Укрощение варвара

Это не та жизнь, на которую я подписалась. Никто не хочет, чтобы я была здесь. Я бесполезна. Со мной даже не приятно находиться рядом. Я не делаю детей. О, и я толстая, а это значит, что я ем больше, и ходят разговоры о нехватке продовольствия в зимние месяцы, что вызывает у меня беспокойство. В какой момент они начнут коситься на меня, потому что я пухленькая и люблю еду? Конечно, Лейла не позволит им плохо обращаться со мной, и тогда я впаду в еще большую депрессию, потому что это я должна защищать Лейлу, а не наоборот.

Ширма для уединения находится над нашим дверным проемом, и я колеблюсь, прижимая к себе дымящиеся пирожки. Предполагается, что весь этот «экран конфиденциальности» работает как дверь, или, скорее, как носок на дверной ручке, который вешают соседи, чтобы дать понять другому соседу, что входить нельзя. Никто не должен даже признавать, что вы существуете на другой стороне, если экран опущен. Что, думаю, я понимаю, но теперь «дверь» в мою комнату официально «заперта», и я не слышу ничего, кроме тишины с другой стороны.

Айша «заперлась», чтобы она могла вздремнуть? К черту это.

Я прислушиваюсь еще мгновение, чтобы убедиться, что у Айши не очень тихий секс или что-то в этом роде, потому что я бы чувствовала себя задницей, если бы это было так. За исключением того, что я почти уверена, что Айша несколько дней не мылась и не вставала с постели, так что я сомневаюсь, что она чувствует себя сексуальной.

Ладно, к черту. Я отодвигаю ширму в сторону и вхожу.

— Эй, Айша. Я принесла для тебя завтрак. Или, я думаю, на данный момент это обед, но неважно.

Внутри нашей маленькой пещеры темно и уныло. У меня не так много барахла, так как я новенькая, так что моя половина комнаты — это не что иное, как куча мехов, из которых состоит моя кровать. У Айши есть несколько корзин, выстроенных вдоль стены, но я никогда не видела, чтобы она их открывала. На самом деле, я никогда не видела, чтобы она вообще что-то делала. Как соседка по комнате, она отстой. Но мой выбор не велик. Либо я буду сидеть под открытым небом, и люди будут «милы» мне до смерти, либо я могу прийти и посидеть в темной комнате с мисс Унылой здесь.

Айша садится, когда я вхожу, ее волосы растрепаны, на лице хмурое выражение. Ее щеки выглядят подозрительно влажными, и она шмыгает носом, свирепо глядя на меня. Она говорит что-то на чужом языке, вероятно, что-то вроде: «Ты что, не видела экран?»

— Да, я проигнорировала твой экран, — говорю я по-английски, падая на свою кровать. — И я знаю, что ты знаешь английский, и ты знаешь, что я не знаю ша-кхай, так что даже не начинай. — Я беру один из хрустящих пирожков и протягиваю ей. — Голодна?

— Нет, — говорит она угрюмым голосом. Она прижимает к груди комок одежды и снова ложится. — Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

— А я хочу быть дома и есть «Хэппи Мил», но мы не всегда получаем то, что хотим. — Блин, эти пирожки такие невкусные. Я имею в виду, я собиралась съесть их оба, но я определенно буду все время думать о «Хэппи Мил».

— Разве тебе больше некуда пойти? — Айша огрызается на меня.

— Боже, я бы хотела. — Я качаю головой и доедаю остатки своего пирожка, прежде чем взять другой. — Вот тут-то мы и впадаем в депрессию, верно? Вот я и подумала, что присоединюсь к тебе в твоем барахтанье.

Она прижимает одежду — она похожа на мужскую тунику — к груди и хмуро смотрит на меня.

— Из-за чего ты в депрессии?

У меня течет из носа с каждым кусочком, но я все равно съедаю ее пирожок.

— О, много из-за чего. Но если ты говоришь о сегодняшнем дне, то моя сестра собирается на экскурсию со своим новым мужем, а я слишком толстая и не в форме, чтобы пойти с ними.

Она фыркает.

— Прогулка пойдет тебе на пользу.

— Спасибо тебе, Капитан Очевидность, — говорю я сухо. — Кроме того, там собираются все пары, и мне там не место. — Одиночество захлестывает меня волной, и я внезапно чувствую себя такой же уставшей и разбитой миром, как выглядит Айша. Я заползаю в свою кровать и ложусь на живот, уставившись в никуда.

— Это место отстой, — говорю я после нескольких минут молчания. — Я несчастна.

И я такая. Мне хочется плакать, потому что я одинока и забыта, и у меня даже нет отнимающей душу работы, которая могла бы отвлечь меня.

— Так сделай что-нибудь, — говорит мне Айша, и в ее голосе звучит раздражение. — Не надо просто скулить мне тут.

— Это богатая мотивационная поддержка с твоей стороны.

— Ты злишься, потому что твоя сестра в тебе не нуждается. Это может видеть любой.

Она поправляет свои одеяла, а затем снова натягивает их на себя, съеживаясь под ними.

— Удивительно, что ты можешь что-то видеть, учитывая, что ты никогда не встаешь со своей кровати, — огрызаюсь я на нее, но она права. Я теряюсь без своей сестры. Кто я такая, если не защитница Лейлы? Все, кем я была там, на Земле, исчезло, и пока Лейлы не было, я цеплялась за ее присутствие как за якорь. Я сказала себе, что, когда Лейла вернется, все будет лучше. Мы бы нашли свой путь вместе.

За исключением того, что Лейла вернулась, и я ей больше была не нужна.

— Так что же ты делаешь, когда все ужасно? — спрашиваю я Айшу.

— Ложусь в постель, — говорит она отрывистым голосом. — Но тебе придется придумать что-то другое, потому что мне не нужна компания. Найди другое место, чтобы спрятаться. Это — мое.

Оу, а она сурова.

— Я думала, мы должны были быть соседками по комнате.

— Никто не спрашивал меня, нужна ли мне соседка.

Что ж, в этом она права. Я перекатываюсь на бок и игнорирую ее, пробуя всю эту штуку с «валянием». Я должна признать, что это чертовски скучно. Я привыкла делать что-то в течение дня, а не прятаться. У меня это не сработает. Я переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок, а затем снова перевожу взгляд на Айшу.

— Итак, ты, по сути, говоришь мне, что мне нужно хобби, и что ты уже забрала себе «хандру», и мне нужно найти что-то еще.

— Что-то в этом роде, — ее голос тусклый, усталый. — Найди что-нибудь, что тебя позабавит.

— Например, что?

Она тяжело вздыхает, как будто сам акт ответа мне утомителен.

— Остальная часть племени помогает другим. Можно заняться приготовлением пищи, и собирательством, и дублением… — ее голос срывается, и она делает глубокий вдох, прежде чем продолжить. — И есть комплекты, за которыми нужно присматривать, пока остальные на охоте.