Украсть у президента
Шрифт:
– Деньги? – растерянно переспросила она.
Она сильно растерялась, и даже на ложь ее не хватило. Смотрела на Глеба взглядом нашкодившей девчонки, и казалось, что еще немного – и она расплачется. Глеб безжалостно молчал.
– Зачем ты меня об этом спрашиваешь? – запросила пощады Женя.
Глеб молчал.
– Я тебе потом все объясню.
Глеб молчал.
– Почему ты молчишь? – трусливо спросила Женя.
– Я жду ответа, – произнес беспощадный Глеб.
– Разве это так важно? – снова повторила Женя.
– Да!
Она замкнулась, потому что пребывала в шоке. Теперь
– Ты как будто мне не веришь, – произнес Глеб с мягким укором. – Мы же с тобой вместе. Ты и я. Да? Разве ты не доверяешь мне?
И в ответ получил как неожиданную оплеуху:
– Нет!
Глеб даже опешил в первое мгновение. Больше всего его поразила осознанность и искренность ответа.
– Ты шутишь? – глупо спросил он, еще не оправившись от изумления.
И снова Женя сказала:
– Нет!
– В чем дело?
Женя молчала, покусывая губы. Нервничала.
– Говори, говори, – предлагал ей Глеб.
У него было такое чувство, будто она хочет что-то сказать, но никак не решается.
– Ты что-то скрываешь от меня, – сказала Женя.
– Чушь! – дрогнул Глеб.
Так испытывает неуверенность человек, который действительно лжет.
– Чушь – это вранье? – попыталась расшифровать Женя.
– Ну, в общем, да.
– Это не вранье. Ты что-то от меня скрываешь.
– Что?
– Я не знаю.
– Вот видишь! – испытал облечение Глеб и даже засмеялся.
У нее всего лишь подозрения. И еще неизвестно, что она имеет в виду. Может, там и вовсе бред какой-то.
– Ты говоришь мне: ты и я, – сказала Женя с обидой ребенка. – Будто мы вместе. Но я не верю. Я перестала тебе верить.
– Когда перестала?
– Помнишь, я у тебя спросила, кто из моих друзей навещал тебя?
– Помню, – насторожился Глеб.
– Что ты мне ответил?
Он помнил, что ей в тот раз ответил, но сейчас молчал.
– Ты сказал, что никто, – с хмурым видом напомнила Женя. – И что никого из моих тульских друзей ты вообще не знаешь. А это неправда!
– Почему?
– Потому что здесь, в этой квартире, был человек, который меня хорошо знал!
И это было правдой. Но эту правду знали только Глеб и тот человек, который договаривался с Глебом о том, что он присмотрит за Женей и получит пятьдесят тысяч долларов… И откуда Женя может знать… Или к ней вдруг вернулась память?
– Ты уверена? – задал Глеб нейтральный вопрос.
– Да!
– Женя! Я не враг тебе, – сказал Глеб. – И мы с тобой не чужие люди, ты знаешь. И если я о чем-то умалчивал, то не потому, что… В общем, это хорошо, что мы с тобой заговорили… Ты мне что-то не сказала, я тебе что-то не сказал… Так начинаются подозрения, так люди ссорятся. Нам нельзя ссориться! – убежденно сказал Глеб, наконец нащупав надежную тропинку. – Мы же с тобой вместе, мы можем рассчитывать только друг на друга, нам никто посторонний не сможет помочь!
Он говорил и видел, что прав. Женя вдруг вспомнила и о собственной беспамятной ущербности, и о том, что именно Глеб провел рядом с ней все последнее время, и это к нему она обращалась, когда не могла что-то вспомнить, и его одного в таких ситуациях не стеснялась… И она устыдилась…
– Нам надо быть
искренними, это правда, – продолжал развивать свой успех многоопытный Глеб. – Доверие друг к другу, тут ты права, Женька.Растроганная, она едва не плакала.
– Прости, что я так себя повел, – сказал Глеб. – Да, это правда. Я знал одного человека…
В конце концов, он ничем сейчас не рисковал. Ему было нужно только одно – завоевать доверие Евгении. И он был близок к цели, он видел это. И почему бы в таком случае не рассказать ей про мужика. Не все, конечно. Только обозначить тему, так сказать.
– Сюда приходил человек, Жень, который тебя явно знал.
– Кто он?
Вот здесь уже можно было юлить. Он даже знал, как надо сделать, чтобы выглядеть убедительным.
– Понимаешь, он пришел, – сказал Глеб. – И оставил мне деньги. Я так понял, что это деньги не для меня, а для нас с тобой. Чтобы нам с тобой было на что жить. Он о тебе заботился, Жень.
Глеб намеренно не касался вопроса, когда именно это было. Он не хотел, чтобы Женя узнала о том, что тот мужик ее сюда привез. И уж тем более – что она Глебу не родная.
– Это тот человек? – уточнила растерянная Женя.
– Какой?
– Ты говорил, что у меня кто-нибудь должен быть. Что он старше меня.
– Да! – с готовностью подтвердил Глеб, в душе радуясь тому, как все чудесно сейчас складывается.
Кирпичик к кирпичику.
– Ты его знаешь? – спросила Женя.
– Нет. Он даже имя свое мне не назвал. Но я понял, что он как-то связан с тобой.
– Как?
– Этого я не знаю, – сказал Глеб с видом только что исповедовавшегося человека.
И теперь он имел право на ответную искренность. Он все сделал правильно.
– Он был здесь, в этой квартире, – попыталась окончательно уяснить для себя Женя.
– Да.
– А был ли такой момент, когда он оставался один?
– То есть? – не понял Глеб.
– Может быть, ты вышел из комнаты и не видел, что он делает? – предположила Женя.
– Да, – наугад сказал Глеб, внутренним чутьем уловив, что такой ответ – единственно верный.
– Все сходится, – со вздохом сказала Женя.
– Что сходится?
Глеб с трудом скрывал радость. Он снова не ошибся. Женя ушла и вернулась с книгой в руках. Тонкая зеленая обложка. Федор Михайлович Достоевский. «Преступление и наказание». Женя быстро перелистала страницы, нашла нужную, где на нижней половине страницы кто-то вписал от руки: «Женя! Отнесись к этому серьезно! Для тебя есть важная информация, которую можешь получить только ты, и никто другой об этом знать не должен. Ты все узнаешь постепенно, если будешь последовательно делать шаг за шагом. Первый твой шаг: посети почтовое отделение 129344 на улице Летчика Бабушкина, дом 7 и в абонентском ящике № 24 забери предназначенный для тебя пакет. Ключ от ящика ты найдешь в металлической коробке из-под печенья. Открой верхний ящик секретера, который стоит напротив книжной полки, откуда ты только что взяла эту книгу. В ящике увидишь круглую металлическую коробку. Ключ от абонентского ящика узнаешь по желтой ленте». И приписка ниже: «Глеб не должен ничего знать. Эту страницу теперь вырви и сожги, а книгу аккуратно верни на прежнее место».