Укротить бабника

— Там народу сейчас столько, — помотала головой Лера, — все же в праздник куда-то выйти хотят.

— А больше все равно некуда. В Парке Горького то же самое.

— Наверное, — пожала плечами Лера.

— Да, и еще мороженое! — выпалила Ляля.

Валерия снова закатила глаза.

— Что? — не поняла девочка.

— Я, кажется, учила тебя быть скромной, но мои уроки, похоже, до тебя не дошли.

— Я все лишь попросила колясочку и мороженое, — стала оправдываться Ляля, смешно выпячивая губу в приступе упрямства.

Артем поймал взгляд Валерии и грозно помотал той головой:

— Прекрати! Лучше скажи, что бы ты сама хотела в подарок.

— Я давно мечтаю кое о чем, но об этом позже, без свидетелей.

Мужчина удивился, но быстро ответил:

— Понял!

В шопинг-центре они сразу отправились на четвертый этаж, где все магазины были для детей. Ляля выбрала розовую коляску и показала, как будет укачивать Майю.

— Давай еще и кроватку купим? — предложил Артем.

— Нет, пожалуйста, — попросила Валерия, — в комнате и так места нет, сейчас ещё придется переступать через коляску.

Ляля, конечно, не была с этим согласна, сделала недовольную рожицу, но промолчала. Кудряшова, чтобы дочь снова что-то не попросила, напомнила ей:

— Еще же мороженое! Пойдемте на фуд-корт?

Лере было непривычно видеть Артема в детском магазине игрушек, хотя он там вел себя смело — ходил, выбирал, даже спрашивал у консультанта какая коляска лучше. У Кудряшовой никак не складывалась картина: Соня ей говорила, что он не переваривает детей, а на деле он их чуть ли не обожал.

Где-то явно была ложь и Лере очень хотелось верить своим глазам и интуиции, а не словам Зотовой.

Они поднялись еще на один этаж и чудом нашли столик у “Баскин и Роббинс”. Народу в центре сегодня собралось очень много, и свободных мест нигде не было.

Артем принес им и себе мороженное и, когда они принялись его поедать, Валерия спросила:

— А ты уже всех своих женщин поздравил?

Троицкий немного напрягся и уточнил:

— Каких — моих?

— Ну я не знаю… маму, тетю, может, у тебя сестра есть?

Он опустил голову и тихо сказал:

— Мама есть, но я с ней с шестнадцати лет не виделся.

Валерия пораженно посмотрела на него:

— Почему?

Было заметно, что он не хотел об этом говорить, но девушке было так важно хоть что-то о нём узнать. Она дотронулась до его руки. Ляля как раз отвлеклась на мальчика ее возраста, который сидел за соседним столиком, и Артем, немного смущаясь, все же ответил:

— Когда мне было шестнадцать, умерла моя сестренка. Я обвинил маму и уехал к отцу в Москву. Такая история.

Валерия кивнула, обдумала его слова и спросила:

— Ты до сих пор не можешь ее простить?

Троицкий пожал плечами и положил ложку мороженого в рот.

Она сжала его ладонь.

— Может, пришло время помириться?

Артем в упор посмотрел на нее. Она сразу увидела в его глазах замешательство и… что-то ещё. Как-будто он ждал от нее помощи. Именно так ей показалось.

— А давай поедем к ней сейчас? Купим цветы, торт и поедем.

На лице у мужчины была всё та же обескураженность.

— Мы не общались уже лет пятнадцать… До Твери ехать два часа, если не три…

— Сейчас два часа, доедем в четыре, поздравим — и в шесть поедем назад.

В эту минуту, когда Лера предлагала Артему этот план, она даже не думала о том, зачем ей с дочкой туда ехать и вообще кто она ему, чтобы заявляться вместе с ним и знакомиться с его мамой.

Это понимание к ней пришло, когда они уже сели в машину и двинулись в сторону Твери.

Чтобы Артем не передумал, Лера решила промолчать, а потом выдать свою версию.

Ехали практически молча, иногда только Троицкий интересовался, все ли у них хорошо, и не нужно ли им остановиться на заправке. Лицо его было мрачным, как будто он ехал на каторгу или на эшафот. Понятно, что ему было о чём подумать.

Когда выехали из города, Ляля уснула, и когда Артем это увидел, то улыбнулся и сказал:

— Славная девочка.

— Тём, — тихо произнесла Валерия, — я думаю, что нам с Лялей не стоит с тобой идти, да?

— Почему это? — мужчина строго посмотрел на девушку.

Кудряшова неуверенно пожала плечами:

— Вы столько лет не виделись, а тут мы с Лялей… не пойми кто…

— Глупости не говори, — заворчал Артем. — Не пойми кто…

— А вдруг она подумает, что я твоя жена, а Ляля — твоя дочка? — хмуро посмотрела Лера в глаза мужчине в зеркале.

— Пусть подумает, — ответил он и отвел взгляд.

А еще через минуту он немного сбивчиво пробурчал:

— Я не знаю, что мне ей сказать при встрече… Я имею в виду… Ну вот что? Где я был?

Валерия дотронулась до плеча мужчины:

— Не нужно ничего говорить. Мамы — они такие… все понимают. Просто отдашь цветы и поздравишь с женским днем. И я думаю, что все само разрешится.

— А если нет? — в его глазах был самый настоящий страх.

Валерия впервые увидела его таким неуверенным, словно мальчишку.

— Все будет хорошо, — она погладила его по щеке, а он перехватил ее ладонь и поцеловал.

Глава семнадцатая

Автомобиль подъехал к дому, и Ляля как раз проснулась, приподнялась и спросила:

— Все? Конечная остановка?

— Да, приехали, — подтвердил Артем.

— Может, мы тут погуляем с Лялей, а ты сам пойдешь? — ещё раз уточнила Лера.

Троицкий помотал головой.

Не хотел он один идти. Да, боялся. А вдруг мама его прогонит? Он же тогда прямо после похорон сестренки сбежал. Можно было это назвать трусостью? Наверное, да. Хотя Артем назвал это побегом от боли.

Хорошо, что Лера рядом, один бы он никогда этого не сделал. О том, как объяснять маме, кто она ему, он думать не хотел.

Да и что тут объяснять. Примет ее за жену — пусть так и будет.

Мужчина достал из багажника цветы и коробку с тортом, которые они купили в “Перекрестке” в шопинг-центре.

— Тогда пошли, — Лера забрала у него торт и спросила, — какой подъезд?

Артем показал рукой, и они втроем направились туда.

— Мы к кому идем в гости? — спросила Ляля.

— К маме Артема, — ответила ей Лера.