Украденные воспоминания

— Увы, да, — вздохнула Наташа. — А людям немолодым, обладающим большим опытом, еще сложнее.

Она вышла на улицу, и сразу начались звонки. Первой была Джейн, которая сообщила, что попыталась позвонить в студию, но тот, кто принял звонок, ничего не понял и посоветовал ей заняться английским с хорошим репетитором.

— Ты шикарно выглядела на экране, — сказала бывшая Зина.

Наташа ее словам удивилась. Ведь согласовывала с ведущими каждую деталь своего туалета, чтобы выглядеть скромно.

Потом позвонил муж. Он, оказывается, специально задержался на работе, желая вместе с коллегами посмотреть ток-шоу с ее участием. Джон сказал, что все выглядело так, как надо, и даже более того — он не ожидал от нее такого артистизма. Но более всего поразило Джона то, что по результатам электронного подсчета в студию во время передачи пытались дозвониться почти двести тысяч человек.

Позвонил и подполковник Хендерсен.

— Вы были очень убедительны, — сообщил новый знакомый. — Обычно я не смотрю такие передачи, а тут не мог оторваться. Я уже сделал взнос в фонд помощи вашим сотрудникам.

Только теперь Наташа вспомнила, что накануне был зарегистрирован фонд содействия экономическим и политическим реформам в России, который она сама и возглавила, а номер счета шел постоянным титром во время прямого эфира.

Следующим утром она позвонила в банк, чтобы узнать у операциониста, есть ли поступления на счет фонда.

— Есть, — доложил тот. — Не знаю, как сказать даже… Только за вчерашний день было около двухсот тысяч переводов. В основном по сто-двести долларов, но есть и по пять-десять, которые, вероятно, присылают дети. Самый крупный от организации «Матери Америки» — двенадцать тысяч семьсот сорок. А фонд помощи бродячим животным перечислил…

— Сколько сейчас на счету? — спросила Наташа.

— На начало дня было почти тридцать два миллиона. Но деньги продолжают поступать. Перезвоните через полчаса, и я назову точную цифру.

Наташа закончила разговор и сидела какое-то время без движения, пораженная добротой американцев, готовых помочь неизвестным им людям на другом конце света. Потом посмотрела на часы — одиннадцать утра, то есть в Россию звонить рано.

Тут же она перевела на счет фонда пятьдесят тысяч долларов со своего личного счета — это были почти все деньги, которые откладывала на квартиру, работая в фонде. И только после этого снова позвонила операционисту.

— Пятьдесят восемь миллионов четыре тысячи двести восемь, — доложил тот. — Только что поступил миллион от «Дженерал моторс». И мы с невестой отправили по пятьдесят баксов.

Пять миллионов перечислил Джон Кеннеди Говард Хадсон. Тысячу — Джозеф Биркин, Джейн Биркин — семьдесят пять долларов. Тысячу наличными принес некий Карлос, командовавший мексиканцами, очищавшими пляж от прибитой к берегу тины. К шестнадцати часам на счету было почти семьдесят миллионов. И тогда Наташа решила позвонить в Россию.

— Слушаю вас, — прозвучал в трубке мужской голос.

— Николай, это Наташа Пешкова, то есть уже Наташа Хадсон. Мы в Америке учредили фонд помощи и собираем деньги.

— А я-то тут при чем? — тут же среагировал Томин. — Свету все равно мне никто не вернет.

— К сожалению, да, — согласилась Наташа. — Но я бы хотела просить вас помочь людям. У Марины Степановны осталась дочь-инвалид. Мы пришлем за ней самолет, чтобы увезти на лечение. Семье Тани, бухгалтера, надо купить новую квартиру, желательно такую, чтобы было просторно детям. Максу Грановскому и его маме надо благоустроить могилу и поставить памятник. Вероятно, мы учредим стипендию его имени на факультете, который он окончил… Просто надо, чтобы кто-то занимался этими делами в России.

— Вынужден вас огорчить, я заниматься этим не буду, — сказал Николай холодно. — Просто нет желания.

