Укрощение Зверя
Шрифт:
Вскоре гонцы привезли «мумиё» и табиб решил проверить настоящее ли это лекарство или ловкая подделка. Ему принесли живого петуха, которому он быстро и ловко сломал ногу. Смазав перелом лекарством, табиб крепко забинтовал ногу птицы. Через двенадцать часов он снял бинты и… Зухра и Шадибек не поверили своим глазам. Нога полностью срослась. Рахматулло-табиб был доволен – «мумиё» настоящее.
Теперь он был уверен, что переломы и раны будут вылечены. Его беспокоила то, что у больного держалась высокая температура. Он попросил Зухру-хон договориться с братом о встрече. Шадибек пришел сразу же. Табиб сказал:
– Меня очень беспокоит состояние здоровья вашего друга. Переохлаждение вызвало нарушение работы
– Какое, табиб?
– Я вам расскажу старую легенду. Когда-то, очень давно, древние евреи решили написать Библию и поручили это нескольким очень уважаемым и образованным людям. Книгу писали десять лет, все кто её писал, были пожилыми людьми и постепенно, один за другим умирали. Остался последний из них. Ему уже было много лет, и он мог умереть в любую минуту. И тогда Книга осталась бы недописанной. У этого народа было много хороших врачей. Им поручили сохранить жизнь писателю до окончания этого большого труда. Врачи нашли в своей стране красивую, молодую и очень здоровую девушку четырнадцати лет и пообещали ей, что если старик проживет до конца написания Книги, её выдадут замуж за любого, кого она выберет. И дадут очень много денег. Девушка согласилась. Каждый вечер её припеленовывали саваном к писателю на всю ночь. И всю ночь она должна была ХОТЕТЬ, ЧТОБЫ ОН ЖИЛ. Так продолжалось сто двадцать дней. Таким образом, Библия была написана. А старец прожил ещё семь лет после окончания работы.
– Здорово! Сейчас я распоряжусь, чтобы нашли молодую рабыню и пообещаю ей то же самое!
Зухра-хон остановила брата уже готового выбежать из юрты.
– Стой, Шадибек! Не нужно искать рабыню. Я сама готова вылечить Михаила. Ничего на свете не хочу так сильно и ничего, в жизни своей не хотела, больше чем этого. Позволь мне брат!
– Но Зухра, сестренка, Михаил не глубокий старик. И у него в Персии есть любимая женщина!
– Мне все равно. Я люблю его!
– Когда же ты успела?
– Теперь я знаю, что для этого не нужно много времени.
– Ну что ж, видно твое время пришло. Лечи.
Всю зиму Шадибек и Яков пытались выкурить Тохтамыша из его тайных убежищ, но мятежный хан каждый раз уходил от опасности. Проходил месяц за месяцем, закончилась долгая сибирская зима. Михаил уже давно пришел в себя и начал понемногу поправляться. Температура больше не мучила. Зухра не отходила от его постели. Разве, что на короткое время
Наконец табиб приказал вывести атамана из юрты на весеннее солнышко. Михаил вышел, опираясь на плечо Зухры-хон, и посмотрел вокруг. Жизнь кипела во всем её многообразии. Пели птицы, зеленая трава уже покрыла все кругом. Вечнозеленая тайга синела на горизонте, и от неё пахло свежестью и хвоей. Табиб попросил Михаила поднять правую руку, но у него ничего не получилось. Рахматулло нахмурился. Потом попросил показать ему ноги и долго щупал левую, в районе голени. Видимо результат осмотра тоже ему не понравился. Он сказал Михаилу.
– Мне не удалось полностью восстановить вам ногу и руку, но это ещё возможно. Для этого нужно опять сломать их определенным образом и срастить снова. Это очень больно. Но вы воин, умеете терпеть. Если не попытаться восстановить вам конечности, вы до конца жизни не сможете нормально ходить и держать саблю в правой руке. Соглашайтесь.
– Я согласен, Рахматулло-ака. Моя жизнь в ваших руках и в руках прекрасной Зухры-хон.
