Уильям и Кейт. Love story

Кэрол Миддлтон, женщина проницательная и практичная, поняла, что ей нужно серьезно поговорить со своей любимой старшей дочерью. О ней не зря говорят, что ее так просто не проведешь. Увидев, куда дует ветер, она постаралась внушить Кейт, что если Уильям не вполне серьезен в своих намерениях, то для нее лучше не настаивать на отношениях. Кэрол и ее старшую дочь всегда связывали особые узы. Позже появятся слухи, что это Кэрол подговаривала свою дочь «подцепить принца», втайне лелея какие-то свои амбиции и надеясь занять высокое общественное положение. Но в действительности все это неправда, и все это нечестно по отношению к Кэрол. Ни одной матери не понравится, когда ее дочери не воздают по заслугам и не оказывают надлежащего уважения. В конце концов, Кейт — умная девушка, многим пожертвовавшая ради Уильяма и приложившая много усилий без всяких подсказок со стороны матери.

Вряд ли работу закупщика аксессуаров, которую Кейт выполняла с понедельника по пятницу в магазине женской одежды сети «Джигсо», принадлежащем Джону и Белл Робинсонам, можно было назвать перспективной и престижной. Она выбрала ее только потому, что магазин находился в Кью, неподалеку от Дорсетских казарм, и так она могла чаще видеться со своим возлюбленным. На смену 2006 году пришел 2007-й, а вместе с ним и довольно трудный период, когда Уильяму и Кейт пришлось заново выстраивать свои отношения. Правда, у них уже был некоторый опыт «раздельной» жизни, и поэтому им удавалось балансировать на грани, не доводя дело до настоящего «развода». Они по-прежнему любили друг друга, и, несмотря на желание Уильяма сохранять за собой относительную свободу выбора, он не хотел терять Кейт. Она слишком много для него значила. У них была совместная история. Они прекрасно понимали друг друга. Она была нужна ему.

Все эти сомнения и задержки, однако, не помешали прессе и в начале нового года строить самые радужные планы. Слухи о неминуемой помолвке усилились до того, что папарацци устраивали настоящие засады у дома Кейт в Челси. Кульминации это преследование достигло 9 января 2007 года, на ее двадцать пятый день рождения, когда у дверей ее дома столпилось более пятидесяти фотографов и операторов. Для Кейт, которая вышла из дома, чтобы сесть в автомобиль и поехать на работу, их присутствие стало не совсем приятным сюрпризом. Она попыталась отделаться от них своей дежурной улыбкой. Никогда еще «культ Кейт» не достигал таких высот, а «обычная девушка» стала задавать тон целой индустрии моды. Платье стоимостью в 40 фунтов стерлингов, которое было надето на ней тем утром, стало самым модным предметом одежды, и все платья подобного фасона были распроданы за несколько дней. Уильям, решивший, что публичная истерия того и гляди достигнет масштабов, сравнимых с теми преследованиями со стороны средств массовой информации, которым подвергалась его покойная мать, поспешил обвинить прессу в «нарушении частной жизни». Он выступил с заявлением, в котором пожелал, чтобы «ее, прежде всего, оставили в покое». Семья Кейт уже обратилась в юридическую фирму «Харботтл и Льюис», чтобы та предупредила средства массовой информации, как британские, так и зарубежные, и посоветовала им действовать с максимальной осмотрительностью. Но у дверей Кейт на этот раз дежурили не просто внештатные папарацци, а сотрудники газет и журналисты из уважаемых агентств. Там же присутствовало по меньшей мере пять телевизионных команд.

Что касается представителей дворца, то они пристально следили за развитием ситуации. Юристы Кейт поддерживали связи с Комиссией по жалобам на прессу, но пока что пытались использовать скорее тактику «убеждений», нежели судебных преследований. Все это начинало напоминать проблемы, с которыми в свое время сталкивалась мать Уильяма.

