Укротить ловеласа

— Чтоб ты знал, — прошипела она в трубку. — Позвони ты на пять минут раньше, ты бы все испортил! Но… Живи пока. Мы сыграли, как боги…

— Надя, заткнись! — перебил Дима дрожащим голосом, и Надя запнулась. Нет, брат и раньше позволял себе подобные выражения в ее адрес, но теперь она явно чувствовала: что-то не так.

— Что такое?!

— Мы… — судя по звукам, Дима захлебнулся слюной и закашлялся. С ним всегда так было: у других от волнения пересыхало во рту, а Дима напоминал собаку Павлова перед сахарной косточкой. — Мы рожаем!

Надя прикусила язык: ей очень хотелось отпустить язвительный комментарий по поводу «мы», но брат так нервничал, что любая шутка могла бы его добить.

— Молодцы, — она пожала плечами, не зная, что положено говорить мужчинам в такой ситуации. — Поздравляю…

— Да какие сейчас поздравления! — в трубке что-то булькнуло, видно, Дима усиленно боролся со слюнными железами. — Я сумку забыл! Понимаешь?! Там все! Все! Нас на курсах учили: сначала десять минут, потом меньше, а у нее хренакс — и сразу по пять минут, мы — бегом в ЦПСиР…

— Будь здоров, — машинально отозвалась Надя.

— Дур-р-ра! — прорычал Дима. — Центр планирования и чего-то там репродукции… Короче! Она меня спрашивает: сумку взял? Я такой: взял! Я думал, она про сумочку, у меня из башки все повылетало…

— Дим, а Дим, — Надя попыталась изобразить интонацию, которой во всех фильмах успокаивают рожениц. — Давай ты выдохнешь и внятно мне скажешь, что случилось.

В трубке что-то заклокотало, а потом стихло.

— Короче. Нам нужна сумка, где все для родов. Она осталась дома в прихожей, — медленно и максимально четко произнес Дима. — Я тебе вроде оставлял ключ на всякий случай. Надь, мне некого попросить. Мама не умеет пользоваться такси, батя возьмет все, что угодно, только не эту сумку. Юлька с детьми, Машка тормоз, а Рома не отвечает на звонки. Я тебя умоляю, Надь. Привези нам вещи.

— Ладно. Сумка для родов. В прихожей.

— Ага, большой такой зеленый пакет. Там еще памперсы сверху, ты не перепутаешь.

— Памперсы сверху, — кивнула Надя. — Куда везти?

— В ЦПСиР, говорю же! На Севастопольский! Я тебе адрес скину, за такси переведу, только умоляю, Надюш…

— Успокойся, не надо ничего переводить. Я уже выезжаю.

Убрав телефон, Надя виновато посмотрела на Игоря.

— Слушай, ты прости… Знаю, мы собирались отметить все вместе на фудкорте… Но у брата жена рожает, надо им вещи привезти… В общем, я побегу, надо еще такси вызвать…

— А зачем такси? Я отвезу тебя, — с готовностью предложил Игорь.

— Ты уверен? — удивилась Надя. — Такие концы давать… Сначала до их квартиры, потом на Севастопольский…

— Ну так пошли, чего время терять?

В другой ситуации Надя бы не стала эксплуатировать чужого человека ради семейных нужд, но сейчас помощь Игоря была ей очень кстати. Наскоро распрощавшись с оркестром, они спустились на подземный паркинг, и уже через час с увесистым зеленым пакетом подъехали к мрачной серой махине, одним своим видом способной ускорить родоразрешение. И в тот момент, когда Надя уже схватила пакет и готова была выскочить из машины чуть ли не на ходу, телефон зазвонил снова, и Надя, не выдержав, пихнула гаджет Игорю.

— Ответь, пожалуйста. Я больше не могу.

Дело в том, что за последний час Дима набрал ее раз двенадцать, и Надя боялась, что не выдержит и каким-нибудь крепким словцом испортит ему все предвкушение отцовства. Однако звонил не Дима.

— Она уже выходит… — тоном заправского секретаря начал Игорь, но тут же запнулся. — Платон?!