Зухра посмотрела в глаза Михаилу. Только очень сильный человек мог согласиться на такую операцию. И ей было очень его жалко и страшно за него.
Неожиданно
прискакал Яков на своем гнедом ахалтекинце и заговорил с Михаилом по-русски.– Как здоровье, Миша?
– Неплохо, вот нога не слушается и рука тоже. Но Рахматулло обещает вылечить.
– Этот вылечит! Пока он был здесь, вылечил несколько человек от совершенно неизлечимых болезней. Местные шаманы каждый день приходят сюда на поклонение ему. Считают его богом.
– Здорово. Какие новости, Яков?
– Тохтамыша мы пока не поймали. Хитрый волк, да и пространства здесь очень большие. Есть где спрятаться. Я должен тебе сказать о плохой вести из Персии. Гонец был месяц назад. Ты как, способен выдержать очень плохую новость?
– Говори, я на все готов.
– Майя погибла.
– …Как это произошло?
Она пряталась у брата. У Афанасия, ты его знаешь. Потом сказала ему, что ей нужно в город. Восстание к этому моменту было подавлено, и Афанасий отпустил её с охранником. Она не сказала, куда и зачем пойдет, но ты знаешь Майю. Если она чего-то решила, её никто не остановит.
– Знаю.
– В Тебризе она зашла в какой-то дом, а охраннику приказала ждать на улице. Тот ждал её до заката. Не дождавшись, зашел в дом. Она была там, в груди торчал нож. Было очень много крови. Одного я не пойму, ведь Майя могла предвидеть многое. Почему она пошла в этот дом?
– Когда-то она мне говорила, что про себя предвидеть очень трудно. Почти невозможно.
Михаил попросил отвести себя в юрту и пролежал там лицом вниз почти два дня. Вместе с Майей ушло его детство, его юность и, как ему показалось, ушла вся его жизнь.
Когда Рахматулло-табиб предложил начать операцию, ему уже было все равно. Безразличие навалилось как тяжелое мокрое ватное одеяло. Он не хотел жить. Все померкло со смертью любимой.
И табиб сказал:
– Уважаемый Муса! Я не смогу сделать вам операцию, пока вы в таком состоянии. Для выздоровления нужно, чтобы вы хотели выздороветь. Это понятно.
– Мне теперь все равно, табиб.
– Как это все равно?! У вас осталось ещё много долгов, которые за вас никто не отдаст!
– Какие долги? Я никому ничего не должен.
– А долг перед московским князем, вы же ему присягали? Ваш друг Яков, спасший вас с риском для жизни, он ведь в одиночку выполняет ваш общий долг! Мне сказали, что все ваши родные погибли при защите родного города. Как там он назывался? Каракалам? Правильно. Разве они не взывают о мщении? Месть – священное чувство, подумайте об этом. Ваши друзья в России и других странах верят вам и надеются на вас. И, наконец, есть ещё один человек, ради которого вы должны жить.
– Что это за человек?
– Прекрасная Зухра-хон. Она многим пожертвовала ради вас. И об этом знает весь её род. Эта девушка пожертвовала своим будущим счастьем для того, чтобы вы выздоровели. И вы этого не можете не знать. Так?
– Вы правы.
– А знаете, почему она это сделала? Не поручила уход за вами какой-нибудь молодой рабыне или простолюдинке. Потому, что любит вас. Только слепой не увидит этого. А вы зрячий, это я вам как врач говорю.
– Вы правы. Делайте операцию. Я хочу жить. Майя не позволила бы мне впасть в уныние.
– Я буду ломать вам руку и ногу, потом постараюсь соединить кости правильно. Это больно…
– Ломайте табиб!
Рахматулло-табиб провел три операции. Михаилу было очень больно. Он сжимал зубами деревянную ручку камчи, и никто не услышал ни одного его крика. Табиб был против такого адского терпения. Он считал, что крик полезен. Крик и стон дает выход энергии и облегчает боль. Но Михаил его не слушал. Остальные раны врач промыл и зашил уже давно, и они не беспокоили больного. Но нога и рука… Почти год понадобился на полное и правильное заживление.