Укротитель миров: магические твари

Я снова увидел тёмный двор и бегущую ко мне тварь. Даже запах гнилых картофельных очистков почувствовал.

Картинка была не такой яркой, как в первый раз. Но я зацепился за неё и принялся разматывать воспоминания, словно нитку с клубка.

Парнишка был вором. Таскал у прохожих кошельки, воровал еду и мелкие вещи в магазинах.

В этом ему помогал магический талант. Слабенький, развивать его не имело смысла. Всё, что он мог — иногда делать карманника чуточку менее заметным.

Или парнишка просто хотел в это верить.

С магами воришка не связывался — себе дороже. Поймают за руку — пойдёшь на каторгу. Отправят на завод, прикуют цепью к конвейеру. Или спустят в шахту, откуда не выбраться, и будешь годами добывать уголь в обмен на баланду.

Хорошо, что сильных магов немного, и попадались они парнишке нечасто. Так что он обворовывал простых прохожих, скитался по ночлежкам, а в свободное время пытался развивать свою магическую матрицу.

В одной из ночлежек туберкулёзный доходяга рассказал парню, что можно ускорить развитие, если ловить и есть магических тварей.

Только твари нужны слабые — слабее тебя. Да с сильной тварью и не справишься — загрызёт.

Ловить их было опасно, но парнишка рисковал. Он очень хотел стать магом.

Маги — вот настоящая элита этого мира. Куда там баронам и князьям!

Нет, аристократы, конечно, правили миром.

Но только ремесленники-маги делали мир по-настоящему приятным местом для жизни. А воины-маги защищали его от тварей.

Выходит, я всё помню. И о своей жизни, и о жизни парнишки, в тело которого я попал.

Значит, никакого заражения у меня нет. Ошибся Жан Гаврилович. Просто памяти требовалось время, чтобы преодолеть вчерашний стресс.

Я криво улыбнулся. Если две смерти в один день я считаю просто стрессом — значит, с нервами пока всё в порядке!

Но доктор-то обнаружил у меня сильную матрицу. Если это не заражение — получается, я каким-то образом отобрал магию у твари. И этим усилил свои способности.

Вот отчего тварь так верещала напоследок. От этого, видно, и сдохла.

А потом я что-то сделал с Лопухиным. Не знаю что, но ему было очень хреново.

В магическом мире такое умение пострашнее ядерной бомбы.

И всего этого достаточно, чтобы у меня стёрли магические способности просто так, на всякий случай. И вышвырнули на улицу снова шарить по чужим карманам.

Хрен вам!

Я вылез из ванны. Вытерся осточертевшим халатом и с удовольствием натянул на себя новую одежду.

Захаров похрапывал в кресле, которое он поставил прямо напротив двери. Я потряс своего тюремщика за плечо:

— Витя!

Не открывая глаз, Захаров пробормотал:

— Да, мама, иду!

Я наклонился к его уху и гаркнул:

— Курсант Захаров, подъём!

— Что?

Захаров мигом вскочил, тараща на меня испуганные глаза.

— Ты куда?! Стоять!

Он схватил меня за рукав рубашки, но я и не подумал вырываться.

— Идём завтракать, Витя. Жрать охота!

Глава 5

— Быть магом — лучше всего! — убеждённо сказал Захаров, запихивая в рот поджаристый блин, который он перед этим обмакнул в сметану.

— Почему? — спросил я.

— Сам посуди! Магов все уважают. Можно стать военным, а можно — мастером! У военных высокое жалованье, у мастеров заработок.

— Это аргумент, — согласился я.

Захаров доел блин и снова потянулся к тарелке.

— А ты почему не ешь? — спросил он.

— Уже наелся, — отмахнулся я. — Бери, не стесняйся!

— В академии кормят сытно, — виновато сказал Захаров. — Но еда однообразная. Каждый день щи и каша. Ну, ещё компот. Только в увольнении и можно поесть, как следует.

Я улыбнулся и пододвинул Захарову нетронутый стакан яблочного сока.

— А можешь показать какое-нибудь заклинание?

— С ума сошёл? Строго запрещено! Это же боевой приём!

— А что-нибудь безобидное?

— Безобидных я не знаю, — виновато сказал Захаров. — Я всего одно заклинание пока знаю — водяной удар.

— Ну, покажи!

— Нельзя. А, ладно! Только без оружия.

Видно, Захарову очень хотелось похвастаться своим умением. Он сделал ладонями какой-то странный знак. Я увидел, как вокруг его пальцев сгустилось облачко тумана. Туман становился всё гуще и превратился в большую водяную каплю. Капля дрожала, но на пол не падала. По её поверхности побежали белёсые прожилки, а затем она стала матовой.

В моей груди появилось странное ощущение. Как будто что-то изнутри меня тянулось к это капле. Это «что-то» было упругим и готовилось завибрировать.

— Эх! — отчаянно выкрикнул Захаров и швырнул каплю в окно.

Раздался звон, на пол посыпались осколки стекла.

— Ты видел? — победно закричал Захаров. — Ты видел? Я её в лёд превратил! Понимаешь? Это новое заклинание! Теперь у меня два боевых умения! Ты представляешь, что это значит? Я теперь смогу экзамен сдать!

На шум в столовую вбежал Яков. Увидев разгром, он укоризненно покачал головой:

— Зачем же хулиганить, ваше благородие?

— Ты видел, Костя? — не унимался Захаров. — Новое заклинание! На чём бы ещё разок попробовать?

Он нетерпеливо озирался по сторонам.

— А где обычно отрабатывают заклинания? — спросил я.

— На полигоне, — ответил Захаров. — Может, окно открыть?

Я видел, что отговаривать его бесполезно. Да я и сам бы, пожалуй, не утерпел в такой ситуации. Новое заклинание, надо понимать!

— Давай, — согласился я. — Только соседние окна не побей.

Мне хотелось проверить — испытаю ли я ещё раз странное ощущение, или это была случайность.

— Не побью, — сказал Захаров и снова принялся делать торопливые знаки руками.

В этот момент странное ощущение проснулось снова. Внутри тела словно завибрировала невидимая струна. Я даже услышал её звук — низкий и басовитый.

Время замедлилось. Я видел, как движутся пальцы Захарова, и при желании мог спокойно повторить их движения.

Вокруг ладоней появился туман. Он не вытекал из пальцев, а конденсировался из воздуха — магическая энергия притягивала атмосферную влагу.