Укради, заставь, убей, но реши. Или избавление от проблем

— Гриш, давай на «ты», а? По крайней мере когда мы одни, — так и подмывало добавить: «После всего, что между нами было…»

Парень немного смутился. Было видно, что он и так ощущает вину за свою нескончаемую болтовню, но прекратить её не в силах. Ведь никому иному рассказать о Лероуне он не имеет права, а поделиться эмоциями так хочется.

— Тебе точно не знаком мой перс? — на всякий случай уточняю, и он отрицательно качает головой всем своим видом показывая искреннее удивление, мол, а должен был?

— Дело в том, что в проекте выбор внешнего вида и пола происходит исходя из того, кому можно будет помочь. То есть, получаешь его реальный облик. Ну или близкий к нему, — добавляю, вспомнив, что собственный прототип со мной реальным разве что лицом и ростом схож.

— Так потому у меня ваше… ой… — осёкся он под моим взглядом, — твоё лицо?

М-да, про фигуру он тактично умолчал. И на том спасибо. Хотя за то время, что я посещаю виртуальный мир, мои мышцы существенно окрепли. Надо бы взвеситься как-нибудь, может и в весе чуток прибавить успел? Жру-то сейчас точно за троих. По одежде, к сожалению, не понять пока что, я всегда свободные вещи предпочитал.

— Да, — тем временем отвечаю. — И где-то есть реальная девушка, являющаяся прототипом моего перса.

— Нуждающаяся в вашей помощи в игре? — попытался угадать парень.

— Почти. Вернее, и там тоже.

— А чем же… ты… — было заметно, что ему нелегко даётся переход на «ты». — Чем можешь помочь в реале, если не знаешь кто она и где её искать?

— Всё гораздо сложнее чем ты думаешь, я и сам это не совсем понимаю, — признаюсь. — В общем, лекари большая редкость. Им могут стать только люди обладающие какими-то крайне редкими и специфическими качествами. За несколько лет работы проекта, я, насколько мне известно — второй.

— Ух ты! Круто. И что?

— А вот тут много чего… Во-первых, якобы я могу избавить реального человека-игрока от неизлечимых современной медициной заболеваний. В реале, — добавляю.

— Эм… А гастрит мой можете… тьфу… простите… ой… можешь?

— Не знаю. Говорю же — я сам не совсем понимаю, как это должно работать.

— Ну и докатились технологии… И небось денег бешеных всё это стоит. В смысле — лечение, — поясняет, а я в ответ лишь плечами пожал. — Так тебе надо найти её в реале, чтобы помочь?

— Нет. На Лероуне.

— М-да… одно другого не легче. Он большой. Но если вы встретитесь, то она же сразу…

— Меня не узнает скорее всего, — оборвал я. — Девушка много лет в коме и Лероун — это единственный реальный для неё мир.

— Вот только не пойму — зачем тогда искать её в реале? — искренне удивился парень.

— Сам не пойму. Но очень хочется. Да и не только в этом дело. Как-то слишком уж резко всё в моей жизни меняться начало с того момента, как талант скрытый вычислили.

— Я могу связаться с корешом из управы. Сделает фоторобот, прошерстит базы. Не безвозмездно конечно.

— Заплачу, — соглашаюсь. — Но не факт, что она из России. Просто Горюнов так активно за меня взялся, вот я и подумал, может он? — решился озвучить свои прежние предположения.

— Ну… у него это второй брак, насколько мне известно. Но что было прежде, я не знаю, — вздохнул парень. — А если он так благоволит, почему бы не спросить прямо?

— Предлагаешь в лоб поинтересоваться не завалялась ли где-то в коме дорогая его сердцу девушка? А вдруг это не дочь на самом деле, а любовница, например.

— Многих ли любовниц олигархи выхаживают в таких ситуациях? Денег семье отстегнут и забудут. И это в лучшем случае.

В этом он был прав. Скорее всего она действительно дочь, как Фёдор и говорил. Как же не хватало мне сейчас бывшего наставника. Его терпения, способности выслушать и слова, и мысли. Хотя именно сейчас в свою голову никого пускать не хотелось, при наличие столь свежих ещё воспоминаний, так и норовящих вырваться наружу. Но зато он мог бы чем-нибудь помочь, если бы захотел, конечно. Дать подсказку в конце концов, как порою и делал.

Но несмотря на безнадёжность, я верил — рано или поздно разыщу её! Я осознавал, что реальный мир столь же огромен, сколь и Лероун. И если там некто может поспособствовать нашей встрече, то тут наоборот постараются ей попрепятствовать. Это чётко дал понять Фёдор, хотя причины мне были не ясны.

Найду. Во чтобы то ни стало найду! И пусть это всё равно что искать иголку в стоге сена. Но найти почему-то очень хочется. И мысли о странном поведении Горюнова покоя не дают. Вдруг он что-то знает хотя бы? Понимая, что поступаю глупо, достал мобильник и набрал номер нового босса.

— Здравствуйте, Евгений Дмитриевич, — произношу удивлённо. Никак не ожидал, что тот трубку возьмёт после первого же гудка. — Нет, всё нормально, но хотелось бы поговорить. Да. Хорошо. Нет. Зачем ко мне? Я сам. Уже выезжаю.

Было непривычно разговаривая с руководством самостоятельно давать отбой связи. Спустя полтора часа, улыбнувшись в ответ Леночке, я уже входил в кабинет Горюнова.

— Кофе? — поинтересовался тот, с порога протянув мне руку, что тоже казалось диким и каким-то нереальным.

— Можно, — решил обнаглеть я, гадая что это за игра и во что же я влип на самом деле. И тут же выпалил, пока не растерялась решимость: — Понимаю, что вы можете не ответить, но очень хотелось бы понять, чем я обязан столь пристальным вниманием.

— Закономерный вопрос. На вашем месте, Николай, я бы и раньше поинтересовался. Буду честен. Поймите меня правильно, в первую очередь — я бизнесмен. Мне заплатили. Столько, что я искренне заинтересовался чем же вы столь ценны кому-то? Но, увы. Мне так и не удалось ничего выяснить. В смысле о тех, кто вас ценит. Договор заключён через третьих лиц, средства прошли через офшорные зоны. В итоге, я лишь выполняю свою часть сделки. Не скрою, я навёл о вас справки, и вы, действительно, заинтересовали меня как сотрудник, но посещать офис, вы не обязаны. Имеется определённый риск нарушить договорённость. А я намерен её придерживаться.

Что тут скажешь? Всё предельно честно. По крайней мере так кажется, а как оно на самом деле — неизвестно. И грустно, что мои надежды не оправдались. Хотя, чего я хотел? Чтобы человек скрывающий подробности своей личной жизни начал распинаться перед малознакомым о том, что у него есть неизлечимо больная дочь, и что он готов поверить в любое чудо, ради её спасения? Наивно.

Уйти сразу было как-то неудобно, так как хозяин кабинета явно был настроен на задушевную беседу, вот только я не мог ничего ему рассказать. Конечно же, он был осведомлён о моём участии в той заварушке на Невском, и поражался глобальности отпора. В последнем я с ним был абсолютно согласен. Кстати, тут-то я и выяснил чем прикрыли СМИ произошедшее в центре города: антитеррористическими учениям спецподразделения ГРУ.