Неприятные сцены, сопровождавшие день рождения Кейт, вынудили взять слово помощников покойной принцессы, которые все, как один, призвали к решительным действиям. Мой хороший приятель, инспектор Кен Уорф, бывший охранник принцессы Дианы, не сомневался в том, что количество преследующих Кейт фотографов превысило все мыслимые пределы и что, в сочетании с отсутствием какого бы то ни было контроля, Кейт вполне может стать жертвой трагедии, подобно той, что случилась с Дианой. Он тогда сказал: «История, похоже, повторяется, несмотря на все уверения в том, что гибель Дианы послужила важным уроком для всего общества. Насколько я знаю, никто сегодня не обращает внимания на грозные знаки». Он заявил, что принц Чарльз просто обязан выделить Кейт своих охранников, которые постоянно наблюдали бы за ней до тех пор, пока не будет объявлено о ее помолвке с Уильямом, после чего она уже перейдет на попечение Скотленд-Ярда. После разрыва он написал Кэрол письмо, в котором предлагал защищать Кейт до тех пор, пока не стихнет ажиотаж. Уорфу вторил и Патрик Джефсон, бывший личный секретарь Дианы: «Мне кажется, любой разумный человек должен прийти в ужас от ситуации, в которой оказалась мисс Миддлтон. Я думаю, что помочь ей можно при помощи законных, административных и неформальных методов. Ничто так не эффективно, как настоящий жесткий контроль. Гибель Дианы должна послужить нам уроком. Постоянный и полноценный контроль — это единственный эффективный способ обеспечить безопасность Кейт».

Очевидно, пытаясь предотвратить отрицательную реакцию властей, агентство «Ньюс интернэшнл» заявило, что в будущем во всех своих изданиях, включая «Сан», «Таймс» и «Ньюс оф уорлд», оно не будет использовать фотографии папарацци. Руководящие сотрудники корпорации надеялись этим заслужить доверие Кларенс-Хауса, который, глядишь, и подкинет им какую-нибудь эксклюзивную информацию, касающуюся будущей помолвки. С официальным заявлением решила выступить даже администрация принца Чарльза. Ее представитель сказал: «Мы довольны решением „Ньюс интернэшнл“ не публиковать фотографии папарацци. Самое большое желание принца Уильяма — это чтобы папарацци оставили ее в покое». Ходили слухи, что ситуацией с Кейт специально пользуются для того, чтобы проверить эффективность законов об охране частной жизни и ограничить деятельность фотографов.

В ходе всех этих событий многие комментаторы выступили на стороне Кейт. Вопросы безопасности частной жизни и вмешательства прессы стали темой расследования Комитета Палаты общин по культуре, средствам массовой информации и спорта. 6 марта 2007 года некоторые ведущие фигуры в мире журналистики были вызваны для комментариев. Среди них был фотограф-ветеран Артур Эдвардс, незадолго до этого получивший от коллег награду за свои заслуги. Во время слушаний Эдвардс упомянул, что сам принц Уильям сказал, что собирается жениться на Кейт. Это сообщение было встречено снисходительным смехом членов комитета. Но, как всегда, Эдвардс оказался прав.

«Она — частное лицо, и она любит принца. Мы с принцем Уильямом уверены, что когда-нибудь они поженятся. Я говорил с ним об этом. Он ясно дал мне понять, что хочет жениться на ней, я верю ему, и их действительно следует оставить в покое». Эдвардс также добавил, что подруги Кейт сообщили ему о беспокойстве, которое она испытывает в связи с преследованиями журналистов, некоторые из которых не отступают от нее ни на шаг, пока она ходит по магазинам, и даже забираются на крыши автобусов, чтобы сделать удачный снимок. Но его уже мало кто слушал. Предыдущая его фраза вызвала настоящий взрыв, и хотя он упомянул слова принца о том, что никакой свадьбы, скорее всего, не будет, пока ему не исполнится хотя бы двадцать восемь лет, репортеры уже бросились из зала, чтобы сообщить шокирующую новость своим агентствам.

Но во всей этой суматохе неявно чувствовалось отсутствие чего-то очень важного. Несмотря на огромный общественный резонанс, несмотря на подробное освещение происходящего в средствах массовой информации, что-то здесь было не так. Не мне одному показалось, что в то утро, когда ей исполнилось двадцать пять лет, Кейт выглядела какой-то одинокой, бесконечно далекой от своего возлюбленного, проходившего военную подготовку. Да, Уильям позаботился высказать свое мнение, попытался приструнить прессу и в очередной раз напомнил, что эта девушка ему очень дорога. Но некоторым наблюдателям его «рыцарский» жест показался немного запоздавшим. Не размышляла ли о том же и сама Кейт?

