Укрощение варвара

Я фыркаю про себя при этой мысли. Иногда я жалею, что украл трусливую Ле-ла, а не ее. Мэ-ди не съеживается и не плачет. Она швыряет вещи, когда расстроена, и рычит на всех, кто стоит рядом. Она напала на меня, когда видела в последний раз. Она свирепа.

Я вхожу в пещеру, чтобы раздать свежее мясо тем, кто сидит у костра. Обычно у входа в пещеру на страже стоит охотник. Сегодня это Бек, его руки скрещены на груди, а выражение лица такое же угрюмое, как у меня. Он тоже не заинтересован в праздновании. Он также не заинтересован в том, чтобы передать мою добычу другим за меня. Он наблюдает за мной без интереса, а затем снова смотрит в ночное небо. Я чувствую странное родство с Беком — он знает, каково это — иметь человеческую женщину и потерять ее. Хотя я думаю, что у Бека все еще есть чувства к своей; я проверяю свои чувства и все еще не ощущаю ничего, кроме облегчения, что Ле-ла принадлежит Рокану. Моя потеря — это то, что она олицетворяла для меня, но я думаю, что Бек действительно по-своему любил свою Клэр. Клэр, однако, нашла отклик в другом и даже сейчас сидит у костера со своей парой, довольная.

Я чувствую на себе чей-то взгляд и осматриваю пещеру.

Там, в стороне. Это человеческая Мэ-ди. Она смотрит в мою сторону. Я ловлю ее взгляд и вызывающе смотрю на нее, провоцируя ее продолжать пялиться на меня. Неужели она думает, что ее неприязнь ко мне заставит меня сбежать, как мэтлакса?

К моему удивлению, на ее лице появляется странное выражение, и она снова быстро отводит взгляд.

Любопытно. Ее ответ напоминает мне о том, как Джо-си впервые нашла отклик у Хэйдена. Она без умолку болтала о том, как сильно она его ненавидит… и все же не могла перестать наблюдать за ним, когда думала, что никто не обращает внимания. Однако охотники заметили это. Это наша работа — быть наблюдательными за своей добычей, замечать поведение других. Губы Джо-си говорили одно, но ее тело говорило другое.

Могло ли это быть также в случае с Мэ-ди? Ее влечет ко мне?

Я чувствую прилив гордости и провожу рукой по своей груди. У меня прекрасное тело, и я сильный. Я неутомимый охотник, и я уверен, что если бы мне дали шанс проверить свои навыки, я мог бы быть таким же неутомимым в мехах, чтобы доставить удовольствие своей самке.

Но это не имеет значения. Я не могу взять себе пару, потому что я изгнанник. У меня нет пещеры, которую я мог бы назвать своей. Пока не наступит жестокий сезон, моя постель — это снег на улице, и моя задача — принести как можно больше еды. Как только я достаточно усердно поработаю, меня простят за то, что я предал правила племени.

А до тех пор у меня нет ничего и никого.

Мое настроение еще больше портиться, я бросаю добычу перед Химало.

— Мясо для тебя и твоей… — я останавливаюсь, потому что Химало разорвал связь со своей парой. Они не разговаривают, и теперь он спит с другими свободными охотниками. Для меня это немыслимо — иметь вторую половинку и принять решение покинуть ее. Я его не понимаю. — Мясо, — говорю я хрипло.

— Спасибо, — отвечает Химало, как всегда мягко. — Ты не присоединишься ко мне ненадолго у костра? Отдохнешь сам?

Я колеблюсь. Я бы хотел присоединиться к нему у костера. Я бы хотел разделить с ним чашечку сах-сах, посмеяться и поесть. Я хотел бы посидеть среди своего племени и насладиться вечером, даже если это для того, чтобы отпраздновать воссоединение другого самца с самкой, которую я украл. Я хотел бы последить, посмотрит ли Мэ-ди снова в мою сторону.

