Укрощение Зверя
Шрифт:
Тохтамыш-хан тебе враг, нам тоже. Прошу тебя, брат мой, позволь мне наказать его.
Шамсутдин Бури поднял голову.
– Это все, Повелитель. Если пропустить величание и славословие, то все.
Тимур задумался. Царевича вернут – он этого не ожидал. И разведка подтверждает, что Касим заболел и из города, жалованного ему московским князем уехал. Значит вернут. Дань платить будут. Хотят поторговаться – это естественно. Но платить не отказываются. Детей возвращать не хотят, но предлагают помощь против Тохтамыша. Помощь не нужна, но предложение показывает, что готовы подчиниться. Нужно думать.
Тимур движением руки отпустил посла, и прежние мысли закрутились в его уставшем мозгу. Боязнь
Дождливый осенний день плавно перешел в вечер. Старшая жена прислала вечерний плов без мяса. Справлялась, как себя чувствует её знаменитый муж. Он отвечал, что все нормально, но покоя не было, потому, что не было решения. Усталость навалилась на него мягкой тяжелой подушкой. Слуги приготовили постель. Тимур прилег и долго ворочался, перебирая в голове разные варианты спасения сына.
Над мещерскими болотами стоял густой туман. В капище, на болотном острове горел негасимый огонь, олицетворяющий собой жизнь на земле и связь людей с небесными богами. Сегодня главный волхв Яромир собрал здесь самых сильных и умелых ведунов и ведьм, для выполнения очень важного действа. На жертвенном камне было зарезано несколько белых петухов и один красный. Лица присутствующих были вымазаны жертвенной кровью. Люди взялись за руки и образовали круг. Теперь все они должны были думать только о тех, кто сейчас находится во вражеском стане и мысленно помогать им. Пламя потрескивало, пожирая сухие ветки березы и сосны. Главный волхв бросил в костер горсть белых зерен, и ведуны жадно вдохнули пряный дым. Через несколько минут они станут одним целым. Одним большим мозгом видящим все и контролирующем всё. Скоро, скоро, скоро. Вот!!! Вот он вражеский стан! Ведуны и ведьмы закрыли глаза. Они чувствовали запахи идущие от костров военного лагеря и видели все, что видели люди идущие по нему.
По огромному военному лагерю двигались три всадника. Два воина в кольчугах и шлемах, С мощными луками и длинными стрелами в расписных колчанах. На левом бедре каждого из них болталась широкая сабля в кожаных ножнах. На правом виднелся длинный кривой кинжал самаркандской или шахризябской работы. Потертые ножны и несколько помятая экипировка говорила о долгой и трудной службе обоих воинов в войске Повелителя. У одного из всадников была густая, черная, кудрявая борода, у второго только усы. Выражение их лиц говорило о скуке и отвращении к той работе, которую они выполняют. К командирам, оторвавших их от миски с наваристой шурпой или ароматным пловом. К этой мерзкой, мокрой и холодной русской погоде, от которой у хороших людей появляются нарывы на теле. А говорят, что будет ещё холоднее, гораздо холоднее, чем в родной Бухаре или Андижане. И что тогда делать? Третий всадник был маленького роста и без оружия. Он был одет в темное и почти сливался с непроглядной и холодной русской ночью.
Всадники медленно двигались в центр лагеря. Иногда их спрашивали о чем-то прохожие или сидящие у костра люди. Один из них отвечал, медленно ворочая чагатайские и кипчакские слова непослушным языком. В этом лагере было очень много разных языков и наречий, поэтому воин, говоривший с легким акцентом, никого не удивлял. Когда путники прошли палатки и юрты простых воинов, начались жилища сотников и тысячников. Несколько раз охрана спросила у них пароль, и они правильно, правда с некоторой заминкой ответили на вопрос.
Отвечая, маленький воин всегда подъезжал к спросившему и заглядывал ему в глаза, и их пропускали. Медленно и постепенно они приближались к главной ставке, над которой реяли мокрые бунчуки Повелителя Мира Тимура Гуркани. В центре ставки находилась знаменитая юрта из золотого каракуля, перед которой, в семь рядов, стояли рослые барласы-телохранители.