— Я вас понимаю. Но речь идет не только о помощи семьям тех, кто погиб, но и тем, кто жив. Я думаю, им спокойнее будет, если они переберутся в Штаты. Я бы с удовольствием забрала сюда наших сотрудников вместе с их семьями, чтобы обезопасить их…

— Они под подпиской, — напомнил Томин.

— Знаю. Но если мои коллеги беспокоятся о будущем своих близких, то пусть подумают о моем предложении. Жилье их родственники получат, смогут жить все вместе в соседних квартирах или домах, чтобы не скучно было. Будет оплачено обучение детей, а взрослым предоставлена хорошо оплачиваемая работа. У вас со Светой ведь тоже дети… Может, отправите их к нам?

— Я не собираюсь никуда ехать и своих детей никому не доверю.

— Я приму их у себя, ребятишки будут мне как родные. А вы постарайтесь договориться с какой-нибудь охранной структурой об обеспечении физической безопасности остальных наших сотрудников.

Николай надолго замолчал, и Наташа не торопила его. Но потом Томин все равно отказался.

— Своих детей вам не отправлю. А другим помогать буду.

— Тогда начинайте прямо сейчас. Подыщите квартиру семье Тани. Кстати, при взрыве и ее соседи пострадали, приобретите жилье и для них. Найдите себе помощников, заключите договор на юридические услуги с какой-нибудь солидной юридической конторой и составьте смету на первое время. Можете не ужиматься, сколько надо будет, столько и получите. К тому же вы остались без автомобиля…

— Я понял, — произнес Николай, — приступаю.

Глава 11

Павел Томин изучал список работников фонда, задержанных и выпущенных под подписку, пытаясь определить, по какому принципу выбирает свои жертвы Айзек Хейз. Судя по всему, никакой системы не было. Не просматривалась последовательность ни по иерархии должностей, ни по тому, на кого он нацелился — на мужчину или на женщину. И способы устранения убийц выбирал различные, чтобы нельзя было сразу сопоставить факты, чтобы произошедшее могли списать на случайное совпадение. Единственное, на что стоило бы обратить внимание: четверо уже убитых им людей жили в разных районах города. Вероятно, это делалось для того, чтобы дела возбуждались в разных районных управлениях и не объединялись в одно общее. А может, для того, чтобы разные сотрудники полиции или следственного комитета определяли гибель работников фонда как результат разбойного нападения, несчастного случая или от естественных причин. Исходя из этого, можно было предположить, что следующая жертва умрет, например, от остановки сердца. Тогда, скорее всего, Хейз выберет своим объектом кого-то наиболее преклонного возраста, а проживать тот человек должен в районе, в котором убийца орудовал.

Томин снова посмотрел на список. Самым пожилым оказался менеджер Сергей Адамович Ласкер, родившийся в 1954 году. Он был задержан самым последним, а отпущен первым. Обитал мужчина в Невском районе, в котором больше никто из сотрудников фонда не жил.

Хейз, по мысли Павла, должен спешить. Наверняка ведь мерзавец понимает: рано или поздно полиция догадается, что отпущенные под подписку люди умирают и погибают не просто так. А может, уже догадались.

В списке были указаны два телефона Ласкера: мобильный и домашний. Опер набрал сначала первый, но тот был, судя по всему, выключен. На звонок по домашнему номеру долго никто не отзывался, потом гудки прекратились, и в трубке повисла тишина.

— Сергей Адамович, — произнес в эту тишину Павел, — вас беспокоит брат мужа Светы Томиной, если вы не забыли ее.

— Помню, — ответил негромкий голос.

— Я хотел бы подъехать и поговорить.

— Не надо, — попросил Ласкер. — Во-первых, я не знаю о чем, а во-вторых, вообще не хочу ни с кем встречаться.

— Я — капитан полиции.

— Тем более, — ответил Ласкер. И положил трубку.

Павел снова набрал номер.

— Если это опять вы, — сказал Сергей Адамович, — то не звоните больше.