Но Вэктал сидит неподалеку, его дочь подпрыгивает у него на коленях, пока его пара, Шорши, делится кусочком фрукта с другими людьми. Он наблюдает за мной.

И его правилам нужно подчиняться, если я хочу вернуть себе место среди моего народа.

— Я не должен. — Я касаюсь плеча Химало, а затем ухожу, возвращаясь в снег и темноту.

Один.

Я еще не заслужил права вернуться. Но я планирую это сделать.

Глава 2

МЭДДИ

Неделю спустя…

— Что ты имеешь в виду, говоря, что вы, собираетесь уйти? — Я смотрю на свою сестру так, словно у нее выросла вторая голова, а затем жестикулирую ей свой вопрос. Иногда я забываю, что ее кохлеарные имплантаты исчезли, и теперь она снова глухая.

«Я имею в виду, мы собираемся уйти ненадолго, — Лейла терпеливо подает мне знаки. — В путешествие. Остальные хотят увидеть фруктовую пещеру и собрать там немного фруктов, а также захватить несколько растений, чтобы посмотреть, не сможем ли мы вырастить что-нибудь в этой пещере. Рокан и я — единственные, кто знает, где это находится, поэтому мы берем с собой нескольких других и покажем им».

«Когда мы выходим?» — я спрашиваю. Я не в восторге от того, чтобы снова бегать рысью по снегу, но если это должно быть сделано, то это должно быть сделано. Кроме того, оставаться в пещере весь день, когда не с кем поговорить, немного скучно. Моя соседка по пещере Айша только и делает, что ест и спит, а моя сестра отсиживается в своей пещере и делает детей со своим мужчиной. Размять ноги во время прогулки звучит как хорошая идея.

Лейла с любопытством наклоняет ко мне голову, а затем снова начинает жестикулировать, медленно и обдуманно. «Это будет очень маленькая группа».

«Ладно?» Я не уверена, какое это имеет отношение к чему-либо… и тогда я понимаю. «Я ведь не приглашена, не так ли?»

Лейла выглядит огорченной. «Дело не в этом. Мы собираемся путешествовать быстро, и это будет непростой рывок. И когда мы пойдем назад, то понесем наполненные рюкзаки на плечах».

Понимаю. И они не хотят, чтобы толстуха их тормозила. Единственное, что останавливает меня от того, чтобы разразиться истерикой, — это очевидная боль на лице моей сестры. Она явно разрывается между тем, чтобы заступиться за меня и быть одной из крутых ребятишек.

«Все в порядке, — я делаю ей знак и нацепляю на лицо сияющую улыбку, хотя я этого не чувствую. — В любом случае, на днях я подвернула лодыжку, так что с таким же успехом могу держаться поближе к пещере».

Выражение лица Лейлы настолько полно облегчения, что я чувствую себя полной дурой. «Мне так жаль, — говорит она мне. — Я не думала, что ты захочешь пойти».

Нет, но… Я просто хочу провести время со своей сестрой, единственным человеком на планете, рядом с которым мне на сто процентов комфортно. Но мне придется привыкнуть к мысли, что в ее жизни есть мужчина, и он будет отнимать у нее огромное количество времени. «Думаешь, тебе стоит идти? — Я жестикулирую в ответ, потому что не могу не быть немного мелочной и придурковатой. — Что с беременностью и всем прочим?»

Ее лицо вспыхивает ярко-красным, и она на мгновение колеблется. «Я не думаю, что уже беременна, потому что мы все еще находим отклик… во многом».

«Слишком много информации», — жестикулирую я медленными, размашистыми движениями и корчу гримасу. Тем больше причин не идти.

Она хихикает, и ее голос звучит так счастливо, что мое сердце болезненно сжимается. Я чувствую, что снова теряю свою сестру, и на этот раз не потому, что ее похитили, а потому, что она влюблена. Ее от этого не вернуть. Тесная связь, которая была у нас до приезда сюда, исчезла навсегда, потому что Рокан теперь всегда будет привязан к ней. Это больше не Мэдди и Лейла против всего мира.