Уходи и дверь закрой!
Шрифт:
Мне безумно хотелось развернуть машину вернуться в дом бабушки и утащить ее в спальню, но я сдержался, помня о сыне. Господи, ее вкус, как же я мог забыть этот вкус... Я думал, что помню, а оказалось, мои воспоминания и частично не отражают действительности. А ее тело. Руки еще чувствуют нежную плоть, которую я ласкал ночью, и я все еще слышу ее стоны.
Мишка утром извинялся, говорил, что испугался и не подумав вошел. Бедный малыш, такое сначала услышал, а потом увидел. Сказал ему, что все нормально. Солгал. Всю ночь не спал. И все из-за нее.
Телефонный звонок отвлек меня от моих мыслей и воспоминаний о теле,
– Да!
– зло прорычал я даже не глядя на дисплей.
– Фион, ты где?
– раздался до боли знакомый ироничный голос. Легок, как на помине!
– Нужен?
– скрываю ярость за равнодушием, а у самого желание прибить. Сволочь!
– Было бы желательно. И еще вчера!
– Еду!
Отключаю телефон, нажимаю на газ и стараюсь выбросить личное из головы. Там, куда я еду, это лишнее - иначе не справлюсь, и они останутся одни, а этого я допустить не могу. Ведь они самое ценное что есть в моей жизни и я поклялся защищать их.
6
Толкаю дверь и почти вылетаю из прокуренного зала. Ночь сегодня холодная, поэтому застегиваю куртку. А хорошо бы в этот момент войти в дом, где бы тебя ждала жена и дети. Аня...
Я не видел ее уже три дня, соскучился и волнуюсь. Они не звонят, а так хочется слышать их голоса. Только позвонить не могу. Или времени нет, или будить не хочу.
– Ладно, Фион, на сегодня все!
– говорит Батя, или Кленов Виктор, моя цель жизни. Или так было раньше? Уже не знаю - И передай привет той, из-за кого на работе сосредоточиться не можешь.
Я только киваю и иду прочь. Незачем ему знать из-за кого я третий день не могу делать дело нормально. Сажусь в машину, завожу мотор, смотрю в зеркало заднего вида на эту сволочь. Может задавить и все? А дальше? Тюрьма? А сын с Аней его прихвостням на съедение?
Хочется ударить кулаком по рулю. Сдерживаюсь. Нельзя! Ради них надо терпеть. Отъезжаю и еду прочь.
Езжу по городу минут тридцать и, наконец, убедившись что хвоста нет, еду на базу. Еще отчет и Костик поговорить хотел. Оля. Вот интересно, защищал бы я так Аню, если бы знал, что она убила пятерых и планирует еще троих минимум? Не знаю. А Игорь с Юлькой? Смог бы я любить того, кого посадил, и растить его ребенка? Смог бы терпеть ненависть этого человека после того, как пять лет спасал его как мог? Да и он хорош. Как бы не ненавидел все равно любого уроет, если что с ней не так.
Странная она любовь. Но у меня свои проблемы и их надо решать. Эх, Димка-Димка, во что же ты меня втянул!
Захожу в кабинет, смотрю на часы. До прихода Костика еще минут тридцать, займусь отчетом. Открываю шкаф и достаю дело. Фото Кленова. Ненавижу!
Перед глазами само встает совсем юное лицо брата, что б тебя!
Двадцать лет назад.
– Толь, Толь подожди!
Младший брат бежит следом за мной.
– Димка, ну чего тебе?
– не выдерживаю я, останавливаясь и глядя на шестилетнего брата.
– Возьми меня с собой!
– Еще чего! Ты маленький еще! Еще маме все расскажешь!
– насупился я.
– Не расскажу! Возьми!
– умоляет брат.
Смотрю в его глаза и понимаю, что не могу отказать. А ведь не даром друзья 'нанькой' прозвали.
– Ладно,
пошли!Пятнадцать лет назад.
– Толь, а целоваться это круто?
– опять он со своими глупостями. Еле сдерживаю лицо, чтобы не поморщится.
– А сам как думаешь?
– смотрю на Наташку с соседнего подъезда. Не дождавшись ответа, перевожу взгляд на брата. Смутился? С чего это?
– А с чего такой вопрос?
– Да так, просто я вчера Ленку на спор поцеловал.
– И...?
– Не понравилось. Противно!
– поморщился мой младший братец.
Я не выдержал и рассмеялся.
– Рано тебе еще целоваться. Подрасти, малец!
Четырнадцать лет назад.
– Ну и почему подрался?
– спрашиваю обрабатывая кровоточащую губу и глядя на двенадцатилетнего пацана.
– Да так.
– отводит глаза и пожимает плечами.
– Я тебе сейчас дам 'Да так'! Рассказывай давай!
– Они девчонку зажали!
– отвел взгляд - Она плакала, просила отпустить, а им пофиг. Вот я и вмешался.
– И сколько их было? А друзья твои где были?
– Пятеро. Они старше. Решили что это сумасшествие вмешиваться.
Брат отвел взгляд снова. Но я его понял. Пошел один на пятерых.
– Девчонку хоть спас?
– Да!
– Ну и молодец.
Тех парней я нашел. На год младше меня, пятнадцатилетки на двенадцатилетнего. Да еще впятером. Но я каждого поймал и каждому губу разбил, благо друзья нормальные помогли.
Двенадцать лет назад.
– Ты смотри, за мамой приглядывай! Чтобы не уставала тут, а я скоро приеду, и двух лет не пройдет!
– тереблю его волосы. А ведь вырос совсем, четырнадцать уже. Развит внешне не по годам. Девчонки вон оборачиваются.
– Пригляжу!
– усмехается Димка своей фирменной улыбкой - Только и ты смотри, чтобы вернулся. А то мало ли!
– Вернусь!
– И письма пиши! Мы тоже будем!
– улыбается мама, пряча слезы.
Ну что поделаешь, не поступил. Не свезло.
– Обязательно!
– обнимаю маму и целую щеку. Знал бы...
Выхожу за дверь. Провожать не разрешил. А весь путь со двора чувствую печальный взгляд брата.
Десять с половиной лет назад.
– Фион, да ради бога!
– вокруг друзья, ребята. Волнуются. Да и кто бы не волновался, веселый парень неделю как в воду опущенный ходит. Хмурый и злой. Даже командиры заметили. Комбат спрашивал вчера, что да как. Сказал нормально все! А что еще скажешь, сердце болит, и ничего сделать не могу!
– Ну нет писем уже неделю это не трагедия. У тебя брат подросток, да и мать работает. Не успевают!
– Корсар глядит на меня уверенный в своих словах, а я ему не верю. Хочу, но не могу. Беда пришла. Знаю и все.
– Может ты и прав! Пошли, время построения. Опаздывать нельзя.
Ребята смотрят с тревогой, но молча идут за мной. Еще полгода и свобода, но сердце все равно ноет.
Равняйсь!...
– отключаюсь, реагируя только на команды - Письма получай!... Фионов от кого не знаю, но судя по всему новости плохие!
– командир отдает письмо. Вот интересно вроде и не скрывает, но всегда знает, что в конверте. Просвечивает что ли? На нем подчерк учительницы моей, маминой подруги. Неужто стряслось чего?