УГРО: операция ’Волкодав’

— Давай-давай, пошевеливайся, — конвоир подтолкнул его в спину. — Раньше надо было думать.

В камере было темно. На улице ночь, света нет. Только в небольшое оконце пробивались слабые лучи уличного фонаря. Он стоял рядом с райотделом, освещал подходы к зданию.

Сейчас кроме него, здесь сидели еще двое. Один маленький суетливый стручок. Большеголовый, со слегка выпученными глазами.

Второй пожилой, степенный, в пиджачке и брючках. Непонятно, за что сюда загремел.

— Здорово, люди, — сказал Иоган, оглядев задержанных. — Чего сидите, носы повесили? Веселее надо.

— А ты что же, в увеселительное заведение попал? — тут же спросил маленький. — Это ментовка, вообще-то. Если не забыл. Тут людей прессуют.

Джураев подошел к нему ближе. Войдя в камеру, он перестал сутулиться. Выпрямился. Глядел кречетом.

— Я Иоган, — сказал он. — А ты кто?

Маленький подобрался. Есть вероятность, что бросится в драку. Но маленькая. Глазенапы выпуклые слишком суетливо туда-сюда бегают. Как будто на краже из школьной столовой попался.

— Я Федя Маленькой, — проблеял он. — За что тебя взяли, Иоган?

— За что взяли, за то и положили, — Иоган не собирался открываться перед первым встречным в камере. Обратился к второму: — А ты кто по жизни?

Степенный ответил не сразу. Помолчал, подумал. Будто вспоминал, кто он такой. Наконец, ответил:

— Я Кураж. Менты мне каталу шьют. Будто я ксиву рисовал.

Если это так, типаж интересный. Мошенник, умеющий подделывать документы, это ценный экземпляр. Имеет выходы на уважаемых людей.

— Лады, — Иоган огляделся. — А на меня мокруху повесили. Но ничего, отобьемся.

Он отошел передохнуть. Подумать. Дела плохи.

У Парнова нашли товар, надо же было так подставиться. Тупица долбаный. Ему же сказано было, ничего дома не держать. Нет, притащил. Теперь менты с него не слезут с живого.

Еще и Алевтину наверняка расколют, в конце концов. Девка она есть девка. Сдаст с потрохами.

— Слышь, Иоган, а ты цыган, что ли? — это все Федя никак не успокоится. — У меня кореш один, цыган. Его Бахтал звали.

Сначала Джураев разозлился, но услышав имя, успокоился.

— Бахтало, наверное? — спросил он. — У меня родич такой есть. Здесь живет, в Горьком. А ты давно с ним скорешился?

— Давно, — пробормотал Федя. — Хороший мужик. Я его сейчас уже плохо помню. Мы с ним в Подмосковье в колхозе работали. «ВЦИК» назывался. Еще до войны.

Было такое дело. Бахтало и в самом деле работал в каком-то колхозе. Потом ушел оттуда. Вот бы узнать у него, был ли такой Федя Маленькой у него корешах? Или это подстава ментовская?

— Слышь, а ты за что здесь маринуешься? — спросил Иоган.

— Мне гоп-стоп шьют, — охотно отозвался Федя. — Да только руки коротки повесить. Завтра выйду, ничего у них нет на меня.

— Слышь, а маляву на словах передать можешь? — спросил Иоган. — Одному человечку. Пусть он подсуетится.

— Э-э, друг, я под такие дела не подписываюсь, — Федя покачал головой. — Я и сам еле вылез, в другие задряги не хочу лезть.

— Да он тебе лавэ отслюнявит, не бзди, — Иоган подошел к Феде. — Просто скажи ему, что Парнов завалился с товаром. И все. Пусть подсуетится.

— А что у вас за тема? — Федя насторожился. — Ну-ка, расскажи побольше.

Не хотел Иоган особо болтать, но выбора нет. Время дорого. Надо его скорее отсюда вытаскивать. Если те, кого он прикрывает, хотят, чтобы он молчал.

— На нас вешают мокруху священника, — сказал Иоган. — Хотя не при делах мы. Мой кореш чего-то заныкал.

— Это про отца Алексея, что ли? — спросил Кураж, хотя казалось, что он спал. — Да, весь город болтает про это. Хорошо, что до иерарха не добрались.

— Какого иерарха? — спросил Иоган.

— Да я слышал, что в окрестностях города, в Подмосковье как раз богатый иерарх прибыл. Ему власти разрешили наконец церковь построить. Так он с собой башли привез, немеряно. И охрана, говорят, совсем маленькая. Почти нет. Ему сказали, чтобы не брал, так нет, уперся. Хотя теперь, наверное, свалит обратно.

— А, ну и хер с ним, — сказал Иоган. — Слышь, Федя, я тебя по-человечески прошу.

Вскоре, после недолгих уговоров Федя дал себя уговорить. Но его услуги не понадобились. Утром конвоир вызвал его к Юшкову и тот объявил, что Джураев пока что свободен.

Парнов так и не раскололся, судя по всему. Поэтому ничего у них нет против Иогана, у псов этих.

— Но чтобы из города никуда, — предупредил Юшков. — Ты мне скоро опять на допрос понадобишься.

Джураев вышел из райотдела и глубоко вздохнул. Все отлично. Теперь у них появилась новая цель для грабежа.

Глава 12. Расправа

Мы быстро отправились вслед за мальчишкой. Он указывал дорогу. Подошли как раз вовремя.

Ворота склада раскрыты нараспашку. Около калитки неподвижное тело сторожа. Внутри стоит грузовик. Из склада к машине суетливо бегают люди, как муравьи. Около грузовика тоже лежит чье-то тело. Неужели тоже сторож?

Ну да, фуражиры. Тащат награбленное в муравейник.

— Сколько их? — пробормотал Кузнецов, вглядываясь в бегающих людей. — Минимум, пятеро. Так, рассредоточиться, приготовиться к стрельбе.

Мы обошли забор. Встали с обеих сторон ворот с пистолетами наготове.

С моего места отчетливо виднелся вход в склад. Там внутри мельтешили человеческие фигурки.

— Стоять, милиция! — крикнул Кузнецов. — Стрелять буду!

С точки зрения соблюдения законов это он молодец. Соблюдает все предписания и инструкции.

А вот тактически зря. Надо было стрелять на поражение. Видно же, что эти парни просто так не сдадутся.

Так и случилось. Хорошо, что я на всякий случай спрятался за забором.

Со стороны склада загремели выстрелы. Пули ударили в забор, отрикошетили внутрь территории склада. Я сидел, выдыхал, старался сохранить равномерное дыхание. Для прицельной стрельбы не помешает.

Потом переместился в сторону. Я слышал, как стрелки из склада метили по мне. Пули цокали по забору с внутренней стороны. Значит, они заметили меня, пытались подстрелить.