Укротитель миров: магические твари

На седьмом лепестке я сбился со счёта, но упрямо начал считать заново.

Кто-то опустился рядом со мной на траву.

— Спасибо, — услышал я голос баронессы Поклонской. — Этот чёртов Виктор…

— Тише, — невежливо перебил я баронессу. — Снова собьёшь!

Внимательно глядя на цветок, я досчитал лепестки. Их оказалось пятнадцать, и я решил, что это хорошая примета.

Отпустив цветок, я поднял взгляд на баронессу.

— Извини, что ты говорила?

Поклонская упрямо сжала губы. Обиделась.

— Послушай, — улыбнулся я. — Так мы с тобой не договоримся.

— Я хотела поблагодарить тебя за то, что спас меня от графа Стоцкого, — чопорно произнесла баронесса.

— Хорошее дело, — согласился я. — Предлагаю какое-нибудь уютное кафе с хорошей кухней и музыкой. Знаешь что-нибудь подходящее?

Ротик баронессы удивлённо приоткрылся.

— Только давай не сегодня, — продолжил я, не давая ей возразить. — Я не захватил с собой приличный костюм. Как насчёт ближайших выходных?

— Вообще-то, сегодня воскресенье, — ядовито ответила баронесса.

— Отлично, — кивнул я. — Значит, в следующую субботу. В семь часов вечера тебя устроит? Говори адрес кафе.

В конце аллеи возле машин появилась коренастая фигура. К ней сразу же подбежали два гвардейца.

Человек о чём-то заспорил с ними, размахивая руками. Его движения показались мне знакомыми.

— «Форно Браво» на Симеоновской, — наконец, решилась баронесса.

— Замечательно, — рассеянно сказал я, не отводя взгляда от человека в конце аллеи.

Он продолжал спорить с гвардейцами.

— А, вот вы где! — сказал у меня над ухом Жан Гаврилович.

Поклонская попыталась вскочить и встать по стойке «смирно».

Бердышев махнул рукой.

— Сидите, Мария Васильевна! Поговорю с вами позже, когда вы придёте в себя. Ну, что, Константин? Отправлять тебя сразу в Петербург, или прокатишься со мной до графских теплиц?

Я бы многое отдал за то, чтобы поскорее добраться до душа и мягкой постели. Но, тем не менее, упрямо кивнул:

— Прокачусь.

— Хорошо, — хмыкнул Бердышев. — Только дождёмся нашего эксперта по магической растительности. А, вот и он!

Бердышев тоже вгляделся в коренастую фигуру в конце аллеи. Затем достал из нагрудного кармана рацию.

— Коля! Распорядись, чтобы мастера Казимира пропустили к дому!

Я так и подпрыгнул!

— Мастер Казимир? Он жив?!

— Конечно, — невозмутимо ответил Жан Гаврилович. — А ты сомневался?

Глава 20

Энергично размахивая руками, мастер спешил по аллее в нашу сторону.

Я сделал несколько шагов ему навстречу.

— Костя! — увидев меня, закричал Казимир. — Живой!

Мастер неуклюже подбежал ко мне и обхватил руками так, что мои рёбра захрустели! Мало того, он даже попытался приподнять.

И у него это почти получилось!

Травник, называется! Ему бы кузнецом работать, или массажистом.

— Живой! — радовался мастер Казимир.

Я был рад не меньше Казимира.

— Мастер, а ты как спасся? Я думал, тебя застрелили!

Казимир важно задрал к небу длинную чёрную бороду.

— Куда им! Я из кабины сразу под машину шмыгнул, а там кот урядника прятался. Увидел меня — и бежать! Эти живодёры его и подстрелили, бедолагу.

— А ты?

— А что я? Дождался, пока тебя увезли, и своим ходом в Петербург! Знал бы ты, как хреново на кошачьих лапах через лес пробираться. За сутки только одну лягушку и сожрал. А волки! А собаки, будь они прокляты!

— Где ты волков под Петербургом видел? — вмешался Жан Гаврилович.

— Не видел, — не смутился мастер. — А вой слышал!

— Если бы ты мне с самого начала сказал, что Костя у тебя прячется — не пришлось бы в кошачьей шкуре от волков бегать, — усмехнулся Бердышев.

— Ты поучи меня ещё! — отрезал Казимир и снова повернулся ко мне.

— Значит, добрался я до своей фермы, а там Жан Гаврилович. Ну, мы с ним и устроили переполох. Самого Императора по тревоге подняли!

— А вот об этом вообще необязательно всем рассказывать, — перебил его Бердышев.

— Ну, чего ты лезешь? — возмутился Казимир. — Командуй у себя в академии! Ты курсантку свою нашёл?

Мария Васильевна Поклонская покраснела.

Я улыбнулся и движением глаз показал мастеру на баронессу.

— Вот она.

Казимир восхищённо оглядел Поклонскую.

— Красивая девка! Ты её спас, Костя? Ну, теперь не теряйся! Женская благодарность — она, знаешь! Я вот помню…

— Я вам не девка, а баронесса! — ледяным тоном отрезала Поклонская.

— Ничего, девка, не расстраивайся, — утешил её мастер Казимир. — Бывает и хуже. Жан Гаврилович! Когда графские теплицы смотреть поедем? У меня на ферме работа с утра стоит!

— Сейчас полицию дождёмся и поедем, — ответил ему Бердышев.

В конце аллеи показался большой фургон характерной бело-синей окраски.

— Вот и полиция! — обрадовался Бердышев.

После недолгих переговоров с гвардейцами на въезде фургон подъехал к графскому дому. За ним подтянулись несколько легковушек сопровождения.

К нам подошёл немолодой мужчина с усталым круглощёким лицом. Мужчина был одет в тёмно-синий полицейский мундир, крест-накрест перетянутый ремнями.

— Никита Сергеевич Зотов, — представил его Бердышев. — Полицейский пристав.

Зотов кивнул нам с Казимиром. Увидев баронессу Поклонскую, он вежливо снял фуражку. Ветер немедленно взъерошил русые волосы Зотова, открывая намечающуюся лысину.

— Никита Сергеевич, — обратился к Зотову Бердышев. — Тебя назначили расследовать это дело?

— Так вышло, — кивнул Никита Сергеевич. — По совокупности, так сказать. Только-только закончил с городским особняком графа — и получил приказ ехать сюда. Совсем замотался.