голубков и выключил селектор.

В кабинет заглянул помощник:

– Капитан Евдокимов. Звонит по городскому. Голубков взял трубку:

– Слушаю.

– Константин Дмитриевич, я из Жуковского. Вы не могли бы сюда приехать? Прямо сейчас.

– В чем дело?
– встревожился Голубков.
– Что-то с Крыловым?

– Нет. Ничего такого, о чем вы подумали.

– Не говори загадками!

– Я звоню из проходной НПО. По автомату.

– Еду.

Голубков сбежал по широкой мраморной лестнице, на ходу натягивая плащ. Серая служебная "Волга" полковника уже ждала у парадного. В дверях он едва не столкнулся с лейтенантом Авдеевым. С плаща оперативника текло.

– Разрешите доложить?
– спросил он, отряхиваясь.
– Дождь, черт бы его. Весна называется. Ждешь ее, как любимую девушку, а вваливается сосед-алкаш.

– Об этом ты и хотел доложить?

– Извините. Это у меня от путешествия по коммуналкам. Нашел я локаторщика. Фалин его фамилия. Николай Фалин. Тридцать два года, не судим, холост. Участковым в целом характеризуется положительно, хотя в последнее время употреблял и пел громким противным голосом под караоке. Соседи выражали неудовольствие. Пришлось побегать. Из коммуналки на Плющихе он выехал, а нового адреса в справочном еще нет. Полгода назад купил однокомнатную квартиру в Строгине, перевез мать и сразу исчез.