Начальник охраны подошел к всадникам и спросил, кто они и по какой надобности идут к Повелителю. Маленький воин легко спрыгнул с коня и приблизившись к начальнику что-то тихо ответил. Старый опытный барлас, верой и правдой заслуживший свой высокий пост всмотрелся в глаза отвечавшего человека
и… Если бы его потом спросили, что он делал и говорил после этого, вряд ли ответил. Мужчины-всадники тоже спешились и пошли вместе с начальником охраны к юрте Тимура. В юрту вошел маленький воин и сбросил с себя черный плащ, в который кутался до сих пор. Под плащом оказалась высокая рыжеволосая девушка с большими миндалевидными глазами.Никогда ещё никто не входил к Тимуру без доклада, и он встал со своего ложа, чтобы увидеть человека, посмевшего так поступить. Встал…, но подойти к женщине не смог. Ноги стали тяжелыми и… он почувствовал, что из ступней вырастают корни, зарывающиеся в землю все глубже и глубже! Руки поднялись вверх и превратились в ветви чудесного дерева. Дерево-Тимур росло все выше и выше, не было сил кричать. Да и нечем, исчез рот. Завоеватель почувствовал, как на его руках-ветвях появились пахучие почки, потом зеленые листья. Среди листьев стали появляться переливающиеся цветы, похожие на китайские магнолии. Но дерево продолжало расти и, наконец, доросло до облаков. На огромном облаке Тимур увидел женщину, одетую в белые свободные одежды, стоящую на пороге прекрасного золотого дворца. Женщина смотрела на Тимура-дерево своими огромными зелеными глазами.
– Ты узнаешь меня, Тимур? – спросила она, не открывая рта.
Это больше всего удивило Тимура! Он слышал голос, но улыбающийся рот женщины с сочными розовыми губами не открывался. Но ещё больше он удивился, что он знал ответ на этот вопрос, и ответил на него, тоже не имея рта! Какой рот может быть у дерева?!
– Я знаю тебя! Ты святая Марьям, мать пророка Исы.
– Правильно. Ты зачем пришел сюда на эту землю, разбойник?
– Пришел, чтобы завоевать её. У земли должен быть настоящий хозяин. Сильный. Князь Василий – слабый.
– Эта земля находится под моим покровительством. Я здесь хозяйка. Если ты двинешься вперед ещё хоть на один шаг мои воины испепелят тебя и ты попадешь в ад. Ты видел моих воинов?
– Нет, госпожа.
– Смотри, Тимур.
Он увидел, как перед золотым дворцом появились воины огромного роста на мощных конях. Их было много и становилось все больше и больше. У них не было мечей и щитов. В их руках были золотые молнии. Молнии стали сверкать над листвой дерева-Тимур и отсекать его ветви. Одна за другой падали ветки живого дерева, а из разрезов и разломов лилась красная человеческая кровь!!! Дереву было больно! Очень больно! И Тимур закричал самым страшным голосом. Никогда, ни в одном сражении он не кричал так.
– Прости меня, святая Марьям!! Я сделаю все, что ты мне приказываешь! Прости, прости, прости…!!!!!!!
Тимур метался на своей постели и тихонько стонал. Женщина стояла около него и держала свои тонкие руки над его головой. В золотую юрту заглянул один из её спутников и сказал:
– Загляда! Не убивай его! Он должен увести эту орду отсюда.
– Он пролил столько крови! Ему нет места на земле! Он все равно умрет. Потом. Скоро. Я сейчас. Держите охрану, пока я закончу.
Она стояла и делала пассы над спящим Тимуром ещё четверть часа. Потом опустила руки и сказала:
– Теперь спи, воплощение Зла. Спи и помни. Завтра ты уведешь отсюда своих солдат. Иначе они все погибнут. Погибнет и весь твой род. Отцы будут погибать от рук своих же сыновей. От всех вас останутся только воспоминания. УХОДИ!!!!
Женщина накинула на себя свои черные покровы и вышла из золотой юрты. Два её спутника стояли и смотрели на двух ближайших охранников. Телохранители казались превратившимися в камень. Она подвела к мужчинам их лошадей, села на свою лохматую монгольскую кобылку. И все трое, так же медленно, как и приехали, двинулись в обратную дорогу. Телохранители Тимура стояли не шелохнувшись, как черные статуи на фоне ночного неба. Троица не спеша, покинула ставку главнокомандующего, а потом и лагерь. Часовые, спросившие пароль для выезда услышали ясный, четкий и правильный ответ. Прошло ещё немного времени, и три всадника растворились в ночном тумане болот, чтобы никогда не возвращаться. Растворилась и память о них у всех, кто их видел.