— Как?! — выдохнула Надя, так и застыв с одной ногой на асфальте. — Я же его заблокировала!..

— Да, это я, — не без удовольствия продолжил Игорь. — Надя? Она сейчас занята и, по правде сказать, не хочет с тобой говорить… Нет, я передам ей. Просто мы приехали в центр планирования семьи, и, если не возражаешь, она сама потом с тобой свяжется. Если захочет. Ну вот, — Игорь сбросил звонок и с улыбкой протянул Наде ее телефон. — Я ведь все правильно ответил?

Глава 15

— Добрыня? — Надя чуть не выпустила связку бело-голубых шариков. — Серьезно? Добрыня Дмитриевич? Это скороговорка или логопедическое упражнение?!

— Так, вот весь свой сарказм сцеди, будь добра, — Юля открыла объектив и сунула крышку в карман. — И когда они объявят имя ребенка, удивишься и скажешь, что ничего краше в жизни не слышала.

— Нет, это не шутка, что ли? — никак не могла успокоиться Надя. — Реально Добрыня?

— Мне Дима по большому секрету сказал. Чтобы я вас предупредила, и вы не расстраивали молодую мать. Она и так ревет сутками напролет, — Юля вздохнула. — Послеродовая депрессия… У меня с первым тоже так было.

— Так может, это было не имя для ребенка? — предположил Рома. — А крик о помощи? Типа «Добры-ы-ыня!» — и он так потешно изобразил вой отчаяния, что Машка прыснула со смеху.

— И даже не вздумайте ржать! — отрезала Юля. — Это их дело!

— А сокращенно как называть? — Надя подняла взгляд на окна третьего этажа, откуда еще недавно махала ручкой Димина жена. — Добби?

Тут уже даже Юля не смогла сдержать улыбку. Но быстро одернула и себя, и остальных, вернув лицу прежнее торжественное выражение.

— Все, — скомандовала она. — Хватит. Наше дело — поздравить. Там и без вас геморроя выше крыши, и я не в переносном смысле. Вы в курсе, через что она прошла?..

Спустя неделю после родов семейство Павленко в полном составе готовилось встречать пополнение у дверей ЦПСиРа. Обычно молодых мам выписывают на третьи сутки, но Димину супругу задержали из-за каких-то осложнений. В чем именно там было дело, Надя предпочла не выяснять: у нее и без того было не в меру живое воображение, и наслушайся она баек про кровотечения и чистки, и вовсе передумала бы заводить детей. Она всегда под благовидным предлогом сваливала из-за семейного стола, когда Юля или мама заводили разговоры про свои многочисленные роды. Все, включая мужчин, слушали почему-то спокойно, а вот Надина матка заколачивалась изнутри от ужаса.

Вот и сейчас, как только в Юлиной речи мелькнуло слово «сгустки», Надя сделала несколько шагов в сторону и, покрепче сжав шарики, предпочла отвлечься на телефон. К счастью, ей было, за что волноваться, кроме выписки младшего племянника: накануне вечером Вадик выгрузил видео из торгового центра в Интернет, и Надя без конца обновляла страницу, проверяя число просмотров. За ночь накапало около пятисот, и эти цифры особо не радовали. Конечно, и Вадик, и Рома утешали Надю, что многие ролики становятся популярными не сразу, а лишь спустя какое-то время, но Надя ведь затеяла все ради быстрого результата! Она уже неделю сидела без денег, последние пять тысяч, стиснув зубы, сдала на подарок Диме в честь рождения сына. Провал был для нее смерти подобен, — пришлось бы съезжать с квартиры, возвращаться к родителям и, возможно, искать работу, не связанную с музыкой.

Однако не успела Надя зайти на страницу с роликом, как Машка ткнула среднюю сестру в бок.

— У тебя совесть есть?! — возмутилась она. — Они уже выходят, а ты со своим телефоном! Ни до кого дела нет!

Надя раздраженно закатила глаза, но все же убрала гаджет. Она не сомневалась, что Машка так ратует за всеобщее внимание к Диме, потому что свой смартфон забыла дома. И теперь кидалась на каждого, кто смел отвлечься от торжественной выписки, как веган на любителя шашлыков.