Украсть у президента

Она выглядела сонной и подавленной. Корнышев знал причину ее плохого настроения. И на этот случай у него был припасен сильный ход.

– Хотите поговорить со своими детьми? – спросил он намеренно будничным тоном. Ведьмакина посмотрела на него с недоверием, будто он у нее спрашивал о чем-то совершенно невообразимом. А Корнышев уже набирал на своем мобильнике телефонный номер. Понизив голос, перебросился несколькими фразами с невидимым собеседником, после чего сказал уже громче:

– Катенька! Доброе утро! Это Корнышев! Я рядом с вашей мамой, сейчас я дам ей трубочку.

Разволновавшаяся Алла Михайловна уже тянула требовательно руку. Корнышев передал ей свой мобильник.

– Катя! Катюша! – срывающимся голосом заговорила Ведьмакина. – Ты где, дочечка моя? А Ника с тобой? С вами все в порядке? С вами как обходятся? Да? Ты за меня не волнуйся! Я вас люблю! Я с вами… Разъединили, – растерянно сказала она Корнышеву.

– Главное вы услышали, – мягко произнес Корнышев. – Ваши дети вместе, и никто их не обижает. И не собирались, кстати, обижать, – сдержанно улыбнулся он, будто укоряя Аллу Михайловну за то, что она невесть что подумала.

Ведьмакина судорожно вздохнула. Но цель уже была достигнута. Алла Михайловна осознала, что благополучие ее детей напрямую зависит от того, насколько хорошо она будет ладить с Корнышевым. Плох он или хорош – а с ним придется иметь дело.

– Кофе хотите? – спросила Ведьмакина.

Ей нужна пауза, догадался Корнышев. Минута или две для того, чтобы выстроить линию поведения на сегодняшний день. Он ей не друг, конечно, он ей виделся самым настоящим врагом, а все-таки день надо так прожить, чтобы не навредить ничем ни Кате, ни Никифору.

– Кофе – с удовольствием.

Ведьмакина подошла к стойке, разделяющей гостиную и кухню, и включила кофемолку. Кофемолка зажужжала. Рядом с кофемолкой лежал нож. Лезвие неширокое, но сталь качественная, прочная. Корнышев на этот нож обратил внимание еще ночью. Он не ждал того, что женщина будет совершать безрассудные поступки, но на всякий случай не выпускал нож из поля зрения все время, пока Алла Михайловна молола кофе. Потом она прошла к кухонному столу и сварила кофе. Аромат поплыл по гостиной, предваряя первый обжигающий горечью глоток.

– У вас есть какие-нибудь планы на сегодня? – спросил Корнышев.

Ведьмакина, не оборачиваясь, нервно дернула плечом. Демонстрировала, что все прекрасно понимает и вынужденно подчиняется Корнышеву, поскольку отдает себе отчет в том, с кем она имеет дело.

– Я хотел бы вместе с вами навестить банк, – сказал Корнышев. – Тот самый, где вы арендуете сейф.

– Что я должна буду сделать? – спросила Ведьмакина, не оборачиваясь.

Корнышев помнил тот краткий миг торжества, который испытала Ведьмакина на корабле прошлым вечером. «Доступ к сейфу имею только я», – сказала она ему накануне. Она и сейчас думает, что есть нечто такое, где Корнышев не властен над ней. Пускай это даже будут какие-то пять минут, которые она в одиночестве проведет в бронированном сейфохранилище, куда Корнышева, конечно же, не пустят.

– К сейфу мы должны пройти вместе, – спокойно сообщил Корнышев.

– Это невозможно!

И снова он угадал в ней сдержанное торжество.

– Возможно, – не согласился Корнышев. – Просто в банке, прежде чем пройти в сейфохранилище, вы должны будете оформить меня как еще одно лицо, имеющее доступ к вашей ячейке.

– Они этого не делают! – трепыхнулась Ведьмакина.

– Делают, – спокойно возразил Корнышев. – Только вы должны будете сказать сотрудникам банка о том, что вы не возражаете против моего присутствия рядом с вами в сейфохранилище. Это Кипр. Здесь везде почти что родственные взаимоотношения, а строгости отсутствуют.

Алла Михайловна хотела что-то возразить, но Корнышев произнес с мягкой улыбкой:

– Ну не будем же мы с вами ссориться из-за таких пустяков, правильно?

И Ведьмакина не нашлась, что на это ответить.

Кофе пили за столом в гостиной. Сидели напротив друг друга. Алла Михайловна старательно разглядывала содержимое своей кофейной чашки. Корнышев достал из кармана ключ и положил его на стол, как раз посередине между собой и Ведьмакиной. Ведьмакина скосила глаза, увидела ключ, и было заметно, как она удивилась.

– Откуда это у вас? – спросила она, посмотрев на собеседника растерянно.

– Вам знаком этот ключ?

– Я думаю, что да. Почти уверена.

– И что же это за ключ?

– Это ключ от банковской ячейки. Не от моей, нет, – сразу же пояснила Алла Михайловна. – Это Катя арендовала когда-то ячейку.

– Давно?

– Года два назад… Или три…

– Это была ее личная ячейка?

– Да.

– А сейчас?

– Сейчас у нее уже этой ячейки нет.

– Почему?

– Отказалась.

– Нужда отпала?

– Ну, наверное, да, – не очень уверенно подтвердила Ведьмакина.

– А для чего ей нужна была ячейка?

– Я не знаю.

– Разве? – неприятно удивился Корнышев и посмотрел с осуждением.

– Я действительно не знаю.

Ведьмакина подумала, правильно ли она все делает, пришла к какому-то выводу и добавила:

– Я могу только догадываться.

Корнышев смотрел на нее, ожидая продолжения. И Ведьмакина сдалась:

– Это было связано с Иваном.

– С каким Иваном? – уточнил Корнышев голосом почти что равнодушным, хотя понял, о ком идет речь.

– Ваня Алтынов, – пояснила Ведьмакина.

– А что у нее за общие дела могли быть с Ваней Алтыновым? – позволил себе обозначить интерес Корнышев.

– У них были отношения… Ване Катя нравилась…

Алла Михайловна замолчала, посчитав, видимо, что все достаточно объяснила.

– А потом Катя Ване разонравилась? – спросил Корнышев.

– Там скверная очень история, – нахмурилась Ведьмакина, и стало понятно, что история действительно была какая-то некрасивая. – Мой муж был против…

– Против того, чтобы Алтынов и ваша дочь общались?

– Да! – в сердцах сказала Ведьмакина.

– Почему?

– Я не знаю! – с досадой сказала Алла Михайловна. – Ревновал он ее, может быть! Ну как это у отцов бывает! Может, считал, что Ванька ей не пара!

– А вам Алтынов нравился?