УГРО: операция ’Волкодав’

Я огляделся по сторонам. Никто на нас не смотрит. Официанты разбежались по залу. У отверстия в стене никого нет. Мы почти наедине и рядом друг с другом. Разделены только стойкой.

Тогда я схватил его за руку и сжал ему кисть. От злости я не совсем контролировал себя. Послышался хруст и наконец-то бармен выказал хоть какие-то эмоции.

Лицо его исказилось. Он тихонько охнул и собирался взвыть от боли, но я ему сказал:

— Если вякнешь слишком громко, я тебе руку сломаю. И не одну.

Он подавил стон и замолчал.

— Ну, я повторяю свой вопрос, — напомнил я. — Ты видел моего родича?

Бармен кивнул.

— Видел, конечно. Такой же бугай, как ты. Он Эдику чуть руку не оторвал.

О, это другое дело. Я напал на горячий след.

— Что за Эдик? — спросил я. — Говори быстрее, падла.

— Это официант, — захрипел бармен. — Вон он бегает. Руку отпусти, щас сломаешь.

— Зови его, — приказал я и чуть ослабил хватку.

— Эдик, дуй сюда, быстро! — заорал бармен. — Кому сказал!

Я отвернулся, чтобы официант не принял меня за деда раньше времени и не убежал. Официант подошел и спросил:

— Что стряслось? Что ты разорался, как резаный?

Я отпустил бармена и схватил официанта. Судя по тем людям, что я здесь встретил, они понимали только язык силы.

Эдик узнал меня или принял за деда, и тут же попытался вырваться. Но я крепко держал его. Потом схватил одну руку и придавил о барную стойку. Опять чуток не рассчитал силы и услышал хруст костей.

— Опять, та же самая рука! — простонал злополучный Эдик. — Вы издеваетесь?

— Куда ушел мой родственник? Кого он искал? — спросил я. — Отвечай быстро, или я тебе обе руки сломаю.

Эдик ответил сквозь зубы:

— Я не знаю. Но он спрашивал про Матроса. Был у нас один такой, кажется, с Дубом корешился. Вот я его к Дубу и отправил. В «Дубовую рощу».

— Какой такой Дуб? Какая «Дубовая роща»? — спросил я и тут услышал рядом сильное кхеканье.

Оглянулся, а скотина бармен, оказывается, замахнулся на меня дубинкой. Я едва успел увернуться. Эдика пришлось отпустить. Официант согнулся на месте, пытаясь не закричать от боли.

Бармен промахнулся и снова попытался достать меня дубинкой через стойку. Вот урод. Я изловчился, опять пропустил дубинку мимо себя. Потом схватил ее, вырвал из руки бармена, а его самого приложил мордой об деревянную поверхность стойки.

Бармен потерял сознание и упал назад. За свою гребаную стойку.

— Вот и лежи там, отдыхай, — пробормотал я и обернулся к залу.

Ого. Огогошеньки. Оказывается, посетители кабака прекратили веселиться и смотрели на нашу потасовку. А еще передо мной стояли охранники.

Целая толпа. Человек семь. В руках тоже дубинки. У некоторых и кастеты на пальцах.

Я повертел дубинку в руках, поглядел на охранников, готовых разорвать меня на части и сказал:

— Обслуживание у вас не на высоте. Где тут жалобная книга?

* * *

Напасть на кассиршу решили во дворе завода.

Из-за того, что место уединенное, скрыто от посторонних глаз с улицы.

Это раз.

Кассирша не убежит куда-нибудь по улице и потом ее не придется искать по всему городу.

Это два.

Ну, и еще потому, что Фомич устроился на завод работать, а еще о приезде кассирши должен сообщить Тимон, то есть Тимофей, один из сообщников. Из тех, что уже работали на заводе.

Это три.

В общем, поэтому члены банды ждали приезда машины с деньгами рядом с заводом.

Ну как, ждали. Фомич находился во внутреннем дворе, куда должны приехать инкассаторы. Тимон тоже там.

Борзой, Коготь и Индус толклись рядом с воротами. Изображали рабочих. Курили самокрутки, пряча лица под низко надвинутыми кепками.

Казбек, Ваня-Портной и Ангел стояли дальше по улице. На подхвате. Готовы подскочить сзади и устроить побоище, если понадобится.

Чиж и того дальше, за рулем машины. Древней жестянки довоенного производства, под которой он лежал пару дней, менял запчасти. Вроде привел в чувство, теперь драндулет резво бегал по улицам. Чиж уверял, что в решающий момент машина не подведет.

— Смотри, головой отвечаешь, — сказал ему Борзой. — Ты меня знаешь. Если не заведется, я тебя там же замочу.

Топор остался дома. Выздоравливал. Хотя и хорохорился, говорил, что пойдет на дело вместе со всеми. Но Борзой его оставил.

Время послеобеденное, расслабленное. Погода выдалась хорошая, подходящая. С утра лил дождь. Слякоть, грязь. Потом дождь прекратился, крыши домов окутал туман. Пасмурно, хмуро, мрачно. В самый раз для гоп-стопа.

Народу на улице мало. Пару раз проехали машины, фургоны. Телега с лошадью и извозчиком. А больше никого. Все предпочитали дома лежать или на работе сидеть. На улицу лишний раз не высовывались.

Только такие придурки, как мы, сидим здесь и ждем кассу, подумал Борзой. Зябко и голодно. Сейчас бы тяпнуть водки и залечь спать, обнимая ладную барышню.

Но ничего.

Если все пройдет, как надо, можно будет и отдохнуть. Капусты срубить, потом залечь на дно. Желательно с какой-нибудь красоточкой, чтобы скрасила отдых.

— Едут, — негромко сказал Коготь.

Он стоял вполоборота к дороге. Голову наклонил, за козырьком кепки не видно глаз. Но гляди-ка, сразу заметил.

Борзой посмотрел вбок. Точно. Из-за поворота вынырнул фургон. Подпрыгивая на ухабах, подъехал ближе. Остановился возле ворот. Ждал, пока откроют створки.

Внутри в кабине сидели двое охранников. Один равнодушно смазал взглядом по Борзому. Кассирша, полная тетка лет сорока, находилась где-то внутри. Грабители ее уже видели, когда готовились к налету.

Сторож открыл ворота, фургон въехал внутрь заводской территории. Теперь ему надо проехать еще сотню метров, до входа в здание администрации.

Из ворот вышел Тимон, кивнул им. Да, точно, это и есть касса.

Ну все, время.

Борзой нащупал пистолет в кармане, пошел к воротам. Коготь и Индус за ним.