Ухо к земле. Миссия в Венецию. Удар новичка
Шрифт:
Мне вдруг страшно захотелось ощутить, как под моими пальцами хрустят позвонки ее тонкой белой шейки.
Через день или два Ева покинет Клифсайд. Если она ускользнет сейчас от меня, я рискую никогда не найти ее снова. Я должен предпринять определенные действия, чтобы не дать ей уехать после того, как мне раскрылась ее двойная игра со мной.
Я прямо-таки обязан знать каждый шаг этой коварной женщины. Я вспомнил о знакомстве с владельцем сыскного бюро, который выполнял для банка конфиденциальную работу. Он вполне может взяться и за мое поручение. Я возвратился в Литл-Иден и зашел в
Лет пятидесяти, маленького роста, с пушистыми усами, с огромным лбом, детектив чем-то походил на гнома.
Похоже, ему было приятно меня видеть.
– У меня имеется работа по вашему профилю, – приступил я сразу к цели своего визита, устраиваясь в предложенное кресло. – Мне нужно проследить за передвижениями одной женщины. Неважно, сколько человек вы направите для выполнения этого дела. Но она должна быть под контролем днем и ночью, ясно? Вы сможете справиться с этим?
– Нет проблем, мистер Винтерс! – Темно-коричневые глазки-буравчики Моргана уставились на меня. – Кто эта леди?
– Ее имя Ева Долан. В настоящий момент она находится в моем доме в Клифсайде, но я предполагаю, что в ближайшие двадцать четыре часа она захочет покинуть его. За исключением прислуги, эта дама – единственная женщина в этом доме. Брюнетка, носит очки, и выглядит достаточно неприметной. Ваши люди должны знать каждый ее шаг.
Кивнув, Морган что-то нацарапал на листке бумаги.
– Вы желаете, чтобы мы немедленно занялись этим?
– Да. Если вы упустите ее, мистер Морган, вы потеряете меня как клиента. За работу я плачу тысячу долларов. О'кей?
– Можете рассчитывать на меня, мистер Винтерс. Вы останетесь довольны работой моих ребят.
– И позаботьтесь о том, чтобы женщина не заметила слежки. Это очень важно.
Уверенный, что теперь Ева никуда от меня и без меня не убежит, я вернулся в Клифсайд.
Харгис встретил меня в холле. Он явно хотел что-то сказать, но не знал, видно, как сохранить при этом всегдашнее свое достоинство. Я же не собирался предоставлять ему шанс удалиться с гордой миной.
– Сейчас я занят, – обронил я на ходу. – Не могу вам уделить достаточно времени. Но вы можете увольняться, и чем раньше, тем лучше.
– Я намереваюсь оставить этот дом сегодня же вечером, – сухо объявил слуга.
Я улыбнулся.
– Прекрасно. Кто еще уходит вместе с вами?
– Все, – коротко ответил он и повернулся, чтобы уйти.
Но я и не думал оставлять за этим старым гордецом последнее слово. Ярость, копившаяся во мне с утра, выплеснулась наружу.
– Напомните всем, чтобы оставили свои адреса. И вы тоже. Возможно, лейтенант Леггит захочет побеседовать с вами еще раз. Мисс Долан выдаст вам жалованье. Она у себя?
– Нет, сэр. Она сообщила мне, что вернется позже шести.
Я вдруг представил себе, как мы с Евой останемся одни в этом пустом, огромном доме, где никто не сможет прийти к ней на помощь, и холодная злоба охватила меня. Уж она пожалеет, что водила меня за нос и кормила обещаниями.
– Тогда я рассчитаю вас сам. Я хочу, чтобы вы и вся остальная прислуга покинули этот дом не позже чем через
час.Харгис был невозмутим и, не моргая, смотрел на меня.
– Мы все это сделаем с удовольствием.
– Предупредите всех, что через четверть часа они должны быть у меня в кабинете.
Только когда все они, как на параде, выстроились перед моим столом, я увидел, какое количество людей обслуживало Вестал. В кабинете стояло тридцать человек, включая пять садовников-китайцев.
Церемония увольнения для меня оказалась малоприятной. Найдя в приемной Евы расчетные книжки всей прислуги, я выплатил каждому двухнедельный заработок. Но когда все эти люди, получая деньги и удаляясь, друг за другом прошли мимо стола и никто из них не проронил ни слова, никто не посмотрел на меня, я ощутил, каковым бывает немое презрение.
Последним был Харгис. Взяв деньги, которые я толчком передвинул ему через стол, он тихо сказал:
– Я верю, вы еще будете страдать за то, что сделали с мисс Вестал, сэр. Я теперь абсолютно уверен: не встреть вас на своем пути, она до сих пор была бы жива.
Я смотрел на гордого старика, ненавидящего меня теперь еще сильнее за смерть своей госпожи. Но по иронии судьбы именно его показания спасут меня от смерти на электрическом стуле. Я вдруг увидел весь комизм этой ситуации и улыбнулся.
– Убирайся отсюда, старый дурак, пока я не вышвырнул тебя вон!
Не потеряв своей величественной осанки архиепископа, он пересек кабинет и удалился, не забыв аккуратно прикрыть за собой дверь.
Я посмотрел на настольные часы. Было двадцать пять минут пятого. В половине шестого вся прислуга покинула дом. Пятеро из нее имели машины. Каким-то образом разместившись в них, все 30 человек одновременно оставили Клифсайд.
Огромный дом показался мне вдруг вымершим. Единственными звуками, нарушавшими тишину, были тиканье настольных часов и стук моего сердца.
Неподвижно застыв за шторой, я не спускал глаз с дороги, ожидая приезда Евы.
ГЛАВА 18
Стемнело, когда я заметил юркий маленький автомобиль Евы. Я провел у окна почти три часа, и по мере того как утекали минуты, росла моя ярость от сознания того, что я оказался игрушкой в руках дьявола в юбке.
Это она, Ева, распалила мое воображение возможностью смерти жены. Я вспомнил нашу первую ночь с секретаршей Вестал под крышей этого дома и свои слова относительно того, что мы получим завещанное нам обоим моей женой наследство слишком поздно, когда будем старыми, и поэтому не насладимся обеспеченной жизнью в полной мере.
Ева тогда очень тонко подметила:
– Все в руках судьбы.
– Ты хочешь сказать, что миссис Винтерс может заболеть, попасть в аварию или просто умереть? – спросил я.
– Такое иногда случается с людьми, – ответила Ева.
Она явно планировала смерть Вестал с той самой минуты, когда узнала, что я женюсь на этой уродливой бедняге из-за денег. И сделала это очень просто, внушив мне мысли о случайности кончины своей хозяйки и разбудив во мне чувственную страсть к себе. И когда во мне созрел план убийства, Ева толкнула меня на преступление, посулив в награду самое себя.