Нерешенные вопросы прошлого всегда возвращаются. И как бы ты от них не бежал, они все равно тебя настигнут.

Пролог

Он вошел в темный подвал и огляделся вокруг: все как всегда, все те же одурелые лица. Совсем дети! И с каждым годом все моложе! Родители большинства и не знают, чем занимаются их чада.

– Всем добрый день, это полиция.Плановый рейд по контролю за наркотиками.

И опять все как всегда: народ бросается в рассыпную, только это бесполезно. Мои ребята повсюду, и не проходит и пяти минут, как все сидят в ряд, а мы, обыскивая каждого, изымаем всякую дрянь. Как же жаль этих деток.

Подойдя к одной из девушек и посмотрев ей в лицо, отскакиваю назад, будто увидел привидение. Только не она, господи!

– Толь?
– удивился Костик, мой коллега и заместитель, но я уже взял себя в руки.

Мне надо знать наверняка, а в подвале полутьма. Подхожу к девчонке, поднимаю лицо и, включив фонарь, всматриваюсь в него. Не она! Слава богу!

От сердца отлегло. Сколько? Пять лет и семнадцать дней. Как же давно я ее не видел. Где она? Что с ней сейчас? Наверное, поступила в институт, отучилась и уже вышла замуж, может даже дети есть. Горько усмехнулся и продолжил работать.

Дальше все как всегда: отделение, составление, протоколов, вызов родителей, рыдающие матери и хмурые отцы, но закон есть закон.

Когда мы, наконец, освободились и собирались домой, Юлия, наш психолог, вдруг спросила:

– Анатолий, а что с тобой случилось в том подвале?

– Я увидел ту, которую любил и потерял пять лет назад - ответил я честно и ушел, даже не оглядываясь, прекрасно зная, что ребята поймут, что тема закрыта и больше вопросов не будет.

А ночью мне снова снился кошмар, который словно преследует меня. Я, наверное, мазохист, потому что этот сон для меня и мука, и радость. Ведь только так я могу ее увидеть, во сне, и в то же время этот сон теребит открытую рану.

5 лет назад

Девушка стоит передо мной. Золотистые волосы треплет ветер, а ее глаза полны слез. Кулачки сжаты, нижняя губа чуть поджата и прикушена, будто она пытается сдержать рыдание.

– Ты лжешь!
– шепчет она.

Мы стоим у такого же подвала, как сегодняшний, только она не должна туда войти, не сегодня, никогда!

– А зачем мне это? Я думал, что ты уже поняла, что я ничего не делаю просто так. Я хотел тебя подсадить, но знаешь с твоей семьи уже ничего не возьмешь: твоя сестра уже все вытаскала. А так ты мне не нужна. Я не люблю тебя. Уходи и не забудь закрыть дверь за собой!
– я говорю жестко, она должна уйти, ей нельзя тут быть, не сегодня!

Я вижу ее слезы. Больно. Девочка моя, прости. Я так тебя люблю! Но так надо. Прости!

– Ненавижу тебя! Ненавижу!
– она разворачивается и убегает.

Я стою и смотрю ей в след. Как же хочется броситься за ней. Нельзя! Вспомни о деле! С ней все будет хорошо, она сильная! Справится! Как же больно.

Но вот я разворачиваюсь и спускаюсь в знакомый подвал, слыша знакомые приветствия, а потом звучит голос начальника группы:

– Всем добрый день это милиция.....

И я просыпаюсь, чувствуя, как тоска снова заполняет мое сердце. Мне ее не хватает, в этой пустой и бесцветной жизни.

Я тихо открыла дверь и вошла в квартиру, и тут же мне на встречу вышла пожилая женщина.

– С возвращением!
– радостно улыбнулась она мне.

– Здравствуйте, Клавдия Михайловна, - не менее радостно, но устало, улыбнулась я в ответ.

