Угол атаки (Солдаты удачи - 7)

– Это не коммерция, - перебил гостя полковник Голубков.
– Это заговор. Экс нахмурился:

– Вот как? Заговор? Против кого?

– Торговлю истребителями в таких масштабах скрыть невозможно. Ее и не будут скрывать. Это заговор против России. Демократическая Россия перестанет существовать. Это и есть третий вывод.

– Эк куда вы хватили!
– хохотнул гость.
– Заговор! Кто же организовал этот заговор?

– Разрешите мне не отвечать на этот вопрос. У меня есть уверенность, но доказательств нет.

– Отчего же?
– запротестовал Экс.
– Разговор у нас неофициальный. Да и я лицо неофициальное. Сделайте милость, полковник, поделитесь своими соображениями. Кто же, по-вашему, стоит во главе заговора? Генерал-лейтенант Ермаков?

– Нет.

– Генерал армии Г.?

– Нет.

– Кто?

– Вы.

Экс растерянно оглянулся на Нифонтова. Тот свободно сидел в кресле, нога на ногу, сцепив на колене руки, только что пальцами не крутил. На лице - вежливый интерес к происходящему. И никакого желания вмешаться, поставить на место своего зарвавшегося подчиненного. Гость перевел тяжелый взгляд на полковника.

– Вы не хотите взять свои слова назад?

– Нет.

И вновь начальник управления никак не прореагировал.

Гость поднялся из кресла и подошел к письменному столу.

Из десятка телефонных аппаратов наметанным взглядом отыскал "вертушку". Взял трубку. Но, помедлив, положил ее на рычаг.

– А теперь послушайте меня, господа. То, что я тут услышал, - это сказки Шахерезады. У вас нет доказательств и никогда не будет. А то, что скажу я, это не сказки Шахерезады. У меня были подозрения, что все, что произошло в Потапове, организовали вы. Сейчас я в этом уверен. Что же произошло? Если оставить в стороне вашу фантастику про заговоры, произошло следующее. Вы не просто превысили полномочия. Диверсии на железнодорожной ветке, взрыв ЛЭП и взрыв "Мрии" - преступления. Только так это будет расценено президентом. Остается получить доказательства, что эти террористические акты были совершены по вашему приказу. И они будут получены. Пять диверсантов захвачены службой безопасности. Это для вас новость, не так ли? Сейчас они дают показания. Пока неохотно, но существует много способов развязывать языки. И вы, профессионалы, все эти способы знаете лучше меня.

Он оглядел хмурые лица контрразведчиков и заключил:

– Я даю вам последний шанс. Мы еще можем договориться. Скажу откровенно, я хотел бы видеть вас союзниками. Другого выхода для вас нет. Итак, генерал?

Нифонтов с сомнением покачал головой:

– Экипаж "Руслана". Экипаж "Антея". Офицеры сопровождения. Семьдесят погибших в Иркутске. Не говоря об афганцах, которые уже крошат друг друга с помощью российских штурмовиков. А в перспективе? Тысячи трупов? Десятки и сотни тысяч? Во всех горячих точках мира. А их, как справедливо заметил мой коллега и друг полковник Голубков, хватает. И с нашей помощью будет становиться все больше. Вам не кажется, что это слишком дорогая плата за повышение благосостояния россиян? Даже если эти миллиарды долларов дойдут до них, в чем у меня есть очень большие сомнения.

– Кончайте демагогию!
– прикрикнул Экс.
– Я задал конкретный вопрос. И жду конкретный ответ.

– Это и есть ответ. Я не хочу попасть в ад за чужие грехи. У меня и своих хватает.
– Нифонтов обернулся к полковнику Голубкову.
– У тебя есть что сказать, Константин Дмитриевич?

– Есть. Но я воздержусь.

– Говорите, полковник, не стесняйтесь, - подбодрил Экс.
– А то будете потом жалеть, что не сказали.

– Да? Тогда скажу, - кивнул Голубков. Впервые за весь разговор он посмотрел в лицо гостю. В его взгляде была глубокая усталость и холодное безразличие. Так в 96-м смотрели на Экса солдаты и офицеры поредевших полков, выведенных из Чечни.

Полковник помолчал и негромко произнес:

– Пошел на...!

Экс взял трубку "вертушки" и набрал номер.

– Мы были правы, это они, - сказал он, услышав голос Г.
– Свяжись с Потаповом. Ты знаешь, что приказать.

Он положил трубку и направился к выходу.

Нифонтов вызвал помощника:

– Проводите нашего гостя.

Тот предупредительно открыл дверь:

– Прошу вас.

Экс выплыл из кабинета, не оглянувшись на контрразведчиков. Они для него не существовали. Они сами решили свою судьбу.

В холле, надевая плащ, поданный порученцем, он увидел в зеркале свое тяжелое холеное лицо.

Лицо бывшего.

Генерал-лейтенант Нифонтов постоял к окна, глядя, как из ворот управления выезжает черный лимузин гостя, и повернулся к полковнику:

– Что с тобой, Константин Дмитриевич? Голубков не ответил.

Нифонтов прянее из комнаты отдыха чистый фужер, привычно разверстал коньяк, кивнул:

– Давай-ка по соточке. Как говорят американцы: "Help yourself". Помоги себе сам. Выпил, прислушался к себе.

– С чего он взял, что коньяк говенный? Коньяк как коньяк.
– Поставил фужер на стол, внимательно посмотрел на сумрачное лицо Голубкова.
– Знаешь, Константин Дмитриевич, о чем я подумал? Если тебе доведется писать мемуары, в них будет сильная глава. Она будет называться: "Как я послал на... Президента России".

– Он не будет президентом, - буркнул Голубков.

– Вот как? Почему?

– Я буду голосовать против.

– Ребят действительно взяли?

– Боюсь, что да. Сейчас проверим. Пошли.

Они спустились в информационный центр.

Голубков приказал оператору:

– Передавай: "Центр - Пастухову. За успешное выполнение задания представлены к очередным воинским званиям: Пастухов - майор, Перегудов майор, Злотников и Хохлов - капитан, Мухин - старший лейтенант".

Сигнал ушел на спутник. Оттуда, отразившись от серебряной паутинки антенны, плывущей в космической бездне, в божьих имениях, вернулся на землю, в дикую забайкальскую степь, пробившись сквозь эфир, забитый многоголосьем жизни.

"Крошка моя, я по тебе скучаю..."

Через двадцать минут поступил ответ:

"Пастухов - Центру. Служим России".

Генерал-лейтенант Нифонтов и полковник Голубков переглянулись.

Сомнений не оставалось.

Это означало: "Работаю под контролем".

Или другое: ответил не Пастухов.

Глава XI

Подполковник Тимашук готовился к допросу захваченных диверсантов, когда подала сигнал вызова радиостанция "Селена-5". Он взглянул на дисплей шифровального прибора "Азимут", готовый увидеть ставший привычным текст: "Центр - Пастухову. Доложите обстановку". Сначала он поступал каждый час, потом каждые полчаса. Но вместо этого вдруг появилось:

"Центр - Пастухову. За успешное выполнение задания представлены к очередным воинским званиям: Пастухов - майор, Перегудов - майор, Злотников и Хохлов - капитан, Мухин - старший лейтенант".

Тимашук замер. Это была удача. Просвет в полосе черной невезухи, которая преследовала его с первых часов появления в Потапове.

Нужно было ответить. Как можно быстрей.

Что?

Целую вечность - восемнадцать минут - просидел подполковник Тимашук, напряженно всматриваясь в дисплей.