Были и такие, кто находил мисс Миддлтон в лучшем случае загадочной, а в худшем — скучной. «Каковы ее интересы? — вопрошал редактор одной из газет. — Похоже, что все ее увлечения ограничиваются походами в спортзал и в ночные клубы. Работы у нее нет. В театры она не ходит. Мы даже до конца не знаем, кто она на самом деле, а из того, что видим, складывается впечатление о довольно поверхностной личности».

Позже поступили другие доказательства того, что Кейт, по всей видимости, готовится сменить свой статус. В мае всплыл тот факт, что Кейт попросила окружающих называть ее Кэтрин (Катерина). Пресса быстро уловила очевидную связь: «Кэтрин — более царственное имя, нежели Кейт». Падди Харверстон, секретарь принца Чарльза, стараясь защитить девушку, решительно отвергал все подобные предположения. Тем не менее автор «Санди экспресс» Адам Хелликер, опубликовавший статью про имя Кэтрин, утверждал, что слышал про некое электронное послание, хотя и не видел его, в котором Кейт просила своих друзей называть ее именем, которым ее называли в подростковом возрасте. Хелликер писал: «Это был какой-то надуманный повод» — и всячески настаивал на своей версии. Потом появилась более серьезная статья, утверждавшая, что сама королева недовольна поведением и образом жизни Кейт. Королева якобы советовала Кейт подыскать настоящую работу с полной занятостью. Вообще-то она, как заметил ее юрист Джеррард Тиррелл, уже работала: вставала рано утром и из Баклбери ехала в контору принадлежащей ее родителям компании в Рединге, где составляла каталоги. Она даже посещала курсы, где училась составлять цифровые каталоги на компьютере. В сложившихся обстоятельствах это, пожалуй, была единственная работа, которая подходила «принцессе в ожидании».

«Ей предлагали самую разную работу», — говорили мне. Взять ее к себе хотели многие, от русских олигархов до ведущих модельеров. Но Кейт прекрасно понимала, что ее тут же начнут обвинять в том, что она использует свои связи с Уильямом для получения материальной выгоды, и обвинения эти еще не раз осложнили бы ее жизнь в будущем. Пока Уильям не сделал ничего для официального оформления отношений, она находилась в неловком положении. Она не получала никаких налоговых льгот, которыми пользуются младшие члены королевской фамилии, а вместе с тем она была гораздо больше на виду у публики. У нее не было своего официального представителя и не было помощника, который бы советовал ей, как вести себя на публике и в королевских кругах. Но из-за своей связи с Уильямом она уже стала большой знаменитостью и была вынуждена мириться со всеми неудобствами такого статуса. Ее единственной опорой в этом смысле был Джеррард Тиррелл, среди клиентов которого были британская модель Кейт Мосс и Роман Абрамович, владелец футбольного клуба «Челси». Каждый раз, как ее начинали осаждать репортеры, как это было, например, в ее двадцать пятый день рождения, она обращалась за помощью к Тирреллу. Его реакция была быстрой, он рассылал письма редакторам газет, в которых напоминал, что Кейт — это «частное лицо» и что она имеет право на личную жизнь. Один из бывших помощников принца Чарльза сказал, что он слишком вольно относится к двум своим сыновьям. «Ему очень нравится Кейт, но она не получает от него никаких указаний и никаких советов, как себя вести».

В марте, примерно тогда же, когда Уильям приступил к военной подготовке в Дорсете, пара посетила скачки на Золотой кубок в Челтнеме, одетая в традиционные твидовые костюмы. Пресса иронично сравнивала их с Фредом и Глэдис (прозвища Чарльза и Камиллы) и писала, что в этих старомодных одеждах они похожи на пожилых супругов. Утверждалось, что Уильям был недоволен таким освещением. Несколько дней спустя Кейт, выглядевшая гораздо более молодой и современной в теплом пальто и в меховой шапке в русском стиле, посетила скачки самостоятельно. Лорд Вести, друг принца Чарльза, устроил обед для Чарльза, Камиллы, детей Камиллы, Тома и Лауры, а также для За-ка Голдсмита и племянника Камиллы, Бена Эллиота. Когда королевские родственники узнали, что тут же присутствует Кейт, они пригласили ее в королевскую ложу. Ходили слухи, что Уильяму не очень понравилась та уверенность, с какой Кейт вела себя с членами королевского семейства. Все это не предвещало ничего хорошего.