– Надеюсь все нормально, вы что-то зачастили с поздними возвращениями, - покачала она головой, - сына совсем не видите. Малыш уснул, так и не дождавшись вас.

– На работе проблемы, - мое лицо устало сморщилось, а губы уже не могли улыбаться.

– Я вам там ужин приготовила, - улыбнулась женщина, - Я же вас знаю, опять не поевши, ляжете, сил уже нет готовить, а вам еще сына поднимать.

– Спасибо большое!
– воскликнула я.

Как же мне с ней повезло! Она работает почти за даром, но при этом заботится и обо мне, и о сыне.

– Не за что, идите, ешьте уже!

– Сейчас только переоденусь!
– воскликнула я и убежала.

– Ох, совсем еще девочка, - качая головой, воскликнула женщина и ушла на кухню.

'А она права!' - пронеслось в голове, когда я вбежала спальню, включила свет и тут же выключила. Мой малыш опять уснул у меня. Ждал, наверное, до последнего, а няня не стала перетаскивать, тяжеловат он уже для нее!

В полной темноте, не открывая штор, я привычно взяла домашнее платье и вышла из комнаты, а уже в ванной взглянула на свое отражение. Мне двадцать три, а выгляжу на тридцать: сказывается тяжелая юность. Отворачиваюсь от зеркала, стараясь не вспоминать прошлое. Больно. Все еще больно.

Глубоко вздохнув, я вышла из ванной и пошла на кухню. Войдя в кухню, и сев за стол я спросила у женщины, сидящей передо мной:

– А Мишка как?

– Нормально, в садике подрался, я ему полдня объясняла, что драться плохо, но последнее слово за мамой, - ответила нянечка с улыбкой.

– А почему подрался?
– напряглась я.

– Не знаю, так и не сказал, только то, что вашу репутацию защищал.

– Я утром с ним поговорю.

Она кивнула и встала из-за стола.

– Ладно, мне пора.

– Вас проводить?

– Нет, зачем, живу на два этажа ниже. Бог с вами! Потом тревожиться буду, как дошли. А мне это вредно, сердце уже не то. Я сама!

– Спасибо вам еще раз!
– сказала я, перед тем как выпустить ее из дома.

– Не за что! С таким пацаном посидеть и еще деньги получить - это манна небесная!
– улыбнулась женщина и вышла в коридор. Дождавшись, когда внизу хлопнет дверь, я заперла свою и вернулась на кухню. Доев ужин и вымыв тарелку, я снова вошла в спальню и, не включая свет, переодевшись в ночнушку, подошла к кровати. Аккуратно приподняв сына, я одной рукой сорвала покрывало и одеяло. После чего положила сына на простыню и укрыла его одеялом.

– Мамочка?
– услышала я сонный голосок.

– Да, малыш, это я, спи, - шепнула я, а затем легла и тут же почувствовала, как он прижимается ко мне.

– Я скучал, - голос сонный и усталый.

– Я тоже, малыш, - прошептала я, прижимая его к себе и поглаживая по волосам.

– Я люблю тебя!

– А я тебя, спи!

Его волосы были как у отца: мягкие и густые. Он вообще копия отца. Такой же красивый. Только я сделаю все, чтобы он вырос настоящим мужчиной, а не подонком, торгующим всякой гадостью и подсаживающий на нее глупых девчонок.

Но все равно стоило мне закрыть глаза и снова, как и все эти пять лет, я видела его. Серые глаза, черные чуть длиннее, чем надо волосы и... Его улыбка, которая покорила меня и заставляла быстрее биться мое сердце. Я любила его, а он использовал меня. Он вырвал мое сердце, а все, что у меня осталось - это сын, и я жива только из-за него.

Даже во сне я прижала малыша сильнее, и он тут же всхлипнул во сне, протестуя. И этот всхлип заставил меня проснуться и весь остаток ночи смотреть на него, думая как же сильно я его люблю!